— Да пыталась уже! Не берет. Знать бы еще, что за магию применили, — экс-блондинистая красавица зло сверкнула глазами, а потом, увидев демоницу, взревела: — Это все ты, я знаю, это ты подстроила!
— Докажи, — лениво потягиваясь, ответила длиннокосая. — Но то, что Дейминго на тебя сегодня и не взглянет, — это факт.
Рогатая довольно ухмыльнулась и демонстративно потянулась за расческой.
Я украдкой бросила взгляд на тень. Самодовольная световая клякса свернулась на полу клубочком.
— А ты знаешь, кто это сделал?
— Да, — прошептал тень, волчком крутанул на месте, разжигая мое любопытство, и прошелестел: — Я же говорил, что кицунэ мне вчера понравилась. Эта девочка умело стравила двух самых опасных соперниц, использовав обыкновенную акриловую краску. А вот Камила могла бы догадаться, что ее пикантная проблема не магического, а лакокрасочного плана.
— А почему не догадалась?
— Здешние обитательницы всю жизнь купались в магии, для них телефоны, солярии, Wi-Fi — это как костыли, которые нужны лишь людишкам. Они же, например, привыкли использовать заклинание зеркала, позволяющее не только связаться с абонентом, но и при необходимости тут же к нему переместиться, чистят одежду магией, вместо того чтобы постирать в машине, к тому же у многих дома были служанки из низших… Вот некоторые и оказываются беззащитны против беспощадного химпрома.
«Да уж, и в этом паноптикуме мне, если повезет, жить еще шесть лет. А если Лим маньяка найти не успеет, то и того меньше», — подумалось невесело.
Карамелька меж тем поняла, что сегодняшний бой проигран, и крыть ей нечем. Полагаю, от банального выдирания волос ее удерживало лишь одно: в схватке этой гламурки с демоницей я бы поставила на рогатую. Чисто из учета весовых категорий.
Топнув ногой в бессильной злобе, Камила убежала в умывальню, откуда донесся горестный плач в лучших традиция былинной Ярославны. Дортуар замер в предвкушении. Да, мы одевались. Причесывались, но умываться никто не шел. Ждали появления звезды. Долго. Наконец она вышла. С прямой спиной, гордо расправленными плечами и абсолютно лысым черепом.
Кто-то из институток художественно просвистел. До моего слуха долетел шепоток:
— Даже заклинание роста волос не поможет, тут, как минимум, сутки нужны…
Карамелька не плакала, нет, она неспешно подошла к своему шкафу и с невозмутимым видом начала доставать институтскую форму.
— Пойду умоюсь. Сегодня, возможно, мне выпадет шанс… — многозначительно протянула демоница и поплыла в направлении дортуара. За ней гуськом потянулись институтки.
«Старый вожак повержен, да здравствует новый вожак, — подумалось невольно. — Интересно, а я одна в курсе, что эти интриги институтского двора были напрасны и появления Лима сегодня не произойдет?»
После завтрака в столовой, на который Камила не пошла (и не многое потеряла — еда была в лучших традициях Англии: водянистая овсянка и чай), классная дама объявила об общем сборе в актовом зале через десять минут.
Когда все институтки уже заняли свои места и директриса Змеевна вползла на трибуну, дверь зала открылась и показалась Камила. Да как! Проплыла, словно чаровница гарема Осман-паши. Ее грациозные движения подчеркивались строгостью институтской формы, но самое главное — катташи, украшавшая голову Камилы. Эта милая бархатная шапочка расшитая белым бисером, с ажурным платком, который накидывался поверх нее, — образ татарской царицы удался на славу. И не знай, что Карамелька бритая под ноль, — ни за что не догадаешься. Как говорится: подлецу — все к лицу. Камила в образе восточной девы смотрелась органично, и главное, она умудрилась выделиться на фоне остальных.
При виде ее директриса поперхнулась.
— Госпожа де Компостелло, что значит ваш наряд? — только и смогла произнести Веретес вместо традиционных, как я полагаю, слов приветствия.
— Что я приняла мусульманство и моя новая религия не позволяет мне ходить с непокрытой головой.
Директриса мельком глянула на наручные часы, произнеся на тон ниже:
— О вашей новой религии поговорим после собрания, а сейчас потрудитесь занять свое место, и мы начнем.
В ходе спича мадам Веретес я узнала, что в этом году у нас в расписании появится внеплановый предмет (еще бы я плановые хоть примерно представляла), что институт принял приглашение кадетского корпуса и через две недели состоится кастинг (в устах директрисы именуемый «отбором достойнейших представительниц института») в группу «почетных гостий» лучшего военного магического училища, что институтка m-le Энгер покинула стены данной alma mater и подалась в отшельницы (при этом известии закралось смутное сомнение, а не морг ли — скит этой мадемуазель-с, потому как очень уж своевременно и, главное, безвозвратно исчезла девица, в то время как труп некой барышни был недавно найден садовником).
По окончании монолога Змеевна объявила:
— А сейчас, дорогие мои воспитанницы, разрешите представить вам нового преподавателя, — по залу пронеслась волна шушуканья, и директриса была вынуждена повысить голос и повторить: — Да-да, я не оговорилась, вести предмет будет мужчина.
— Неужели сам Дейминго будет нас обучать… — экзальтированный шепоток заставил невольно усмехнуться в стиле «ага, щаз!».
Институтки замерли в ожидании. Рядом с директрисой полыхнул сноп света — и появился… Лим!
Дружный вздох благородных и не очень барышень был красноречивее всяких слов. В моей же голове мелькнула мысль: «Дейминго принял угрозу о женитьбе на опороченной институтке всерьез и решил упредить удар, заняв место этого кобелиссимо — Аарона?»
Сейчас, при нормальном дневном свете, демон мне показался даже красивым: статный, поджарый, сильный. Институтки же усиленно вели снайперскую стрельбу глазами на поражение. Дейминго скользнул по залу взглядом, на мгновение остановившись на Камиле. Та потупила взор с наигранной скромностью (или мне одной показалась эта ее игра дешевым кокетством?). Демон хмыкнул и перевел взгляд на меня. Всего мгновение мы смотрели друг другу глаза в глаза, а потом он обернулся к директрисе.
— Госпожа Веретес, я решил лично представить одного из своих хороших друзей, лучшего следопыта теневой стороны — Аарона Тейрия.
«Не иначе это фееричное появление инквизитора — перестраховка, чтобы Змеевна точно не отказала соглядатаю Дейминго в телепорте?» — шрапнелью пролетела в голове ехидная зараза-мысль.
При этих словах Лима на сцене появился еще один мужчина. «Самцовость», согласно определению теньки, из него так и перла: накачанное тело, которое не скрывал даже пиджак, искушающий взгляд, короткая косичка черных волос. Да, этот Аарон был как пламя, что завораживает, манит и опаляет. На его фоне Лим казался ледяным айсбергом, лишенным эмоций.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
