— Разберемся, — вспомнила свое любимое присловье Тай Жень. — Давай пока ответы.
Я мысленно застонал.
— Можно вслух? Я не люблю письменность островных варваров и тратить время и ци на перевод тоже не очень рационально.
— Запросто. — Тай Жень отобрала у меня блокнот, вытащила из пружинки, державшей листы вместе, ручку и явно приготовилась записывать ответы. — Где мы находимся? Что конкретно это за место? Как оно устроено?
— Это «Цветущие равнины плодородия», зоопарк, который создал владыка бездны Тиньмо в одолженном у друга духовном оружии небожителя, в миру известном как «гуцинь с ху… жезлом плодородия».
— Сразу стоп! То есть мы внутри… э… — она явно подбирала слово, — внутри местной арфы? Хотя, наверное, гусли правильнее. А какого они размера?
— Снаружи или внутри? — уточнил я.
— А это большая разница? Понятно…
— Да, снаружи это гуцинь обычного размера. А внутри него открыт проход в созданное владыкой справедливости (это друг повелителя бездны) отдельное пространство. Оно существует в великой пустоте, не соприкасаясь с другими мирами больше нигде, кроме этого портала. — Я кивнул в сторону врат. — Размер… пока не так велик, как хотелось бы. Примерно как тот город, в который мы ездили за покупками. И еще где-то на треть этого города — морская зона.
— Ого! — Тай Жень присвистнула. — Это ты называешь «не так велик»?
— Если госпожа изволит заработать достаточно небесной ци, можно будет расширить «Равнины» вплоть до размера небольшого мирка. Примерно с вашу Землю. Основа у него хорошая, делал светлый бог…
— Разберемся… Какой тут климат? Почему было так холодно ночью, если мир искусственный?
— Великая пустота холодна сама по себе, а она окружает «Равнины плодородия» со всех сторон. Днем светит отражение солнца, но оно слишком затратно. Если бы магическим существам не требовался хотя бы минимальный световой день, всегда было бы только звездное небо. А ночью в нужных клетках включается местное отопление. Но на самом деле не так уж много божественных и магических зверей, которые не смогут вытерпеть этот холодок. Так что это достаточно экономно.
— Местное отопление, говоришь… — Я невольно передернул плечами от проскользнувшей в голосе Тай Жень интонации. Снова зачесался… плавник. — Как интересно.
Я сделал самые честные глаза, на какие только был способен.
Не прокатило, потому что следом, как подзатыльник, прилетел следующий вопрос:
— А в доме отопление есть?
— Ну, можно включить, — выдавил из себя буквально со скрипом. Р-р-р-р! — Просто раньше им практически никто не пользовался. Небожители не мерзнут.
— Я не небожитель, — сказано было так легко, без тени зависти. Непривычно для человечки, они же всегда мечтают, из кожи лезут вон, а тут…
— Ну… упс? Так вы, кажется, говорите, — снова ушел я от прямого ответа.
— Включи, — коротко велела она, и я подавил тяжелый обреченный вздох. Собственно, понятно было, что к этому идет.
— Откуда в доме электричество? — прихлопнула она меня по макушке следующим вопросом.
У-у-у-у!
А вот на него отвечать мне крайне не хотелось. Крайне!
Глава 17
Евгения:
— То есть вообще запрещено? — Я покусала губу. Вот же новости… неприятные.
— Да, госпожа. Этот ничтожный нарушил законы мира за завесой, чтобы госпоже было удобнее здесь жить, — поджал губы Яоши, глядя на меня преданными глазами объевшегося сливок кота, — так что прошу вас держать информацию об этом в строжайшем секрете… если хотите продолжать наслаждаться благами цивилизации.
— Понятно. То есть ты провел электричество вчера? — уточнила я.
— Н-ну нет… — отвел взгляд Яоши, чуть ли не шоркая ногой по полу.
— А когда?
Злодейский косатик глянул на меня очень обиженно и признался:
— Три года назад.
— Ага… Ты ясновидящий?
— Эм? Нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Понятно, значит, просто хитровыделанный, — сделала вывод я. Для меня он контрабандой электричество из мира людей притащил, ага. Два раза.
— Если об этом узнают небесные чиновники, меня… накажут. Очень серьезно, — покаялся тюле… тьфу. Вот буду в отместку все равно тюленем называть! — Поэтому я был бы благодарен госпоже, если бы она не стала водить в дом посторонних.
А вот это более чем прозрачный намек.
— Почему ты прячешься от Янью? — Ого! Ого! Кажется, я задала крайне неудобный вопрос. И теперь кто-то лихорадочно гоняет в голове формулировки, чтобы и не соврать, и правды не сказать.
— У него язык без костей, шило во всех хвостах и могущественные родственники. Поверьте, близкое знакомство с этим наивным небожителем может обернуться огромнейшими проблемами. И не только для меня, но и для вас.
— А для тебя все же почему? — не оставила его в покое.
— Потому что… потому что кто я — и кто он! — с досадой выдал Яоши. — Да меня по стенке размажут, вывернут наизнанку и слова не спросят, стоит ему косо посмотреть, что-то заподозрить или на что-то пожаловаться. Чисто из благих намерений, чтоб ему от кашалота хвостом прилетело! Это вы еще незаменимый специалист, госпожа, а я всего лишь ничтожный… ключ. Лучше не попадаться на глаза, рискуя не так сказать, не так стоять, не так лететь и…
— …не так свистеть, — закончила за него я. — Ладно, на первое время годное объяснение. Пусть я и вижу, что ты больше прячешь, чем показываешь. Но это твои личные дела, мне туда лезть незачем. Хотя Янью все же не такой парень, чтобы придираться к кому-то по мелочам.
— Не такой, — вздохнул Яоши. — Но достаточно ему что-то ляпнуть не подумав, и нас сровняют с землей. И его предки, и пять его старших сестер.
— Дурачком он тоже не выглядит, — покачала я головой и сменила тему, не обращая внимания на тихое бурчание под нос. Что-то в духе «в этом-то и проблема».
— Поехали дальше. — Блокнот в моих руках призывно зашуршал страницами. — Про отопление мы выяснили.
И тут в одном божественном зоопарке начался марафон вопросов:
— Карта зоопарка у нас есть? Отлично… Экспонаты на ней отмечены? Ух ты! Слушай, раз она интерактивная, нельзя сделать так, чтобы по каждому животному при нажатии на его «клетку» выпадала краткая справка? Можно? Ты ж моя радость! Угу… Ага… А что такое «бездонная яма под хуньдуня»? Что? А-а-а… А чем он того? Как выглядят его отходы? Так, погоди. Погоди! Мне помнится, ты говорил, что эта слонятка может есть все, включая особо ядовитые химические отходы и отравленные неправильными заклинаниями скалы. А выдает тоже химическое или неправильно заклятое? Нет?! Чистый навоз с перегноем?! Яоши! Ты не понимаешь, что ли? Да это же золотая жила! Какая, к чертям, бездонная яма, это бизнес века!
С каждым восклицанием бывший тюлень смотрел на меня все скептичнее и скептичнее.
— Напоминаю госпоже, что она не имеет права раскрывать свои знания о завесе смертным.
— Яоши, — начала объяснять я по пунктам. — Вот смотри. Сейчас самые большие деньги в людском мире зашибают на переработке отходов. Чем отходы ядовитее, тем за их переработку больше платят.
— Никто не разрешит нам протащить хуньдуня за завесу, — еще раз осторожно предупредил косатик.
— Это понятно. Но из коротких обмолвок Янью я поняла, что в вашем мире есть похожая проблема с отравленными землями. Ну там то ли некроманты порезвились, то ли еще какие персонажи нехорошие. Все стало либо бесплодным, либо еще хуже — токсичным. Плюс частенько целые области пространства закрывают на «дезинфекцию» после какой-нибудь божественной битвы. Могут на пару тысяч лет закрыть, пока впитавшаяся в землю магия не рассеется естественным путем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну… да, есть такое. В бездне в основном. Вы предлагаете… кхм. Один хуньдунь все равно столько не сожрет. Да и не будет он через силу жевать эти гадости, ему банально невкусно.
