— У вас попить не найдётся? — жалобно проговорила Ирина и показала на Катю. — А то подруга моя совсем раскисла…
— Попить? — охранница поставила на стол термос и потянулась за гранёным стаканом. Попить, может быть, и найдётся, инструкция не запрещает, а только что это вы здесь делаете?
— Да вот к знакомым идём… они тут живут неподалёку, немного не дошли… жарко, пить захотелось…
— Какие это знакомые? — подозрительно переспросила женщина. — Никто тут не живёт! Тут одни секретные объекты! Какой у ваших знакомых адрес?
— Адрес? — растерянно повторила Ирина. Адреса я не помню, но это совсем рядом!
— А документы у вас имеются? — охранница привстала из-за стола.
— Документов нету! — честно призналась Ирина и попятилась к выходу. Тётка сняла трубку с телефона и затарахтела:
— Николай Иванович, тут две какие-то особы подозрительные, документов не имеют, вопросы задают, выглядят странно… якобы пить попросили… так точно, есть задержать до вашего прихода…
Не дожидаясь, пока охранница примет меры по задержанию, подруги выскочили на улицу и помчались обратно вдоль забора. У Кати откуда-то появились силы, видимо, открылось второе дыхание, так что она даже на короткое время умудрилась обогнать Ирину.
Убедившись, что погони за ними нет, подруги перешли на шаг.
— Ну вот, — отдышавшись проговорила Катя, — след окончательно утерян!
— Непонятно, что им вообще здесь понадобилось… — растерянно отозвалась Ирина, — насколько я знаю, в этом районе — одни верфи, судостроительные заводы… что здесь делал твой Валик?
— И как мы теперь отсюда выберемся? — жалобно протянула Катя, оглядев пустынную улицу. — Мы заехали в какую-то необитаемую часть города!
Как только миновала опасность, она вспомнила, что умирает от усталости и жажды.
Словно в ответ на её слова, в конце улицы появились ржавые «Жигули». Поравнявшись с подругами, машина притормозила, из неё выглянул весёлый дядька и предложил:
— Девочки, вас подвезти?
— Вы просто ангел! — воскликнула Катерина, забираясь на заднее сиденье.
«Ангел», однако, проявил вполне земную хватку и заломил такую цену за проезд, что Ирина только охнула.
— Вылезай! — решительно скомандовала она Кате. — Пешком пойдём до автобуса!
— Пешком! — заныла Катерина. — Я не дойду, я умру на дороге…
И верно, пешком далеко, — не моргнув глазом, сказал «ангел», — тут на несколько километров одни заводы. Да ещё личности разные подозрительные попадаются, сумку отнимут, побьют… опять же вид у вас призывный… — он с интересом покосился на Катькину прозрачную блузку.
Она забилась на сиденье в самый дальний угол. Ирина тяжело вздохнула и поняла, что придётся ехать, а то ещё и правда с бандитами повстречаешься. Что тогда делать? Звать на помощь? И на людной-то улице никто не подойдёт, а тут и вовсе людей нету.
Водитель, разумеется, наврал, потому что вывез их к цивилизованным местам буквально через пять минут. Увидев Иринино негодующее лицо в зеркале, он нахально ей подмигнул.
— Да ладно тебе, Ирка, — примиряющее сказала Катя, от которой не укрылись их перемигивания, — по сравнению со ста баксами, которые Васильичу уплатили, это — просто семечки.
— Семечки, — ворчала Ирина, — ещё адвокату платить нужно. У тебя долларов много?
— Совсем почти нету… — испуганно прошептала Катя, — а что делать? И вообще, ещё разобраться нужно, за что этому адвокату платить.
— Это верно, — согласилась Ирина, — поиски неизвестной спутницы твоего профессора зашли в тупик. Значит, завтра с утра едем в милицию и попробуем вытрясти из следователя — как его?..
— Василия Ивановича, — подсказала Катя, — Василия Ивановича Килькина.
Ирина очень удивилась. У Катьки память была дырявая, она вечно все забывала, особенно трудно ей давались имена и фамилии. А тут ещё и отчество запомнила! Что бы это значило? И тут она вспомнила, как странный следователь рассыпал Катьке комплименты и брал за ручку. Все ясно, эта дурёха клюнула. И ведь если начать выговаривать, то сделает круглые глаза, ещё и слезу пустит! И как же Ирина устала от этой семейки Кряквиных!
* * *
Вечером подруги пили кофе на кухне. Катя задумчиво смотрела то на тарелку с сыром, то на упаковку ветчины, решая сложную моральную проблему: с чем сделать четвёртый бутерброд. Яша тихонько поскуливал снизу и не сводил с Катерины преданных глаз в расчёте на очередную подачку.
