— Прежде чем я приведу всех в движение, спрячьтесь в доме, — велела Хам-Султанша Луке, — и ждите, пока я не скажу, что опасность миновала и можно выходить. — Теперь она разговаривала совсем другим тоном, отметил Лука, не резко и отрывисто, а по-дружески, даже ласково.
Следуя ее совету, Лука затащил своих спутников в кондитерскую, где они спрятались за витриной, а потому мало что видели из того великого разора, который учинила в побежденной стране Хам-Султанша. Повелительница Выдр мановением царственной руки вернула Великокрысию в течение Времени. Воины Хам-Султанши носились на своих коврах над улицами, повсюду пуская юркие бумажные самолетики, проникавшие во все углы и щели и преследовавшие по пятам Крыс, куда бы те ни кинулись, настигавшие их в домах, под одеялами, на крышах. В итоге сражение завершилось полной победой Выдр, а Крысы позорно покинули поле боя. Бетельная жвачка, тухлые яйца и гнилые овощи просто оскорбляли крысиные чувства, а вызывающий зуд порошок донимал их телесно, портил одежду и заставлял вонять все сильнее и сильнее. Лука видел, как самые отвратительные и самовлюбленные грызуны — Важнокрысы — носились кругами и верещали, когда бумажные самолетики догоняли их и высыпали зловредный порошок им на головы, за шиворот и на лапы. Злополучные твари буквально раздирали на себе шкуру острыми когтями, пытаясь избавиться от невыносимого зуда. Крысиный визг и писк становился все громче, и Лука заткнул уши, не в силах больше переносить его.
— Если я правильно понял, — сказал с любопытством Никтопапа, — этот порошок изготовлен из смертельно опасного азиатского растения худжли, смешанного с истолченными семенами невероятного по силе воздействия, хотя и редкого цветка гудгуди из Алифбея… А уж если Хам-Султанша добавила туда болезнетворную шишечку от магического чесоточного боба из Германии, споры дьявольского абраксаса из Египта, качукачу из Перу, колючки рокового африканского пипипи, тогда мы, скорей всего, станем свидетелями конца крысиного вторжения в Волшебный Мир. Любопытно, что состав, который, видимо, использовала Хам-Султанша, людям не причиняет вреда и опасен только для грызунов. Если она и велела нам укрыться, to только чтобы не навредить Псу и Медведю, а также, подозреваю, спасти нас от неистовства гибнущих Крыс.
Поистине эти противные твари лишились разума. Сквозь окно выкрашенной в серый цвет кондитерской Лука видел, как они сходят с ума от невыносимых мук. Тонкокожие властители Великокрысии буквально раздирали себя в клочья, пока от них не оставались лишь обрывки шелудивой шерсти и комки отвратительного серого мяса. Всеобщий крысиный визг достиг апогея и постепенно стих, наступила тишина. Под самый конец Лука увидел, как сам Главнокрыс бежит по улице к Реке Времени, нещадно терзая себя когтями; с отчаянным воплем серый диктатор прыгнул в воду и утонул во Временном Потоке, поскольку единственный во всем Волшебном Мире не умел плавать — был слишком ленив и избалован, чтобы научиться.
И на этом все кончилось.
Остальные обитатели Великокрысии, не принадлежавшие к крысиному племени, потихоньку выбирались из домов, не смея поверить, что их мучениям пришел конец. А когда наконец поверили, то вне себя от счастья ринулись к ограждениям, отделявшим Великокрысию от всего остального Волшебного Мира, срывали и отбрасывали прочь ненавистную колючую проволоку. Если кто из Крыс и пережил Великий Бомбозуд, они, должно быть, уползли и забились в щели где-нибудь на задворках Волшебного Мира, где им было самое место. Больше их никто не видел.
Сорайя, царица Выдрии, на своем зелено-золотом ковре-самолете опустилась на землю возле серой кондитерской, и Лука со своими спутниками вышел ей навстречу.
— Лука Халифа, — провозгласила она (и Лука, что удивительно, даже не спросил, откуда ей известно его имя), — ты оказал Волшебному Миру великую услугу. Проси чего хочешь! Ты угадал мое имя, и уже одно это по сказочным законам дает тебе право на три желания, а ты воспользовался только одним. Но идея с Чесоточным Порошком! Не знаю даже, чем можно отблагодарить за такой подарок. Почему бы тебе не высказать свое самое заветное пожелание? Может, я в силах его исполнить?
Не успел Никтопапа остановить его, как Лука поспешил рассказать этой удивительной девушке, тезке его матери, как и зачем проник в Волшебный Мир, что надеется там обрести. Под конец его краткой речи она широко распахнула глаза и прикрыла рот рукой.
