— Мне нужно сразу кое-что выяснить. Первое: тебя когда-нибудь гипнотизировали?
— Конечно. К этому всегда прибегают при родах — от анестезии проку мало. И когда кто-то решает, каким телом тебя наградить, с этим не так-то легко смириться.
— Ладно, — произнес я. — Дилан говорила мне, что здесь иногда меняются телами, чтобы побыть вне Дома. Это верно?
— Да. Мы все иногда прибегали к этому.
— Прекрасно. У тебя есть кто-нибудь, с кем бы ты могла поменяться на целые сутки?
Она на секунду задумалась:
— Да. Наверное, Марга, хотя я буду обязана ей. И когда это надо?
— Через две недели. В ночь с пятницы на субботу. И, возможно, с субботы на воскресенье.
— Я договорюсь.
— Хорошо. Обсуди все с Дилан. Следующую неделю я буду улаживать дела, а в выходные проведу кое-какие опыты, чтобы нащупать лазейки в системе безопасности. Теперь еще кое-что. — Я выудил из кармана два листка бумаги и протянул ей. Она с удивлением посмотрела на них.
— Что это?
— Помнишь Отаха?
— Да.
— Он делает множество запрещенных вещиц — не только для развлечений, — пояснил я. — Если я приду к нему с заказом, у него возникнут подозрения. Надо, чтобы ты или кто-то другой, не вдаваясь в подробности, попросил Отаха изготовить детали по чертежам. Скажешь, что их затребовала пожарная инспекция в Доме Акеба, что они должны в точности соответствовать чертежам. Если будет выспрашивать, веди себя безразлично, но настаивай, чтобы заказ был выполнен точно.
Она крутила схемы перед глазами:
— Изобразить безразличие нетрудно, но что это?
— Схемы памяти компьютера. Надо получить их не позднее, чем через неделю. Поняла?
Она кивнула:
— Он это сделает?
— У него могут быть готовые.
— Сколько я должна заплатить?
— Ты сказала, что у тебя почти неограниченный кредит. Только поэтому я позволил тебе так часто угощать меня обедом. Цена будет высокой, потому что сделка криминальная. Единиц двести — триста за штуку.
Она присвистнула.
— Дорого?
— Не в том дело. Столько я никогда не тратила…
— Это отразится на твоем счете?
— Нет. У нас их нет. Это еще одна уловка, чтобы держать нас на привязи. Это счет Дома.
Я кивнул, притянул ее к себе и поцеловал. Никогда не думал, что беременная женщина так притягательна. Иначе этот дикий, безумный, абсурдный заговор мог не состояться…
* * *
— Расскажите о нураформе, — попросил я, когда мы собрались на корабле в пятницу вечером.
— Это здешнее анестезирующее средство, — объяснила Дилан. — Один-два вдоха, и сознание угасает, словно свеча, минут на двадцать. Но с помощью нураформа нельзя меняться телами, поэтому его разрешили применять — серьезные операции, производственные травмы, сильные боли. Но все контролируется и разрешено только врачам и медицинскому персоналу!
— Пустяки, — ответил я. — В аптеке компании есть немного. Я могу его выкрасть.
— Зачем лишние сложности? — спросила Дилан, вынимая из кармана магнитный ключ. — У нас всегда есть небольшой запас на корабле.
Я расцеловал ее на радостях.
— Ну и что хорошего в нураформе? — спросила Санда. — Меняться нельзя, а если кого-нибудь вывести из строя, он об этом узнает.
— Нет, если он уснет, — возразил я. — Ладно, пошли дальше. Как насчет схем?
— Заказ принят, — сообщила Санда. — Хотя пришлось хорошенько поторговаться, поизворачиваться. Я одалживала тело у Марги, так что надо ее чем-нибудь отблагодарить.
— Придумай, как, а уж я расстараюсь, — заверил я. — Когда ты получишь схемы?
— Во вторник, он обещал. Я могу поручить это посыльному, потому что все уже оплачено.
— Отлично. Во вторник вечером я сам за ними заеду. Пока все идет хорошо. Горы сворачиваешь, выполняя эту грязную работу для начальства…
— Все-таки ты сумасшедший, а план безумный, — сказала Дилан, покачав головой.
— Ты думаешь, там, "наверху", им было легче проворачивать подобное? Каждый сильный мира сего получил свое место под солнцем в результате безумных интриг в удачный момент. Разумеется, недели через две следователи докопаются до сути, вычислят механизм махинации. Они найдут верное решение, но наш план настолько невероятен, что они ничему не поверят, и дело остановится. Все гениальное — просто, так что на самом деле наш риск сведется к минимуму. Не беспокойтесь об этом — занимайтесь своими делами.
— Я так и делаю, — мрачно отозвалась Дилан.
— Слушайте, давайте порепетируем. Представьте себе, если дело выгорит, у тебя, Дилан, будет собственный корабль! А тебя, Санда, мы освободим из гарема, да так, что комар носа не подточит. Если ты потерпишь и не полезешь на рожон, через несколько лет мы втроем будем править этим проклятым миром!
В это они не верили, но верили мне, спасибо и на том.
— Теперь посмотрим, что получится с гипнозом, — предложил я.
Санда с легкостью согласилась. Дилан некоторое время сопротивлялась, и я хорошо понимал ее. Она обрела себя в долгой и упорной борьбе, а гипноз — это угроза ее личности.
Санде светило романтическое будущее, и она ничего при этом не теряла — если только нас не застукают на месте преступления. Дилан же ставит на карту свою работу — и только ради меня?
* * *
…Я прекрасно владел этими деликатными процедурами, но тут все оказалось гораздо сложнее: я был в каюте один с двумя привлекательными женщинами, находившимися в глубоком гипнозе. Так что мне еще пришлось подавлять и свое собственное возбуждение… Похоже, обе наконец уснули в креслах, и я занялся Дилан.
— Дилан, сейчас ты слышишь только меня. Выполняй мои приказы! Ты понимаешь?
— Да, — донесся издалека сонный голос.
— Отвечай правдиво, Дилан.
— Хорошо.
— Сможешь ли ты когда-нибудь предать меня или мое дело?
— Не думаю.
— Дилан, почему ты идешь на это?
— Так хочешь ты.
— Зачем рисковать ради меня?
— Я…
— Да?
— Мне кажется, я тебя люблю.
Любовь. Потрясающее слово. Сколько раз я произносил его, но никогда не понимал до конца. А здесь, на Цербере, где любовь просто абстракция?
— Ты действительно любишь меня?
— Да.
— Сильнее, чем саму себя?
— Да.
— Ты доверяешь мне свое тело и свою жизнь?
— Да.
— И я могу доверить тебе мое тело и мою жизнь?
— Да.
Я повернулся к Санде и повторил процедуру.
— Ты сможешь предать нас или нашу миссию?
— Нет, — заверила она меня. — Никогда.
— Ты говорила кому-нибудь в Доме о нашем деле?
— Нет.
— Кто-нибудь замечал твою озабоченность? Спрашивал о чем-нибудь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
