Хорт привстает в седле, щурится, сжимая одной рукой поводья, а второй – эфес меча.
Медведь подпрыгивает, растопыривает лапы, ревет так, что глохну и… разлетается на кусочки прямо перед рванувшим навстречу охотником. …
Окровавленный, заляпанный внутренностями и с мечом в вытянутой руке… Хорт представлял собой незабываемое зрелище. Он еще и привстал в стременах, согнув ноги в коленях. Громко ржу, тыкая пальцем и понимая, что зря.
Из-под ошметков выбирается окровавленный Мурз. Смотрит мрачно, отплевываясь от мяса. Хорт счищает кишки с лица, разлепляет правый глаз и медленно оборачивается ко мне. Пытаюсь перестать истерически ржать. Не могу. Это нервное.
– Вирх. – Котенок. Мрачно.
– А? – Сквозь слезы.
– Ну ты козе-ел. После чего мне дали в глаз. Хорт. А кот ему не помешал. Сволочи.
Глава 8
Еду вслед за охотником. Грустно смотрю на мир правым глазом. Щуря заплывший левый. Колдовать не тянет. Скучно. Грустно. Хочется позитива.
Над Хортом и Мурзом роятся тучи мух, комаров и прочих насекомых. Еще бы. Такой запах.
Хорт сказал Мурзу, что через час будет водоем, там и отмоются. Предложила почистить их магией – послали.
Ну и ладно. Подумаешь… пусть теперь сами и мучаются. Гордо задрала нос, что-то насвистываю. Котенок обнаглел и громко (чтобы я услышала) рассказывает Хорту, что я и в детстве обладала жутким характером:
– запускала его с порванным парашютом с крыши замка,
– превращала пойманных мышей в трехметровых драконов именно в тот момент, когда голова мыши была уже в пасти Мурза,
– подливала в молоко концентрат валерьянки, после чего запускала в псарню и любовалась «этими забавными собачками», удирающими от колдующего направо и на лево невменяемого кота, фантазия которого работала только на тему: мне бы киску.
– рассказывала на ночь жуткие истории собственного сочинения с эротическим уклоном, после которых кот до утра сидел на подушке с квадратными глазами и отвисшей челюстью.
– забыла его в случайно открытом тайном проходе на три месяца. Именно тогда Мурз овладел магией взрыва и снес пол замка, пытаясь выбраться. Тощий, облезлый и хромой, он долго искал меня в оставшейся половине, дабы выразить «слова благодарности». Не нашел и уполз на кухню – отъедаться, приходить в себя.
Ну и так далее. Слушала с неприкрываемым интересом, восхищаясь не известным мне Вирхом. У меня бы банально не хватило фантазии. Хотя… а, ладно, главное сейчас – вести себя тихо и прилично. А то Хорт что-то нервничает. Еще раз выпендрюсь с магией и точно прибьет.
А вскоре мы и вправду выехали к небольшому уютному озерку.
А тут еще и начали сгущаться сумерки, накрапывал мелкий противный дождь…, так что решили остановиться здесь до утра.
И пока эти двое плескались, смывая кровь и грязь, я создала небольшой (четыре метра в диаметре круг), ограниченный сверху непрозрачной сферой. Магию замкнула саму на себя, так что поддерживать его всю ночь будет совсем не трудно. Землю тоже застелила этой странной мягкой субстанцией. И только в центре оставила место для костра. Вернувшийся Хорт спросил что это, опасливо заглядывая в полукруглый проем. Объяснила, что будем спать в комфорте. Смотрит с подозрением, мокрый котенок сидит рядом и подозрительно принюхивается. Ожидаем вердикта профессионала.
– Ну… может, это и продержится ночь. – Уже залезая внутрь и на ходу суша шерсть заклинанием, от чего во все стороны полетели капли воды, а котенок стал страшно пушистым и даже посверкивающим в темноте. Выбираюсь из палатки, решив перед сном расседлать лошадей и достать мясо (Не все же Хорту делать – чай не немощная).
Хорт кивнул мурзу и пошел за дровами. Но… прежде, чем скрыться в лесу, проходя мимо меня, тихо спросил:
– мне нужна кровь. Этой ночью. Дашь? И чего я так краснею? 21-й век меня страшно испортил.
– Дам. – Тихо, ковыряя носком сапога землю и тая от его слов.
– Не даст. – Из палатки. Хмуро. – Тебе неделю можно вообще спокойно без ее крови жить. А чем чаще присасываешься, тем больше зависимость. Так что терпи.
– Но. – Хором. Опять краснею.
Хорт тряхнул головой, сжал зубы и размашисто зашагал по направлению к лесу. Лезу в палатку, мечтая удушить кота. Писк, визг, меня обожгли файером, проделав красивую дыру в палатке. Вторую. Мурз!
Охотник вернулся только через час. Губы – в крови. Смотрит хмуро.
– Зря. – Кот. Вылизывая шерстку и сидя у меня на коленях. – Кровь животных только притупит жажду. Но и только. Лучше было переждать.
