проклятая француженка. Она будет мстить за смерть своего любовника Саффолка и возьмется за несчастных крестьян, поубивает их, снесет дома и превратит графство в пустыню. А он, Мортимер, чтобы помешать этакой напасти, хочет пойти на Лондон с добрыми товарищами, какие захотят за ним последовать и прогнать оттуда злых советчиков короля, и в первую очередь Маргариту». Свое согласие на поход дал герцог Йоркский, добрый принц, желающий добра всему королевству и богатой жизни ее обитателям.
Джек Кэд сладкими речами вскружил недалеким людям головы. Через короткое время у него появилась громадная армия, разношерстная, разумеется, но зато сильная, в двадцать тысяч человек. Герцог Йорк к тому же, показывая, как почитает «дядюшку», дал ему двух герольдов, которые ехали впереди него с гербами герцогов Декстер и Норфолк, верных сторонников дома Йорков. Толпа, вооруженная палками, вилами и косами, не торопясь, двигалась к Лондону, принимая все новых ратников. По дороге Джон Кэд творил суд от имени короля и восстанавливал справедливость, при этом он рубил королевские дубы, давая понять, что в глубине души ему безразлично, что думает государь.
Обитатели Вестминстера перепугались. Впервые в жизни Маргарита потеряла самообладание. Саффолк погиб так недавно, она не успела еще прийти в себя, и вот на Лондон движется армия, чтобы отнять у нее теперь еще и супруга. Как было не впасть в отчаяние?
По счастью, королевский совет возглавлял теперь кардинал Кемп, и он не потерял ни мудрости, ни хладнокровия.
– Мадам, послушайте меня, – остановил он Маргариту, которая готова была уже увозить короля и прятать его в одной из дальних крепостей. – Мы, благодарение Богу, еще не в большой опасности. Кто перед нами? Армия? Нет. Я бы сказал, перед нами разношерстная толпа, куча народа, который никогда не сражался. А у нас, хочу вам напомнить, есть настоящая армия, и она в полном порядке. В ней испытанные, смелые, побывавшие в боях воины. Мы поднимем ее, но нужно хорошенько подумать, кого поставить военачальником.
– Послать армию против собственного народа? Король никогда не даст на это согласия, монсеньор!
– Вам придется его убедить, мадам. Если вы спрячете Генриха, народ начнет кричать еще громче, что король всего лишь тряпичная кукла в руках коварной королевы, которая хочет царствовать сама, потому что никак не родит ребенка. Нам необходимо послать против изменника армию, и самое лучшее, чтобы во главе ее ехал сам король.
– Скажите ему об этой необходимости. Я не найду достаточно убедительных слов. Поймите меня, монсеньор! Больше всего я боюсь, что они его схватят, отнимут у меня и убьют…
Кардинал посмотрел на Маргариту с искренним сочувствием. Она еще так молода!.. Слишком молода для тягот и такой ответственности. Кардинал прекрасно знал, что на деле правит не король, а королева, но что она сможет сделать, если Генрих не согласится возглавить армию против самозванца Мортимера?
Переговоры длились долго, но самым убедительным доводом для короля оказалось отчаяние, выразившееся на лице жены. Генрих понял, что настал решающий момент, когда он должен возложить на себя бремя власти. Но он не был стратегом и военачальником, ему нужен был настоящий полководец. Найти такого было нелегко.
Среди знати людей, готовых помогать Йоркам, было больше, Ланкастерам – меньше. Нельзя было ошибиться, нужно было выбрать человека, который не использовал бы в личных целях или в интересах Йорка ту силу, которая окажется у него в руках. В конце концов остановились на двух братьях – Уильяме и Хамфри Стаффордах. И вот войско двинулось в путь. Маргарита, пожелавшая разделять все опасности со своим супругом, облачилась поверх длинного платья в кольчугу до колен и шлем, крепко обнявший ее головку. Как ни серьезно было предстоящее, Генрих не мог не улыбнуться:
– Из вас вышел очаровательный воин, милый друг! Будь наши противники людьми со вкусом, они сложили бы оружие к вашим ногам, как только вас увидели!
Маргарита в это утро была почти весела: железные тиски, в которые она облачилась, показались ей колыбелью той, совершенно новой женщины, какой она сейчас себя ощущала. В ней говорила порода героинь: меч должен побывать в бою, чтобы показать закалку.
Что же до самозванца Мортимера, то твердость его была не так велика, как предполагала королева. Когда Кэд узнал, что во главе армии встал сам король, он струсил. У него было достаточно военного опыта, чтобы понимать: против опытных солдат королевской армии его безоружные крестьяне не выстоят. И он отступил.
Предусмотрительная мудрость требовала пустить кавалерию по его следам и гнать мятежника все дальше и дальше… Но королю претило проливать кровь подданных, и он отказался от погони, несмотря на просьбы и уговоры Маргариты. Король считал, что Джек Кэд, благодарный за оказанное ему милосердие, сам принесет повинную голову и попросит прощения, а Генрих охотно его простит.
К несчастью, все обернулось иначе. Видя, что никто его не преследует, Кэд вновь собрал своих разбежавшихся во все стороны соратников. Получив весть об этом, король позволил Стаффордам преследовать мятежников. Они нагнали их неподалеку от Севенокса, на местности, которая совсем не подходила для разворачивания регулярных войск, зато была хороша для партизанских наскоков. Королевская армия потерпела поражение. В отчаянии братья Стаффорды покончили с собой, и Маргарита, объятая ужасом, какой завладел ею после гибели Саффолка, поспешила увезти короля в столицу. Тем временем к Лондону двигался победитель, облачившийся в доспехи сэра Хамфри Стаффорда.
Не желая допустить неслыханного вторжения, кардинал Кемп в сопровождении герцога Бэкингемского отправился на переговоры с самозванцем в его лагерь. Но если он надеялся победить авантюриста красноречием, то надежда была напрасной. Кардинал хотел, чтобы «лорд Мортимер» отправился вместе с ним к королю и там они обсудили бы его требования. Но «лорд Мортимер», раздувшись от гордости, заявил:
– Если король хочет видеть меня, пусть приезжает. Я победитель, а не он! Пусть приезжает без страха, для меня его особа священна, но я хочу получить голову лорда Сэя, его казначея, который бесстыдно грабит народ…
Само собой разумеется, что при таких требованиях переговоры не могли продолжаться. Кардинал вернулся в Лондон весьма озабоченный.
– Пора отвезти короля в надежное убежище, – сказал он Маргарите. – Этот человек способен на все!
– Каков он из себя? – поинтересовалась королева с чисто женским любопытством. – Он может быть на самом деле лордом Мортимером?
– Даже если поверить, что принц не умер в те давние времена, этот человек никак не может им быть. Наш враг, мадам, молодой человек лет двадцати пяти – двадцати шести, тогда как принцу сейчас должно было быть за пятьдесят. Отдаленное сходство есть в его чертах, но
