Мне не раз доводилось обрабатывать подобным образом гораздо более сложные и технически совершенные системы безопасности. И меня ни разу не обнаружили — даже когда подозревали диверсию.
На установку всех схем ушло меньше получаса, но я проследовал обычным маршрутом обслуживания, изображенным на стене в мастерских. Любой проверяющий убедился бы, что вызов был заказан и зарегистрирован. Я сам подложил бланк заказа и убедился, что он остался на месте — не ушел в отдел назначений.
Я убежден, что современный человек беззащитен перед любым компетентным инженером. Мы зависим от компьютеров при любой покупке, мы полагаемся на них в вопросах учета, безопасности, даже жизнеобеспечения. Мы настолько доверяем и принимаем их как должное, что большинство людей охотно пойдет на поводу у вычислительной машины.
Я сделал около тридцати остановок в различных точках этой системы, добрался до пожарной части, избавился от остатков своего незаконного снаряжения и вернулся на завод. Переодевшись в обычную одежду, положил на место инструменты и бросил спецовку в люк прачечной компании.
Потом я отправился домой.
На следующий день я слетал на совещание, вернулся в полдень и рано ушел с работы в отдел ремонта, где просмотрел заявки на обслуживание.
Две схемы уже вышли из строя в жилом «дереве» в восьми километрах от завода. Одна приблизительно в полдень, другая совсем недавно. Ремонтники были на вызове.
Я улыбнулся и поехал обедать.
К пятнице произошло уже семь поломок и еще один сигнал из другого места. Это делало мое вредительство не столь очевидным. Хотя вряд ли следователь или специалист Тукера поверит, что кому-то пришло в голову такое развлечение.
В четверг я работал допоздна, отчасти наверстывая упущенное, отчасти из-за того, что в то время у всех был один удлиненный день в неделю — нам действительно не хватало людей. Возможно, что-то готовилось. И я был не прочь об этом узнать.
Поздно вечером, разминая ноги, я столкнулся с группой ночных дежурных. Уборка в основном была автоматизирована, но правила требовали присутствия людей. Я смотрел на проходивших мимо мужчин и женщин, опытных специалистов, и видел, как они устали.
В пятницу компьютер системы пожарной безопасности окончательно разладился. Ложные сигналы поступали отовсюду. Половину ремонтников Тукера бросили на обнаружение и устранение неисправностей. Они справились только к вечеру…
Измерения показали, что система действительно в ужасном состоянии. Почти все, что случилось в пятницу, не имело ко мне отношения. Видимо, мои схемы спровоцировали отказ элементов с настоящими дефектами. Я надеялся на такое везение, но планы на этом не строил. Так или иначе система нуждалась в срочной замене.
В этот день мне удалось рано закруглиться благодаря сверхурочной работе накануне. Не было и четырех часов, когда я оказался у главного входа, чтобы отправиться на экскурсию для важных персон. Как правило, таковых и в помине не было; многие приглашали друзей, и компания это поощряла — для улучшения отношений с персоналом.
Дилан взяла выходной по болезни, хорошо выспалась и прекрасно выглядела. С ней стояла невысокая, стройная красотка с оливковой кожей, черными как смоль волосами и такими жгучими глазами, каких я никогда не встречал. Я даже остановился и удивленно покачал головой. Наверное, я никогда не привыкну ко всем этим метаморфозам.
— Санда? — нерешительно вымолвил я. Она улыбнулась и кивнула:
— Ты даже не представляешь, на что себя обрек. Тебе придется напоить, накормить и перелюбить половину Дома Акеба.
Я кивнул:
— Это меня не пугает! — Взглянул на обеих и ощутил их внутреннюю тревогу, которую они пытались скрыть. Я прижал их к себе и прошептал:
— Не волнуйтесь. Все хорошо!
Нас ждала проверка: только уполномоченным сотрудникам разрешался доступ в некоторые зоны. Поскольку я заказал экскурсию заранее, и она носила обзорный характер, войти не составило труда. Обычно вы вставали перед дверью, надевали шлем с датчиками и вставляли удостоверение в щелку панели. Если все в порядке, дверь открывалась, пропуская вас — точно так, как в шлюзе.
Если бы четыре с лишним тысячи сотрудников Тукера проделывали это ежедневно, они бы целый день "шли на работу". Поэтому сложная процедура выполнялась только в запретных зонах — второе слабое место системы.
Мы стояли снаружи одной такой зоны, и я играл роль гида.
— Эта зона управляет местной банковской системой, — сообщил я. — Одиннадцать мелких городских банков хранят здесь свою информацию и переводят деньги и активы. Просто банковская связь с главным компьютером. Машины запоминают, откуда приходят и куда уходят деньги и перебрасывают суммы с одних счетов на другие с помощью несложных кодированных команд. Эти коды довольно просты — любой, кто добрался бы до одной из регистрирующих машин, стал бы миллионером.
— Почему же их не усовершенствуют? — поинтересовалась Санда.
— Поскольку все учитывается в главном компьютере, любое подозрительное увеличение счета или несколько крупных вложений насторожит руководство центрального банка и вызовет расследование.
На самом деле мы уже обсуждали все это раньше, но вокруг были люди, и нужно было продолжать экскурсию.
Вопрос, на первый взгляд невинный, указывал на еще одно уязвимое место. Чертовски сложно, практически невозможно ни для кого, кроме лучших в галактике компьютерщиков с неограниченными программными ресурсами, укрыться с любыми суммами, украденными на Цербере.
В конце длинного зала, неподалеку от банковского центра, было несколько комнат для совещаний. Я выбрал свободную и открыл. Обычное помещение для деловых встреч — пюпитр, круглый стол из полированного дерева, пять удобных кресел. Комната запиралась изнутри — для секретности, но снаружи запоров не было.
Мы вошли, закрылись, и в считанные минуты я загипнотизировал своих помощниц. Как ни странно, Санда поддавалась труднее — она была слишком возбуждена.
Дилан принесла две маленькие ампулы с нураформом, и я дал одну Санде — она ведь была сегодня в «чужом» теле, ее беременность осталась в другой женщине — той, с которой она поменялась. Ее, загипнотизированную, я заставил повторить всю процедуру, все, что она должна была проделать. Потом я еще раз предупредил ее, внушил ей спокойствие и хладнокровие.
Мы с Дилан оставили ее в помещении и поднялись на два уровня выше, туда, где находилась бухгалтерия компании — также запретная зона. К этому времени почти все уже ушли, и это существенно облегчало нашу задачу.
Начальство накануне выходных ушло рано. Я привел Дилан в кабинет Сагала, повторил с ней ее задание и ушел. На главном уровне я достал из кармана все три наши удостоверения и по очереди опустил их в щелку, как если бы уходили три человека. Сам же, чтобы не привлекать внимания, воспользовался запасным выходом. Третье удостоверение было, конечно, моим, а документы женщин мне понадобились только для того, чтобы появилась запись: мы втроем покинули здание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