Его послали в грубой форме, разводя костер. Мурз надулся, дергая меня за рукав и спеша нажаловаться:
– Вирх, ну нафиг он нам нужен? Ругается, ненавидит не всегда вменяем… еще и вампир. Давай прибьем по-тихому и дальше сами пойдем? Скоро портал откроется, сестренка порадуется.
– Мясо будешь? – Нанизываю куски на прутья.
– Буду. Ну вот ты скажи, зачем он тебе сдался?
– Ну… – Охотник смотрит прямо, тоже ждет ответа. Опять смущаюсь. Задираю нос. Сжимаю зубы. Я – мужик! Откидываюсь назад, на локти и развожу ноги в стороны. Мурз удивленно на них косится. – Мне просто скучно. А убить еще одного дракона…
– Ты же испугался первого. Это я его убил, если забыл, – Удивленно расширенные глаза охотника. На котенка смотрят с недоверием. Мурз тут же задрал нос. Ррр….
– Да, но второго убью я. Ну… из спортивного интереса. А то решил стать мужчиной и ни одного дракона не убил.
– Там еще и принцесса. – Напомнил Мурз.
– Точно! – Выпрямляюсь, подгибая ноги и мечтательно щурясь. – Убью дракона, спасу принцессу, стану круты-ым…
– Женишься, детей заведешь, – вклинилась эта язва. Меня перекосило.
– А интересно, что это за принцесса. – Хорт. В первый раз вставил реплику. Удивленно смотрим.
– Ну… небось, уродина. Раз никто пока не спас. – Язва.
– За уродин столько не дают. – Задумчиво. Хорт.
– Но тогда уже кто-нибудь бы спас. – Снова Мурз.
– А что если она сначала была ничего, а потом ее немного изуродовал дракон. Ну, там нос отломился при транспортировке, или глаз вытек.
Смотрят с ужасом. Хорт фыркнул и лег у костра, натягивая одеяло и показывая тем самым, что разговор окончен. Мурз тоже слез с коленей и начал устраиваться у огня, кутаясь в свою очередь в мое одеяло и залезая под него с головой. Отбираю ценный обогрев и накрываюсь сама. Недовольный мяв, котенок снова залезает под краешек, сворачиваясь клубочком. Притягиваю его к себе за хвост, улыбаясь вою и звуку раздирающих покрытие «палатки» когтей.
– Вирх. Угомонись.
Обиженно дуюсь, стискивая в объятьях хрипящего кота, не понимающего, с чего вдруг такое внимание.
И все же хочется поговорить. Да и… ревную я. немножко. А вдруг Хорт влюбится? Может, и впрямь красавица. Тогда я на ее фоне точно проиграю. Хотя бы по половому признаку. (Мысли о том, что я теперь мужик по всем статьям, как-то забылись.)
– Вот представь: – Тихо, поворачивая мясо над огнем и кутаясь в одеяло. (Совсем о мясе забыла. Хорту-то оно ни к чему, а я есть хочу. Мурз вон тоже принюхивается с рук.) – Ты – красивый, сильный. Убиваешь дракона, вбегаешь в самую высокую башню, взлетаешь вверх по тысячам ступеней! Врываешься в комнату: весь в крови и слюнях чудовища… – Мурз сидит у огня, жадно смотрит на мясо. Еще не прожарилось. Надо подождать. – И видишь… ее. – Хорт упорно делает вид, что спит. – Она встает, хромает к тебе на культях ног. Ее рвет. Их глаз сочится гной, а когтистые руки сжимают костыли. – Мурз отвернулся от огня, медленно повернулся ко мне. Глаза дикие. Спина Хорта тоже напряглась. Милашки! Такое буйное воображение может быть только у тех, кто никогда не видел телевизора. Продолжим. – Ее голос сипло зовет к тебе. Единственный черный зуб из гниющего рта вываливается на глазах, волосы отваливаются кусками, обнажая… мозг! Хорт сел, обернулся, высунул нож и показал его мне.
– Не заткнешься – зарежу сейчас. – Зло, сквозь зубы. Угрюмо киваю, тяжело вздыхаю и снова переворачиваю мясо.
Тоже мне… мужчина! Обычной страшилки на ночь не выдержал. Любуюсь квадратными глазами котенка. Не удержалась и тихо закончила:
– А потом он ее поцеловал взасос и всю ночь из спальни доносились хриплые сто… Мне двинули в челюсть, вышли из палатки, послали в задницу.
Какие тут все нервные. Держусь за будущий синяк, дуюсь. Хочется плакать. Бли-иин. Ну почему он? Почему бьет? Я же девуш… ладно. Парень. За рукав осторожно дергают. Смотрю на рыжую мордочку Мурза.
– Мясо готово. – Доверительно сообщает он и гладит лапкой по руке.
Стираю с щек слезы, киваю и снимаю мясо с импровизированного вертела. Ты прав. На.Хорт вернулся только к утру. Лег, уснул. Сонно взглянула на него сквозь тени ресниц и тоже провалилась в дрему. Котенок уютно сопел у щеки, а его мех щекотал кожу. Хорошо-то как…. Спа-ать
