Там за три секунды всё считалось. Я не стал копать. Зачем? Чтобы нарушить слово, данное самому себе? Это уже полное извращение. Я Иру отпустил в её семейное счастье, в материнство от другого мужика. Мне там не было места. И сейчас нет, иначе она не встала бы передо мной на колени, защищая проворовавшуюся тварь.
— Не обижай её, Ворон. Хорошая, — закуривая, просит Мирон.
Меня перёдергивает от каждого его слова. Сажусь на стопку матов, смотрю на него снизу вверх.
— Я бы попробовал с ней… — признаётся он, выпуская под потолок струйку дыма.
— Что? — клинит меня жёстко, туплю ещё жёстче. Надо в себя приходить, на работу завтра.
— Говорю, попробовал бы с ней замутить что-то, — проводит пятернёй по волосам и гасит сигарету в жестяной банке-пепельнице.
— Она замужем, — за каким-то хреном напоминаю ему.
— Да и по хуй, — пожимает плечами Мир. — Будет свободна.
— Благословляю, — болезненно усмехаюсь. Шов ещё ноет, сука. Как я не порвался, до сих пор удивляет.
— Пойду. Она ждёт там, — друг тянет мне ладонь. Пожимаю и отмахиваюсь.
— Вали.
— Я парней тебе оставлю за дверью. На всякий.
— Как хочешь, — поднимаюсь и разминаю шею, приложив ладонь к боку.
— Кстати, — тормозит Мирон. — О какой сумме речь? Я сам закрою вопрос.
Я тебе точно сейчас въебу ещё пару раз!
— Не надо. Всё уже оплачено, — продолжаю тихо беситься.
Мирный забирает свои вещи, оставляет мне пачку сигарет и медленно идёт к двери. Пусть уходит, везёт её куда хочет.
Чё ты её присваиваешь, Ворон? Это теперь чужая жена. Ты отпустил её. Вот и сейчас отпусти. Какая тебе, на хрен, разница, с кем она трахается? С мужем, с любовником.
За Мироном закрывается дверь, я разворачиваюсь и с размаху врезаюсь кулаками в уже истерзанный за сегодня боксёрский мешок. Люплю по нему без перчаток, чувствуя, как на костяшках лопается кожа. Меня глушит звоном цепей. Под потолком раздаётся треск. Мощные крепления вылетают из пазов. Отскакиваю в сторону, а тяжёлый мешок с грохотом и скрежетом металла падает на пол, поднимая в пространство облако пыли.
— А я, пожалуй, достану свою любимую «лопату» и копну глубже, — ухмыляюсь, глядя на вырванные крепления. — Что-то мне подсказывает, где-то меня наебали.
Глава 17
Ирина
В машине тихо и тепло, а меня потряхивает. Ледяной озноб, кажется, пробрался глубоко под кожу. Пережитые эмоции никак не утихают, а в душе беснуется ураган смятения. Встреча с прошлым всколыхнула всё, что я с таким трудом пыталась забыть. Всё, что так долго уничтожала. Болезненные воспоминания обрушились подобно снежной лавине и погребли под собой. Так и незажившие раны кровоточат, а к ним добавляются новые. С трудом удаётся держать себя в руках и не впасть в истерику, но успокоиться так и не получается.
А всему виной Ворон. Стоило ему только появиться в моей жизни, как выдержка начала трещать по швам, а годами выстроенная защита разлетелась на части. Ненавижу. Как же я его ненавижу. Даже сильнее, чем когда-то любила.
Мирона долго нет. Волнуюсь. Может, зря я их там оставила? Впрочем, не маленькие и сами разберутся. Наверное. Прикрываю глаза и упираюсь лбом в холодное стекло.
Зачем? Ну зачем это всё? Я давно научилась жить без него. А он… почти не изменился. Такой же уверенный в себе и опасный. Те же губы, глаза… Тот же запах… И взгляд, что заставляет вибрировать каждую клеточку тела. Рядом с ним всё так же перехватывает дыхание, а кожа покрывается мурашками.
Закусываю губу до боли, чтобы сдержать надвигающуюся волну слёз. Ни за что. Я больше никогда не буду плакать из-за него. Ненавижу!
Двигатель тихо мурлычет, успокаивая и даря зыбкое ощущение защиты. Вымотанный организм не может больше сопротивляться, и меня отрубает. Плевать. Хоть бы чуть-чуть отдохнуть.
