Теперь же в ней не было и следа застенчивости или неуверенности, поэтому особой осторожности больше не требовалось.
Алекс принялся сладострастно ласкать все ее тело: целовал груди, покусывал отвердевшие соски. Спустился к ее животу и кружил языком вокруг пупка. Доун вздрагивала от наслаждения.
Губы Алекса спускались все ниже и ниже, пока не коснулись нежнейшей кожи там, где только что побывали его пальцы.
Доун глухо вскрикнула, вздрогнув всем телом, и погрузила ладони в волосы Алекса, который продолжал ласкать ее языком и губами. Эти нежности заставляли Доун балансировать на грани экстаза, пока она совсем не погрузилась в него. Он слышал, как она всхлипнула в изнеможении, не в силах унять дрожь от захлестнувшего ее блаженства.
Чувствуя, что больше не может сдерживать себя, Алекс подвинулся вперед и оказался сверху. Перед ним лежала та женщина, которую он искал долгих шесть с половиной лет. И вот она рядом, так близко, насколько возможно. Его ладони скользнули под ее ягодицы. Исполненная желания, она подалась ему навстречу, призывно раздвигая ноги.
— Да, о да… — часто дыша, прошептала Доун, водя головой из стороны в сторону, разметав волосы по подушке. — Алекс…
Когда он всем телом придвинулся к ней вплотную, Доун ощутила, как сильно он хочет ее. Извиваясь под ним, как дикая кошка, она совершенно сводила его с ума.
Алекс не мог больше ждать ни секунды. Одним мощным толчком он проник в нее. Доун резко вдохнула, наконец почувствовав его в себе, и прогнулась, чтобы он мог слиться с ней целиком.
Жаркая волна поднималась по всему ее телу, она чувствовала неземное блаженство. Их взгляды встретились.
— Ты такая… сладкая… — хрипло воскликнул Алекс.
— А ты такой… сильный… Ох…
Алекс не смог бы с уверенностью сказать, кто из них первым начал ритмично двигаться. Да это было и неважно. Ведь все, что происходило, они переживали вместе, и он понимал, что никогда не был ни с кем настолько близок.
Доун обвила его шею руками, притянула его лицо к своему, и их губы слились в страстном поцелуе.
Когда Доун начала вздрагивать от приближающегося экстаза, это передалось Алексу, который почувствовал то же самое. В следующий момент он взорвался, испытывая такие бурные ощущения, что невольно подумал о стихии, бушевавшей за окном.
Часто дыша, Доун продолжала в изнеможении выкрикивать его имя.
— Доун… любимая… — Он сам не узнавал свой голос.
Александра Морана не оставляло чувство, что их слияние в любовном экстазе несло в себе что-то неземное, небесное, заранее предопределенное.
Вскоре Доун заснула в объятиях Алекса. Она прижалась к нему, положив голову на грудь. Он чувствовал ее теплое ровное дыхание.
Он нежно откинул назад пару золотистых прядей, закрывавших ее лицо. Его рука чуть коснулась ее уха, и Доун пробормотала во сне что-то непонятное. Зато Алекс прекрасно понимал, что выражает ее счастливая, умиротворенная улыбка.
— Доун, — прошептал он, еще сильнее обнимая ее. При этом она чуть повернулась, касаясь своей нежной грудью его руки.
Алекс глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом ее кожи. К нежному цветочному парфюму теперь примешивался чувственный аромат ее тела.
Вдали загрохотал гром. Алекс почувствовал, как Доун вдруг напряглась и вся задрожала. Тихо застонав, она беспокойно заворочалась.
— Шшш, я с тобой, — нежно постарался успокоить ее Алекс. Он любовно гладил ее по спине, пока она не перестала дрожать, расслабилась и снова прижалась к нему, еле слышно вздохнув.
— Да, милая, — шептал Алекс ей на ухо. — Все в порядке.
Но все ли было в порядке?
Он закрыл глаза.
«Нет, — исправил он себя в тишине. — Ничего не в порядке».
Оставались еще вопросы, факты, которым он должен был взглянуть в лицо. Только тогда можно было судить…
Алекс открыл глаза и уставился в потолок. Его снова одолевали все те же вопросы.
Семь дней прошло с тех пор, как он признался себе на террасе своей квартиры, что его чувство по отношению к Элиссе Доун Коллинз называется любовью. Для этого понадобились годы. Раньше он всегда называл его иначе. Вожделение. Желание. Голод. Одержимость. А затем он пришел к тому, что это любовь.
Но все это было до того, как он узнал о Сэнди. Сэнди. Кареглазая, темноволосая девчушка и, может быть, его дочь. Его ребенок. Но если это так и женщина, спящая сейчас рядом с ним, скрывала от него его собственного ребенка…
Господи! Разве может человек одновременно любить и ненавидеть?
Элисса шевельнулась. Алекс еще сильнее прижал ее к себе. Повернул голову к окну и прислушался к стуку дождя.
Должно же быть какое-то объяснение. Возможность, которую он еще не рассматривал. Он просто не мог поверить, что эта нежная, исполненная любви и тепла женщина была способна предать мужа, возлюбленного и невинное дитя.
Завтра, решил Алекс, борясь со сном. Завтра он приложит все силы, чтобы докопаться до правды. И он тотчас заснул.
Когда он проснулся, в окно било яркое солнце. Гроза исчезла без следа. Как и Элисса Доун Коллинз.
Глава 6
Что же она наделала?
Крепко обхватив руками колени, Элисса сидела на краю дивана в своей гостиной и пыталась осознать то невероятное, что произошло с ней прошлой ночью.
Она потеряла счет времени с тех пор, как сбежала из квартиры Александра Морана, чтобы найти убежище у себя дома.
Ей никогда не забыть того шока, который она испытала, проснувшись в объятиях Алекса. Как бы ей этого ни хотелось.
В момент пробуждения она какое-то время находилась между сном и явью и чувствовала себя такой счастливой и удовлетворенной, как никогда прежде. Не было ни стыда, ни неопределенности. Только упоительное чувство, что она находится там, где должна.
Она чувствовала рядом с собой мускулистое мужское тело. Сильную руку, которая лежала у нее на груди. Дыхание, которое щекотало ее щеку. Слышала, как рядом с ее ухом бьется чье-то сердце. Вначале она подумала, что все еще спит. Но вдруг пришло осознание, что это вовсе не сон.
Как и вся прошедшая ночь не была сном. Нежные губы, которые жадно ее целовали. Тонкие, красивые пальцы, что гладили ее кожу. Мужественный голос с легкой хрипотцой, произносящий ее имя. Невыносимо прекрасное чувство, что кто-то одновременно любит ее так страстно и так нежно, что ей хочется заплакать от счастья.
Все это действительно было. Было на самом деле!
Воспоминания о вчерашнем экстазе нахлынули на Элиссу. Горячая волна прокатилась по ее телу. Она почувствовала, как между ног возбуждающе запульсировало. Под халатом, надетым после прихода домой, заострились соски.
