Опять же это предположение, но факты — упрямая вещь… Только что я рассказал вам один эпизод, однако очень значителен и другой. За три дня до волгодонских событий спикер Госдумы Российской Федерации Селезнев на заседании (не общем, а какого-то рабочего органа) объявил о готовящейся провокации — взрыве жилого дома в Волгодонске. Правда, он немного ошибся — сначала взлетел дом на улице Гурьянова в Москве, а уже через три дня — в Волгодонске. Есть даже видеокадры, где Жириновский кричит: «Как же так — три дня назад вы сообщили нам о предстоящем теракте, а теперь все подтвердилось?».
— Есть версия, что, прежде чем назначить Путина преемником, его ознакомили с собранным на него компроматом и сказали: «Давай, парень, работай, но знай свое место»…
— Об этом мне ничего не известно, ничего подобного я лично не слышал и глубоко сомневаюсь, что такой компромат существует.
— Вы до сих пор утверждаете, что убийство Литвиненко на совести Путина?
— Да, утверждаю, причем не просто потому, что могу многое предъявить Путину и его режиму. Я, например, считаю, что Беслан и «Норд-Ост» — из другого разряда истории, нежели взрывы домов в Москве, тем не менее, ответственность за то, что там произошло, за ставку на силовое решение тяжелейшего конфликта, лежит на Кремле и на Путине лично. Он, кстати, это очень хорошо понимает — не зря же прибыл в Беслан тайно, ночью…
— Чтобы не встретиться с матерями погибших детей?
— Конечно, чтобы не смотреть им в глаза, а еще раньше он точно так же испугался встречи с родными и близкими моряков, когда затонула подводная лодка «Курск». Тогда это была открытая тема, о ней говорило еще все-таки независимое ОРТ, которое как раз после этого и задушили… Помните, как ему сложно было объяснять, почему погибли сто восемнадцать подводников, почему он не прервал свой отпуск в Сочи и почему не приехал в Видяево? В Беслане история повторилась — в этом смысле он совершенно не изменился.
— Согласны ли вы с тем, что семьдесят-восемьдесят процентов населения России от Путина без ума?
— Я бы не употреблял оборот «без ума», но, в общем, согласен, что процентов семьдесят российского населения, безусловно, выражают ему свою поддержку.
— Цитата из Бориса Березовского: «Что ж, такой он — русский народ, такой рабский русский народ, да… Любит, когда его бьют палкой». Берете свои слова обратно?
— Нет, я их полностью подтверждаю, правда, хочу сделать ремарку: именно в силу этого трансформация раба в свободного человека — в условиях, когда основная часть общества рабы! — зависит от лидера. Ельцин взял на себя эту ответственность и, как вы знаете, собственный рейтинг, который был выше, чем путинский, разменял на реформы. Он, образно говоря, грудью бросился на амбразуру, а Путин, наоборот, разменял реформы на рейтинг. Сейчас ведь страна не прогрессирует, хотя при этом я утверждаю, что Россия путинская сильно отличается от России коммунистической.
— В лучшую сторону?
— В лучшую, разумеется, но благодаря Ельцину. По моей классификации, путь к свободе лежит через два этапа, и первый — это осознание самим человеком того, что быть независимым и самодостаточным намного комфортнее, чем подчиненным, от кого-то зависящим.
Мы с вами учились практически в одной школе — советской, и вы, конечно же, помните, как трактовали на уроках истории освобождение от крепостного права: дескать, народ боролся за свою свободу… На самом же деле, мы знали, что чушь это собачья: были крестьянские бунты, которые требовали возвращения помещика, барина, потому что ни единой проблемы сами крестьяне решить не могли…
— «Вот приедет барин — барин нас рассудит…».
— Да, и когда они этого лишились, до смерти испугались… Абсолютно та же история повторилась в последнем десятилетии прошлого века, когда Ельцин взял на себя ответственность за превращение послушного большинства в людей. Надо ведь понимать, что демократия — это не механизм, а ментальные изменения, и хотя россияне сделали колоссальный прорыв вперед, это лишь первый шаг, который называется: нам понравилось быть свободными. Действительно, замечательно ни на кого не оглядываться, говорить, что угодно, спокойно летать на Канарские острова, но, чтобы это состоялось как политическая система, как стабильное общество, нужно сделать второй шаг: каждый день за эту свободу бороться. Как там у Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день…
— …идет за них на бой»…
— Вот, — каждый день! — потому что, на самом деле, любая власть, даже демократическая, в силу своей природы всегда авторитарна. Я даже больше скажу: если сегодня в Англии идеально продвинутое британское общество перестанет контролировать свою власть, завтра та без суда и следствия станет прослушивать граждан и произойдет почти то же, что и после терактов в Америке. Именно общество, менталитет свободных людей не позволяют королеве или премьер-министру узурпировать новые и новые функции…
К сожалению, во втором шаге русский народ оказался несостоятельным и поэтому так легко откатил назад. Когда пришел барин и пообещал: «Теперь я о вас позабочусь», граждане это с удовольствием проглотили, успокоились…
— …и славят барина…
— …хотя это спокойствие, безусловно, ошибочное.
— Обманчивое!
— Да-да, обманчивое — видите (улыбается), уже родной язык забывать начал… В россиянах просто осталась память о том, что этой свободы вдохнули, а самое главное — перекрыть кислород, отсечь от информации, запретить, как это было во времена Союза, выезжать за границу уже невозможно…
— Теоретически, по-моему, возможно все, что угодно, даже тридцать седьмой год…
— Я так не думаю, потому что все-таки истреблять миллионы сегодня в России немыслимо. Путинский режим не смог бы держаться, если бы действительно устроил массовые репрессии (именно поэтому власть не переходит последней черты), а вот институт запугивания воссоздан по полной программе.
В этом смысле опять-таки очень важно отделять роль личности от исторических закономерностей, например, после того как посадили Ходорковского, я сказал: сто процентов — Путин пойдет на третий срок. У него просто нет выбора, и в конечном счете он это поймет.
— По этому поводу Задорнов сострил: «Если Путин пойдет на третий срок, Ходорковский пойдет на второй»…
— Горькая шутка, ведь то, что произошло с Ходорковским, — огромная трагедия: он не имеет ни малейшего шанса выйти из тюрьмы, пока Путин будет у власти.
— Вы сказали, что добровольно Владимир Владимирович никогда не уйдет — в каком качестве, на ваш взгляд, он останется?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