Грохает дверца. Подпрыгиваю от неожиданности и распахиваю веки. Мирон плюхается на сиденье и что-то недовольно бурчит себе под нос. И правда уснула? Теперь буду заторможенной.
— Эй, ты как? — тяжёлая рука опускается на моё предплечье.
Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Мирон внимательно рассматривает меня, а я его.
— Терпимо, — зябко веду плечами и хмурюсь, замечая кровоподтёк под губой. — Что с лицом?
— Отстаивал честь дамы, — довольно хмыкает он, а я невольно улыбаюсь.
Такой большой, а как мальчишка. Подрался и рад. Детский сад. Неожиданно возникает желание спросить про Ворона, но одёргиваю себя. Мне всё равно и совсем не интересно.
— Получилось?
— А как же.
Расплывается в улыбке, сразу жалобно стонет и хватается за разбитую губу. Цокаю и качаю головой. Достаю из кармана салфетку и протягиваю ему. Боец раненый. Надеюсь, второй тоже жив.
— Спасибо.
— Да ладно, — прижимает салфетку к ране. — Как тебя хоть зовут-то? А то выглядел полным идиотом. Права предъявляю, а имени не знаю.
— Ирина. Сильно досталось?
Негромко хихикаю. Действительно комичная ситуация получилась. Надеюсь, Ворон не понял наш небольшой обман. Хотя ему какая разница? Хотел бы — вмешался, а так сам отпустил.
— Да брось, это мелочи, — отмахивается он. — Поехали?
— Да. Ой, телефона нет, — беспомощно смотрю на Мирона.
Тот без слов всё понимает, открывает окно и вытягивает руку.
— Телефон её сюда, — рявкает не глядя. Мой допотопный аппарат опускается в его ладонь. — Держи.
— Спасибо.
Проверяю пропущенные. От Егора несколько и от Ольги. Сыну пишу смс, что скоро буду, а подругу прошу записать на приём. Давно не была, пора бы провериться. Заодно укол сделать контрацептивный.
Мирон выруливает из ворот и сворачивает к трассе. Уже совсем стемнело, но фары светят ярко.
— Куда мы едем? — тихо интересуюсь.
— Куда захочешь, — небрежно пожимает плечами.
— Домой хочу, — честно признаюсь я.
Хватит с меня на сегодня приключений и переживаний. Добраться бы до ванной, а потом до кровати.
— Значит, домой. Адрес диктуй.
Я называю улицу и дом, а Мирон вбивает в навигатор. Наблюдаю за ним и ловлю себя на мысли, что он мне однозначно нравится. Есть в нём что-то такое. Едва уловимое, но очень значимое. Хороший и в то же время опасный. С ним тепло, уютно и совсем не страшно. Наверное, при других обстоятельствах мы могли бы подружиться.
— Ворон не сильно нажестил? — голос Мирона беспрепятственно проникает в мои мысли.
— Нет, — напрягаюсь и стискиваю кулаки, — нормально всё. Зачем опять напомнил, я только успокоилась.
— Почему ты не сказала, что спасла его?
— Зачем? Я же это делала не для того, чтобы просить что-то взамен.
— И подставилась, — недовольно фыркает Мирон. — А если бы я не успел?
Приятно и непривычно. Обо мне никогда никто не заботился по-настоящему.
— Мужчина либо мужчина в любой ситуации, либо мудак, — мой голос звучит неожиданно жёстко, но я продолжаю. — И никакие обстоятельства этого не могут изменить. Гнилое нутро всё равно вылезет наружу.
Асад тому прямое подтверждение. Ворон… хочется и его причесать под одну гребёнку, но… Да вот ещё! С готовностью делаю это. Чтобы неповадно было.
— Надеюсь я в твоей градации всё ещё в первой категории? — смеётся Мирон.
Как же с ним легко и комфортно. Мы словно знакомы тысячу лет.
— Пока да, — лукаво закусываю губу.
— Это радует. На самом деле, Ворон нормальный, просто что-то его переклинило сегодня. Никогда не видел его таким взбешённым…
— Мне это не интересно, — строго осаживаю.
Ну не могу я про него говорить. В груди и так всё пылает от безнадёжной тоски и несбыточного счастья. От того, что могло быть всё, а не получилось ничего. Больно, горько и хочется разрыдаться от опустошающего отчаяния.
— Да, ты права, — кивает Мирон. — Расскажи лучше, как докатилась до такой жизни?
— Да что рассказывать, — криво усмехаюсь, скрывать смысла нет. — Всё по классике, муж-мудак задолжал денег.
