Все это действительно было. Было на самом деле!
Воспоминания о вчерашнем экстазе нахлынули на Элиссу. Горячая волна прокатилась по ее телу. Она почувствовала, как между ног возбуждающе запульсировало. Под халатом, надетым после прихода домой, заострились соски.
Одежда, которая была на ней, когда она вернулась, осталась лежать бесформенной грудой на полу ванной. Элисса срывала с себя эти вещи, будто они были заражены чумой. Роскошное платье. Кружевное белье. Тончайшие чулки. Она не знала, когда снова заставит себя прикоснуться к ним, уже не говоря о том, чтобы надеть.
Ее нижнее белье лежало в складках эротично пахнувшего постельного белья Алекса. Как раз когда она собиралась взять его, Алекс вдруг шевельнулся и пробормотал что-то бессвязное с вопросительной интонацией. Она застыла, панически опасаясь того, что он может проснуться. Однако он повернулся на бок и мирно засопел.
Дрожа от волнения, она подобрала свои чулки и одну туфлю на полу рядом с кроватью и, затаив дыхание, на цыпочках прокралась в коридор, где чуть не споткнулась о вторую туфлю. Платье обнаружилось в гостиной. Лишь ее бусы, казалось, провалились сквозь землю.
В следующий миг Элиссу настигли новые воспоминания.
Гроза. Раскат грома. Вспышка молнии. Сплошная стена дождя. Завывание ветра. Пенящиеся волны на песчаном берегу. Сон. Поцелуи. Ласки.
Боже, она не подозревала, что любовь может быть так прекрасна. Что она может так бурно, безоглядно отдавать и так жадно, ненасытно брать. Это было совершенно неописуемо.
Прошлое и настоящее смешались. Прошлая ночь. Другие ночи. Захватывающее ощущение, что произошедшее с ней уже случалось прежде.
Где-то… Когда-то… Гром. Молния. Поцелуи. Ласки. Ее возлюбленный — Александр Моран.
— Нет, — потрясенно прошептала она, качая головой.
Александр Моран. Незнакомец.
— Нет, — повторила она, сжимая ладони так, что побелели костяшки.
Александр Моран. Отец ее…
— Нет! — крикнула она, защищаясь от логического вывода. — Нет! Это невозможно!
Стараясь взять себя в руки, она глубоко вздохнула. Это невозможно, сказала она себе. Просто невозможно.
Алекс Моран — тот самый безликий незнакомец, преследующий ее в снах, которые она видит каждый раз во время грозы?
Алекс Моран — ее любовник, которому она отдалась или который соблазнил ее на острове Корасон?
Алекс Моран — мужчина, от которого она родила Сэнди?
Нет!
Элисса вскочила с дивана, пытаясь совладать с взбудоражившими ее мыслями.
— Он не знал меня, — размышляла она вслух. — Если он… если бы Алекс был тем мужчиной с острова, он бы узнал меня. Он бы заговорил со мной об этом!
Если только…
Элисса принялась мерить шагами гостиную.
Хорошо, предположим, Александр Моран и есть тот мужчина с острова Корасон. Могло ли быть так, что он ждал, когда она упомянет их былые отношения?
Но в этом не было никакого смысла. Зачем бы он стал ждать этого?
И почему мужчина, которого она знала, стал бы скрывать это?
Элисса остановилась и горько усмехнулась.
Которого она знала? Она вообще ничего не знала.
Она снова принялась ходить по комнате.
Может быть, Алекс действительно был с ней на острове Корасон, но не признавался в этом. И тот головокружительный экстаз, который она испытывала в снах, в действительности был всего лишь сном. И между ними когда-то произошло то, чего она опасалась больше всего: короткая ночь любви, в которую она забеременела, но которая ничего не значила для него.
Эта ситуация показалась Элиссе наиболее вероятной по двум причинам. Во-первых, перед поездкой на Корасон у нее был только один мужчина, и она была слишком неопытна, чтобы доставить ему удовольствие. Трудно было представить, что она вдруг превратилась в страстную чувственную женщину, которая очаровала совершенно незнакомого человека.
Во-вторых — и осознавать это было еще больнее — тот, с кем она была на острове, никогда не пытался снова отыскать ее. Она пострадала, и ее увезли с острова в бессознательном состоянии. Если она что-то значила для этого мужчины, разве не попытался бы он выяснить, что с ней случилось и где она?
И все же…
Алекс называл ее Доун. Так же, как возлюбленный из ее снов.
Он знал про веснушки у нее на носу, и это необъяснимым образом глубоко тронуло ее.
Он послал ей орхидеи и этим пробудил в ней воспоминания о чем-то, что случилось с ней в прошлом.
И он так быстро нашел общий язык с Сэнди.
Элисса затрясла головой. Ей не хотелось связывать Алекса со своей дочерью.
Но что, если он действительно ее отец?
Вдруг он будет претендовать на нее?
Нет. Сэнди ее дочь. Только ее и больше ничья.
Элисса снова села на диван и обхватила коленки руками. Она понимала, что должна посмотреть в лицо фактам, выяснить правду. Раз и навсегда.
Она должна была прекратить убегать от самой себя и от того, что она сделала.
Хорошо. А что, если Александр Моран не имеет вообще никакого отношения к тому, что случилось с ней шесть с половиной лет назад на острове Корасон? Если он — просто мужчина, к которому ее влечет с момента их первой встречи, которая состоялась всего три недели назад? Мужчина, в присутствии которого она становится совершенно другой женщиной? Той, которой она совсем не хочет быть?
Элисса снова вспомнила слова своей подруги Никки о том, как необычно она выглядела, когда вернулась домой после первого свидания с Алексом.
Неожиданно Элисса заметила, что вся дрожит.
— Что же я наделала? — вновь спросила она себя.
…Злясь на то, как медленно двигается лифт, Алекс не отрывал глаз от мигающих цифр на табло и продолжал нетерпеливо жать на кнопку первого этажа.
Проснувшись в своей квартире десять минут назад, он обнаружил, что вместо Элиссы обнимает подушку, сохранившую легкий запах ее духов. Оборачиваясь, чтобы нежно обнять ее, он ощутил, как в его спину врезалось что-то маленькое и твердое — жемчужное ожерелье.
Он тотчас вспомнил, как Элисса, изнемогающая от желания и обнаженная, лишь с этим ожерельем на шее, призывно протягивает к нему руку. При мысли об этом он сразу возбудился.
И вдруг заметил, что остался один. И не только в постели. Во всей квартире. Вязкая тишина, окружавшая его в это утро, слишком хорошо была ему знакома.
Элисса исчезла. Она ушла от него.
Несмотря на уверенность, что квартира пуста, он позвал ее по имени. Ответа не последовало. Торопливо вскакивая с постели, он не увидел ее чулок и той туфли, которая вчера осталась на полу. Его вещи — белая рубашка, черные брюки, ботинки — все лежало там, где было брошено.