— Сейчас, Яшенька… — задумчиво проговорила Катя и положила поверх ветчины основательный кусок сыра.
В это время зазвонил телефон.
Ирина протянула руку к аппарату, ответила и передала трубку Кате, округлив глаза и едва слышно прошептав:
— Катька, ты кому этот телефон дала? Катерина пожала плечами, откусила от бутерброда и поднесла трубку к уху.
— Катерина Михална! — услышала она низкий и решительный мужской голос. — Как здоровье?
— А это кто? — удивлённо спросила Катя.
— Вы че, в натуре, меня не узнали? Богатым буду! — в трубке радостно засмеялись. — Это же Вован! Сосед ваш по квартире!
— А, Вованчик! — Катя облегчённо вздохнула. Ирина удивлённо уставилась на неё, схватившись за сердце.
— Да это Вован, из старой моей квартиры, — зашептала Катерина, — я ему твой телефон на всякий случай дала, если какие-то важные звонки будут…
Ирина вспомнила Катиного соседа, громилу самого бандитского вида, который очень зауважал саму Катерину и её подруг после нескольких связанных с ними интересных эпизодов .
— Что случилось, Вованчик? — спросила Катя, удивлённо глядя на тарелку, куда только что положила недоеденный бутерброд. Бутерброд исчез, а из-под стола доносилось громкое чавканье и удовлетворённое урчание.
— Да ничего особенного не случилось… — протянул Вован, — звонил тут какой-то Григорий, очень просил с ним связаться. Ну вот я и подумал — вдруг это, по жизни, что-то конкретно важное…
— Григорий? — переспросила Катя. — Какой Григорий?
— Как же его… — задумался Вован, — Двойкин… или Тройкин…
— Четверкин! — догадалась Катерина.
— Во-во! — радостно подтвердил Вован.
Из-под стола вылез Яша, облизнулся шершавым малиновым языком и снова преданно уставился на Катю.
— Имей совесть! — прикрикнула она на кокера. — Только что спёр у меня целый бутерброд…
— Бутерброд? — удивлённо спросил Вован.
— Вованчик, это я не тебе, — ответила Катя, — это Яшка тут хулиганит!
— Привет ему передавайте, — голос Вована потеплел, — и Жанне Георгиевне тоже! Ну и Ирине Анатольевне…
Из троих подруг решительная и деловая Жанна произвела на него самое сильное впечатление.
— Непременно передам; — пообещала Катя, — спасибо тебе большое за звонок!
Повесив трубку, она погрозила Яше и повернулась к подруге:
— Гришка Четверкин звонил, художник знакомый. Не знаю, что ему понадобилось…
Она набрала номер. Ирина встала и принялась мыть посуду.
— Гриша, привет! — жизнерадостно воскликнула Катерина.
Затем на некоторое время замолчала и снова затарахтела, перечисляя какие-то фамилии и непонятные посторонним профессиональные термины. Наконец она закончила разговор и удивлённо оглядела опустевший стол.
— А мы что — больше ничего есть не будем?
— Не будем, — сурово отрезала Ирина, — на ночь много есть вредно.
— Да я вообще почти ничего не съела, — расстроилась Катя, — у меня Яша бутерброд увёл! Правда, Яша?
— Ни за что не признается, — усмехнулась Ирина, глядя в честные глаза кокера. — Ты лучше скажи, чего от тебя хотел этот Шестеркин?
— Четверкин, — поправила Катя подругу. — У него завтра выставка открывается, приглашал на вернисаж. Пойдём со мной? — И она заискивающе уставилась на Ирину: — Гришка — пейзажист… у него есть замечательные виды нашего города… тебе должно понравиться…
— Ну ты даёшь, — возмущённо проговорила та, вытирая руки кухонным полотенцем, — у тебя муж под следствием, а ты по тусовкам шляешься!
— Это не тусовка, — возмутилась Катя, — это профессиональное мероприятие! Я должна ходить на вернисажи, чтобы меня не забыли! Сегодня я к нему не пойду, завтра — он ко мне… Как ты не понимаешь! И не могу же я всем говорить, что Валик в тюрьме! Слухи по городу пойдут, потом никогда не оправдаешься!
— Как хочешь, — неодобрительно ответила Ирина, — можешь идти куда угодно, хоть на мужской стриптиз, но меня не уговаривай! У меня масса собственных дел, которые я безобразно запустила. Помогать тебе спасать мужа я согласна, но на вернисаж можешь сходить и без меня.
В глубине души она даже обрадовалась, что освободила завтрашний вечер. Можно будет наконец спокойно заняться романом, который буксовал на двадцатой странице, а срок его сдачи неумолимо приближался.
— Какая же ты подруга… — неуверенно начала Катя, но, увидев лицо Ирины, отступила и пробормотала:
