Ну, вот и все. Мегрэ хотелось посмотреть на Тедди Кларка, и он увидел его. Затем он спустился по лестнице, думая о Проспере, запертом в одиночную камеру тюрьмы Сантэ. Машинально, не отдавая себе в том отчета, он из холла спустился в дансинг и, так как его кружку еще не убрали со столика, сел на свое место.
Мегрэ устал и был сейчас в хорошо знакомом ему состоянии, походившем на дремоту, сквозь которую он замечал, однако, все, что происходит вокруг, но как-то туманно, отвлеченно, словно картину вне времени и пространства.
Он увидел, что к Эллен Дерромен подошел рассыльный и что-то коротко сказал ей. Она встала и направилась к телефонной кабинке, где пробыла очень недолго.
Выйдя из кабинки, она отыскала взглядом Мегрэ, потом вернулась к Кларку и вполголоса что-то сообщила ему, по-прежнему глядя на комиссара.
В эту минуту Мегрэ ясно почувствовал, что сейчас случится неприятное происшествие, и понимал, что лучше всего уйти отсюда, и все-таки остался.
Если б его спросили, почему он остался, ему трудно было бы это объяснить. Сознание профессионального долга не обязывало его остаться. Какая же необходимость засиживаться в этом дансинге, где он совсем не на месте! Право, он и сам себе не мог бы это объяснить. Разве следователь, даже не посоветовавшись с ним, с Мегрэ, не арестовал Проспера Донжа? Разве он к тому же не запретил ему, Мегрэ, допрашивать американца?
Ведь это явно означало: - "Он человек не вашего круга... Вы не сможете его понять... Предоставьте это мне..."
И Мегрэ, который был и остался плебеем до мозга костей, чувствовал враждебность ко всему окружавшему его здесь.
Ну, была не была! Он остался. Он видел, что Кларк, в свою очередь, ищет его глазами, хмурит брови, потом что-то говорит своей спутнице (вероятно, просит ее посидеть пока одной за столиком) и встает с места. Только что начался новый танец. Вместо голубого по залу теперь разливался розовый свет. Лавируя между танцующими парами, американец пробрался к Мегрэ и встал перед ним в вызывающей позе.
Для Мегрэ, не понимавшего по-английски ни слова, речь мистера Кларка тоже свелась к немногим звукам:
- Уэл ю уэл уи уи уэл...
Но на этот раз тон был агрессивный, и видно было, что Кларк с трудом сдерживает гнев.
- Что вы говорите?
Американец разозлился еще больше.
Вечером жена сказала Мегрэ, покачивая головой:
- Признайся, что ты сделал это нарочно! Знаю я тебя, притворщик. Ты и ангела из себя выведешь...
Мегрэ не признался в злонамеренности, но глаза у него весело блестели. Да что такого он, в общем, сделал? Стоял перед янки, засунув руки в карманы пиджака, и в упор смотрел на своего собеседника, словно находил это зрелище забавным.
Ну разве скандал произошел по его вине? Он стоял и думал о Донже, о человеке, который сейчас сидит в тюрьме, а не танцует с очаровательной мисс Эллен. Она, должно быть, почувствовала, что назревает драматический инцидент, и двинулась к ним. Но прежде, чем она подошла, разъяренный мистер Кларк нанес Мегрэ удар в подбородок, выбросив кулак коротким, почти машинальным движением, как это делается в американских фильмах.
Две дамы, угощавшиеся чаем с пирожными за соседним столиком, вскочили с криком. Танцоры остановились.
Кларк же имел торжествующий вид. Он полагал, что теперь положение стало ясным и никаких комментариев не требует.
Мегрэ даже не поднес руку к подбородку. Слышен был звук удара по челюсти, но лицо комиссара оставалось бесстрастным, как будто ему дали щелчок.
В самом деле, хоть он и не имел никаких определенных намерений, но теперь был доволен поводом, который предоставил ему случай, и невольно улыбался, думая о негодующей физиономии следователя.
- Господа!.. Господа!..
Подбежал метрдотель, полагая, что пострадавший бросится на противника и сейчас начнется драка. Мисс Эллен с одной стороны, а какой-то танцор с другой подхватили под руки мистера Кларка, пытаясь угомонить его, но он все кричал что-то по-английски.
- Что он говорит? - спокойно спросил Мегрэ.
- Это неважно!.. Господа, прошу вас... Убедительно прошу...
А Кларк все не умолкал.
- Что он говорит?
И тут, ко всеобщему удивлению, Мегрэ достал из кармана какие-то блестящие предметы и принялся небрежно играть ими. Хорошенькие дамочки с изумлением и страхом смотрели на пресловутые наручники, о которых они только слышали, но которых никогда не видели. Мегрэ сказал метрдотелю:
- Переведите, пожалуйста. Скажите этому господину, что я вынужден арестовать его за нанесение оскорбления представителю закона при исполнении им служебных обязанностей... Скажите еще, что, если он не склонен последовать за мной добровольно, я, к сожалению, должен буду надеть на него наручники...
Кларк и глазом не моргнул, не произнес ни слова, оттолкнул мисс Эллен, которая хотела было идти вместе с ним и попыталась взять его под руку. Не спросив в гардеробе ни своего пальто, ни шляпы, он двинулся вслед за комиссаром, и, когда они проходили через холл в сопровождении кучки любопытных, директор, увидев это шествие из своего кабинета, в ужасе всплеснул руками.
- Такси!.. Во Дворец правосудия.
Уже было темно. Они поднимались и спускались по лестницам, шли по бесконечным коридорам и наконец остановились у дверей кабинета господина Бонно. Мегрэ принял тогда смиренный и сокрушенный вид, хорошо знакомый госпоже Мегрэ и приводивший ее в негодование.
- Весьма огорчен, господин следователь... Но я вынужден был, к великому моему сожалению, арестовать мистера Кларка, находящегося здесь...
Следователь не мог угадать правды. Он предположил, что Мегрэ заподозрил американца в убийстве жены и ночного швейцара отеля "Мажестик".
- Позвольте! Позвольте! На основании какого ордера вы разрешили себе...
В ответ послышалась возмущенная тирада Кларка, а Мегрэ, не понимавшему в ней ни слова, слышалось только какое-то кваканье.
- Что он говорит?
Бедняга следователь, нахмурив брови и сморщив лоб, тщетно пытался при своих слабых познаниях в английском языке уловить смысл произносимых фраз. Он что-то сказал, в свою очередь, и послал секретаря за другим секретарем, зачастую служившим переводчиком.
- Что он говорит? - бормотал время от времени Мегрэ.
И Кларк, которого эти слова приводили в бешенство, сжимая кулаки, передразнивал его:
- Чтоу он говрит?.. Чтоу он говрит?..
За сим следовала новая тирада на английском языке.
В дверь прошмыгнул переводчик, низенький и лысый робкий человек, на лице которого было написано обезоруживающее смирение.
- Он говорит, что является гражданином Соединенных Штатов и не потерпит, чтобы полицейские...
По тону мистера Кларка можно было предположить, что он питает глубочайшее презрение к полиции.
- ...чтобы полицейские постоянно ходили за ним по пятам... Он утверждает, что за ним повсюду следует наш инспектор...
- Это верно господин комиссар?
- Должно быть, верно, господин следователь.
- ...Он утверждает, что другой инспектор ходит за мисс Эллен...
- Вполне возможно...
- ...А вы в отсутствие мистера Кларка вторглись в занимаемый им номер...
- Я вежливо постучался и самым вежливым образом спросил у почтенной особы, находившейся там, могу ли я увидеть мистера Кларка... После чего я спустился вниз, в дансинг, выпить кружку пива... И тогда вышеуказанному мистеру Кларку заблагорассудилось ударить меня кулаком в подбородок...
Господин Бонно был удручен. И без того дело представлялось достаточно сложным. До сих пор удавалось избежать внимания прессы, но после стычки в дансинге журналисты, несомненно, начнут штурмовать Дворец правосудия и Уголовную полицию...
- Не понимаю, господин комиссар, как это могло случиться, что такой опытный человек, как вы, у которого за плечами двадцать пять лет службы...
Следователь едва не вспылил, так как Мегрэ, вместо того чтобы слушать его, играл какой-то бумажкой, достав ее из кармана. Это было письмо, написанное на голубоватой бумаге.
- Мистер Кларк, конечно, вышел за пределы дозволенного. Но тем не менее и вы не проявили тактичности, которой можно было ожидать от вас при данных обстоятельствах...
Есть! Мегрэ пришлось отвернуться, чтобы не выдать свою радость. Кларка действительно словно загипнотизировал клочок голубоватой бумаги,американец подошел, протянул руку:
- Please...
Мегрэ как будто удивился, но отдал американцу листок, который держал в руке. Следователь, все менее понимавший, что происходит, заподозрил, однако, какую-то стратегическую хитрость со стороны комиссара.
Наконец Кларк подошел к переводчику и, показывая ему письмо, заговорил нетерпеливо и быстро.
- Что он говорит?
- Он заявляет, что узнал почерк своей жены, и спрашивает, каким образом у вас оказалось ее письмо...
- В чем тут дело, господин Мегрэ? - суровым тоном спросил следователь.
- Прошу извинить, господин следователь... Это документ, который мне сегодня вручили... Я хотел сообщить вам его содержание и приложить это письмо к материалам следствия... Весьма сожалею, что мистер Кларк завладел им раньше, чем...
