«Стоп, стоп, стоп», – мысленно сказал Волнистый. – «Эту песню мы уже слышали. Хотелось бы чего-то новенького».
– Где вы были вчера, около семи часов вечера? – строго спросил он. – По предварительным данным экспертизы ее убили с семи до восьми.
Вот тут она слегка дрогнула. После легкой заминки ответила:
– Дома, разумеется. Отдыхала.
– Кто это может подтвердить?
– Горничная Дашенька. То есть, девушка, которая помогает мне по хозяйству.
– За определенную плату, разумеется?
– Ну, разумеется.
– Ладно, проверим. В каких отношениях были с Нэтти, – он слегка поморщился, но правила есть правила, – ваши сотрудники? Эти двое, что, и есть ее стилист и хореограф?
– Да. Ричард Носков и Олег Новлянский. С первым у Нэтти, кажется, была любовь, а со вторым – ровные дружеские отношения.
– Ни один из них, разумеется, не мог желать ей смерти?
– Ну, разумеется, – откровенно усмехнулась Раскатова.
Далее по кругу. Волнистый понял: нужны факты. С голыми руками на Раскатову все равно, что на медведя: порвет. Как она еще не приняла названивать своему адвокату? Потому что у него ничего нет. Сейчас Евгения Львовна и сама справится. Разумеется. Ведь все было здорово, просто отлично. Ровные дружеские отношения со всеми. Илья – громовержец молнией убил понравившуюся девушку и забрал ее к себе, на небо, лишив Евгению Львовну верного заработка.
– Какая у вас машина? – спросил Волнистый.
– «Рено». А что?
– Цвет, номер?
– Зеленый металлик. А номер… Что я, помню такую мелочь?
«Очень по-женски», – подумал майор. – «Но на нее не похоже. Она не женщина. Тянет время. Алиби ей нужно, вот что. А алиби она еще не придумала».
– Машина под окном стоит?
– Разумеется.
– Ладно, проверим. Номер выясним. И с горничной вашей поговорим. На сегодня все. Прочитайте протокол, напишите: «С моих слов записано верно». И распишитесь.
– Я свободна?
– Можете идти.
– Это, вообще-то мой кабинет.
Сергей Павлович спохватился. Действительно: ее кабинет. Указали, значит, на место. Ладно, еще не вечер. Он вежливо попрощался, вышел из кабинета, и отправился искать Олега Новлянского, беседующего с лейтенантом Попугайчиком.
Сергей Павлович оказался прав: они беседовали, как братья по разуму. Лейтенант делал вид, что он очень умный и проницательный и задавал умные вопросы, Новлянский тоже пыжился изо всех сил, доказывая, что и он не дурак. Оба очень старались.
– Как вы думаете, были у Нэтти враги? – услышал майор с порога. Сережа Попугайчик, напротив, выговаривал имя «Нэтти» с особым удовольствием. Это имя тоже было из другого мира. И юный лейтенант ощущал, как, произнося его, становится к той жизни, причастным.
– Ну, не враги, я бы так не сказал… – глядя в потолок, рассуждал Новлянский, который сидел вальяжно, закинул ногу на ногу. – Женская зависть.
– Какая-нибудь из ее конкуренток нашла наемного убийцу? – глаза лейтенанта загорелись.
– Так, Сережа, пойди, посмотри, как там стилист себя чувствует, – одернул его майор.
– Есть, Сергей Палыч! – вскочил Попугайчик. И тут же исчез.
Волнистый присел в кресло напротив Новлянского. Тот переменил позу, снял одну ногу с другой, и явно занервничал.
– Где вы были вчера во второй половине дня? – строго спросил Волнистый.
– На свидании, – гордо заявил Олег Новлянский.
– С кем?
– Ну, знаете, как джентльмен…
– Вы тоже покойную недолюбливали?
– Но это же не значит, что я хотел ее убить, – заволновался Олег. – Да ее же нашли, черт знает где! А у меня даже машины нет!
– Веский аргумент. Но! Не в тайге же! Вблизи проходит автомагистраль.
– И как же я мог туда попасть?
– На попутках, юноша, на попутках.
– Я? – тут же оскорбился хореограф. – Я езжу только на такси!
– Назовите имя вашей дамы и можете спать спокойно, – сказал Сергей Павлович.
– Ни за что, – торжественно заявил Новлянский.
– Вот ни за что и сядешь, – усмехнулся Волнистый.
Олег побледнел, но от комментариев воздержался.
– Можете меня посадить в тюрьму, – гордо сказал он.
– Это я всегда успею сделать, – и Сергей Павлович поднялся. Как бы лейтенант и со стилистом не наломал дров. Подбрасывает им версии, а те и рады стараться.
«Ишь, джентльмен!», – с неприязнью подумал он, покидая Новлянского. – «Мать твою! Ничего, я тебя выведу на чистую воду!». И Раскатова и тем более Новлянский показались майору крайне подозрительны. А что с Носковым?