— Боюсь, что в гордыне своей я поторопилась пообещать тебе помощь, — промолвила она с благоговейным страхом. — Похоже, мне не под силу исполнить то, чего ты так страстно желаешь. — Впрочем, она тут же лукаво улыбнулась и хлопнула в ладоши, как ребенок. — Похитить Огонь Жизни! Да ведь такого не случалось за всю историю Волшебного Мира! Это стало бы самым восхитительно дерзким деянием всех времен! Возмутительным и чудесным! Короче, это верх всего, а потому каждая настоящая Выдра просто обязана принять в этом участие. Мои верные воины, королевская гвардия и военно-воздушные силы, должны вернуться в Выдрию. Но я, ее царица, помогу тебе, Лука Халифа, Похититель Огня, совершить это чудовищное и благородное, опасное и притягательное преступление!
— У меня времени в обрез, — храбро сказал Лука, — а твой ковер-самолет мчится быстрее ветра. Не можешь ли ты перенести меня на нем прямо к Огню, минуя все оставшиеся уровни, а потом вернуть к началу странствия?
— Река длинна и коварна, — задумчиво произнесла Хам-Султанша Сорайя. — А тебе еще предстоит пробраться сквозь Туманы Времени, где не видно ни зги. За ними путника ожидает Великий Застой, Река там превращается в непроходимые топи. Потом ты неминуемо попадешь к Водовороту, в котором Время вертится бесконечно. А дальше русло Реки разветвляется на тысяча и одну протоку, образуя настоящий лабиринт. Ты, чего доброго, пропадешь в одном из этих потоков, потому что не сможешь выбрать единственно верный, который и продолжает Тропу Времени. Ладно, — по ее голосу Лука понял, что решение принято. — Я присоединяюсь к вашему рискованному походу. По крайней мере, четыре этапа — или как ты их называешь, уровни? — четыре уровня я помогу тебе перескочить. Ну а дальше придется действовать по обстоятельствам.
— А почему нельзя пролететь по всему пути? — выпалил Лука, крайне разочарованный.
— А потому, мой славный Лука, — ответила Хам-Султанша Выдрии, — что этот шелковый ковер-самолет, подаренный мне в давние-предавние времена самим царем Соломоном, может проделывать удивительные трюки, но даже ему не пролететь сквозь Великие Кольца Огня.
Глава 5
Дорога к трем огненным кольцам
Если вам не доводилось летать на волшебном ковре-самолете, вряд ли вы по-настоящему знакомы с тем, что называют морской болезнью. Ковер-самолет во время полета совершает медленное волнообразное движение, не столько скользя по воздуху, сколько превращаясь в шелковистую воздушную волну, которая несет тебя в заданном направлении. Печально, но факт, при этом желудок активно протестует против такого способа передвижения, во всяком случае поначалу. А если вдобавок вы летите на ковре-самолете в компании нервно болтающего медведя и еще более нервно болтающего пса? А если к тому же вас сопровождают Слоноутица и Слоноселезень, которые сроду не летали? Я уж не говорю о сверхъестественном существе, которое выглядит, движется и говорит точь-в-точь как ваш собственный отец, и древней царице, которая выглядит, движется и говорит как семнадцатилетняя девушка. И в довершение всего при вас находится корабль-амфибия под названием «Арго». Представьте себе все это, и вы поймете, какой хаос царил на борту золотисто-зеленого Решама, когда он поднялся в воздух и двинулся к Туманам Времени. Ковру пришлось значительно увеличиться в размерах, чтобы вместить и удобно расположить всех пассажиров и груз, благодаря чему бортовая качка чрезвычайно возросла.
Хаос полета сопровождался беспорядочной какофонией звуков. Пассажиры ковра-самолета стонали и завывали, рычали и трубили, как встревоженные слоны (или дикие гуси), всячески выражая тягостное недомогание, вызванное непривычным транспортным средством. Медведь Пес бурчал, что, если бы медведи были созданы для полета, у них бы непременно росли собственные крылья, да и вообще, когда он сидит на ковре, это заставляет его думать о расстеленных на полу медвежьих шкурах, — но все дело заключалось в том, что ему не нравились ощущения, которые он испытывал в полете. Пес Медведь беспокойно и безостановочно лепетал что-то, перекатываясь по изгибам ковра, и его маловразумительная речь сводилась к следующему: «Вот сейчас упаду, обязательно упаду! Держите меня, я вот-вот свалюсь! Почему меня никто не держит? Я ведь падаю, падаю!»
На самом деле ковер-самолет аккуратно заворачивал края, когда кто-то из пассажиров оказывался от них в опасной близости, и скатывал их обратно к центру.