Но разговора с Ричардом Носковым не получилось. Когда Сергей Павлович подошел к дивану, на котором полулежал стилист, то понял, что Носкову, действительно, очень плохо. Это было искреннее горе. Стилист истерик не устраивал, красивые позы не принимал. Он просто не реагировал на окружающих, и без конца повторял:
– Бедная, бедная моя Нэтти. Как же так? А? Как же так?
Сережа Попугайчик, побыв со стилистом, и сам чуть не заплакал. Сергею Павловичу даже показалось, что еще минута, и они начнут причитать в один голос:
– Бедная, бедная Нэтти!
Майор попытался поговорить с Носковым, задавая наводящие вопросы. Тот отвечал односложно, только «да» и «нет», и совершенно невпопад.
– Тут врач нужен, – махнул рукой майор. – Как вы себя чувствуете, Ричард Эдуардович?
– Что? Как я себя чувствую? – в глазах у Носкова было непонимание. – А как себя чувствует она?
– Вам бы успокоительного. Или водки.
– Да ни черта вы не понимаете, – махнул рукой Носков. Кстати, зря. Сергей Павлович уже понял: толку от стилиста сегодня не будет.
– Где вы были вчера во второй половине дня? – спросил Волнистый безнадежно.
– Да, – ответил Носков, и тут же поправился: – Нет. – Потом обхватил голову руками и вновь застонал: – Как же так?
Лейтенант потянул своего начальника за рукав:
– Пусть посидит один, а? Сергей Павлович? А? Ему ж так плохо!
– Что ж, – согласился тот. – Пойдем. С этими троими итак все ясно: алиби нет ни у кого.
– Какое ж еще алиби должно быть у стилиста? У человека любовь! – тут же заступился за Носкова Сережа.
– Любовь – это не алиби, любовь – это мотив. Самый, что ни на есть.
– Эх вы, – махнул рукой лейтенант и побежал за стаканом воды для Носкова.
Сам же майор отправился побеседовать с девушками, находящимися в модельном агентстве Раскатовой. Вскоре к нему присоединился лейтенант Попугайчик. Ценной информации добыть не удалось. На протяжении двух с лишним часов феи слетались к Волнистому стайками и по отдельности, такие похожие, состоящие целиком из эфира, то есть, из зефира, что майор запутался между ними вконец. Глядя на этих бесплотных ангелов, он гадал, какова же была их королева? Эта бедная Нэтти? И за что ее, собственно убили? За то, что краше всех?
Наконец, одна из фей сказала, кокетливо глядя на юного лейтенанта:
– Знаете, Евгения Львовна такая сдержанная, такая сдержанная! Ну, просто сдержанная, и все.
– Дальше, – поторопил ее майор.
– Но она так боялась Нэтти! Так боялась!
– Это еще почему? Такая важная дама боится девушку, которая целиком и полностью от нее зависит? – удивился Волнистый.
– О, нет! Нэтти была особенной. Не как мы.
– В чем же эта особенность?
– Она всех держала в ежовых рукавицах. Буквально всех! Исчезала куда-то, была, как кошка, сама по себе. И деньги у нее водились. Евгения Львовна однажды бросилась на Нэтти с перекошенным лицом. И орала при этом: «Я тебя убью, стерва, я тебя убью!» Все видели.
– Ни с того, ни с сего бросилась на девушку? – еще больше удивился майор.
– Да. Ни с сего. Нэтти что-то рассказывала. Какую-то историю про подругу своей матери. Она часто ее рассказывала последнее время.
– Что за история? – заволновался майор. – Кто-нибудь ее помнит? Девушки? – он строго посмотрел моделей.
Феи переглянулись, но только нежными плечиками пожали.
– Ну же, красавицы, – надавил майор. – Это очень важно. Вспоминайте!
Одна из девушек нехотя напряглась. И, наморщив лобик, сказала:
– Вроде как страшно толстая подруга ее матери ревновала к кому-то мужа. Обычная история. Любовная. Чего это Эжени так взъелась?
– Эжени? – удивился майор.
– Это все Дик! Это все Дик! – защебетали девушки.
– Какой Дик? – майор почувствовал, что уже устал находиться в этом раю. Вот попадешь в такое место после смерти, и будешь вечно блаженствовать, пока вечно не надоест.
– Ричард, – сказала одна из фей, и выступила вперед. – Он всем придумывает забавные прозвища. Это он назвал Наташу Нэтти, а Евгению Львовну – Эжени. Он такой забавный! Нам с ним так весело!
– Зато я с ума сойду. Ладно. Если коллективно вспомните подробности, – он безнадежно посмотрел на моделей, – в любое время. Мне и вот ему, – лейтенант встрепенулся. – Впрочем, мы здесь еще появимся. Неоднократно, – с горечью добавил Сергей Павлович.
Девушки переглянулись, и старшая фея вдруг таинственно сказала:
