— Его держали на цепи, словно собаку, — хриплым голосом, в котором сквозили слезы, продолжила говорить Вика, — Без еды. Воду приносили в грязной миске. Держали в подвале, без света. А когда засыпал, будили. Не давали толком спать.
По лицу Виктории уже катились крупные слезы, но она не торопилась их стирать. Словно погрузилась в прошлое, а Аврора тихо плакала, не осознавая этого.
— Я до сих пор помню, как в ту неделю постарел отец, — тихо прошептала Вика, — Мне было шесть. Фильке двенадцать. Когда родители привезли его домой, от того веселого мальчишки, которым был мой брат, ничего не осталось. Замкнутый, хмурый, нелюдимый. В нашем доме перебывало столько психологов, что и не припомнишь всех. Но ничего не помогало. Филя закрылся. Говорил мало. О его улыбке мы только вспоминали. А потом в доме появился какой-то знакомый дядьки Макса. Я его окрестила самураем. Знаешь, он пришел в настоящем кимоно с мечом, в туфлях смешных. Прямо как с картинки. Просто пришел и начал чего-то делать в нашем саду. Типа медитировал, или хрен понять. Но Филька заинтересовался. Сначала просто смотрел. Потом повторять начал. В шестнадцать он уехал с Киёмори в Японию. А вернулся спустя два года. Филя немного оттаял. Повзрослел. Сомневаюсь, что все забыл. Но стал как-то жить с прошлым. А потом у него появилось увлечение. Случайно увидел выступление барменов. Узнал, где можно так научиться. И понеслось. Наш дом превратился в настоящее скопление всевозможных бутылок, шейкеров, и прочей ерунды. Филька мотался по соревнованиям, но не участвовал никогда. Просто смотрел, учился. А потом кто-то посоветовал ему прийти сюда. 'Утренняя звезда' понравилась Фильке. И он просто на эмоциях примчался домой, и принялся описывать бар, хозяина и его профессионализм. 'Я бы купил этот бар' — так сказал Филька тогда. Не поверишь, Ави, но он это с таким восторгом проговорил, я уже подумала все, вернулся тот Филька.
Аврора застыла, понимая, о чем дальше будет говорить Вика.
— На отца тогда работал охранник по кличке Кощей. Обычный мужик. Но как-то где-то накосячил. Отец думал уволить его. А тот решил реабилитироваться в глазах грозного босса. Помню, пришел к нам с документами, мол, нате Филипп Яковлевич, владейте на здоровье, подарочек вам на день рожденье. Мы узнали, что Кощей отжал бар у Михайлова Михаила, кумира Фильки, практически отправив твоего отца на тот свет.
Виктория вдруг посмотрела на куклу. Девчонка сидела, спина неестественно прямая. Лицо бледное. А в глазах ураган. Как у Фильки. Два сапога — пара.
— Филька тогда Кощея знатно помял, — продолжила рассказ Виктория, — Папка его насилу оттащил от придурка. О Кощее мы больше не слышали. Об этом баре тоже постарались забыть. Но только не Филипп. Он начал приходить сюда почти каждый день. Сам возился, мыл тут что-то, убирал. Я предложила сделать ремонт и открыть для посетителей. Гор не дал. Сказал, пусть будет так.
Виктория замолчала. А когда заговорила, голос уже звучал тверже.
— Он винит себя в смерти твоего отца, — говорила Вика, — Ты винишь его. А я считаю, брат не виноват совершенно.
— Значит, он Ваш брат, — прошептала Ави.
— Да, единственный, между прочим, и горячо любимый, — ответила Вика, — Есть еще старшая сестра. Но мы сейчас не о родне говорим. Ави, ты ведь понимаешь все. Понимаешь, как он относится к тебе. Как ты относишься к нему. Весь клуб уже давно все понял. Даже постоянные клиенты в курсе. А я задолбалась уже смотреть на мучения брата. Понимаешь, он достоин счастья. Как никто достоин.
Аврора перевела взгляд на барную стойку, за которой работал отец. Она помнила, как была счастлива здесь в детстве. Как выстраивался тот или иной элемент интерьера. Как тщательно подбирался. И все здесь оказалось как прежде. Также чисто и уютно. Было видно, что кто-то с любовью заботился об этом месте последние два года.
— Он трясется над тобой, ходит кругами, — вновь заговорила Виктория, — Знаешь, если бы я лично своими глазами не видела, как брат улыбается, глядя на тебя, я бы сама связала тебя и оттащила к нему в квартиру. Чтобы он переспал с тобой, и забыл. Но я уверена, он не забудет. А меня не простит.
— Зря, — тихо прошептала Аврора и посмотрела на Викторию, — Если меня не связать, смелости у самой не хватит.
Виктория минуту смотрела на куклу. Кажется, только что судьба брата стремительно изменилась. И если еще днем были только намеки на надежду, то сейчас эта самая надежда маячила крупным планом.
— Едем, детка! — скомандовала Вика, радостно улыбаясь, — Знаешь, я тебе сейчас кое-что скажу, кукла. Брата своего я люблю. Он самый лучший на свете брат. И вообще как человек замечательный. Да, характер у него не простой. Да, принципиальный и жесткий. Но у него очень хрупкая душа. И сердце. Особенно сердце. Поняла?
Аврора кивнула. Ей вдруг подумалось, вот не кивни она, и Вика точно выдернет ей волосы нафиг.
А Виктория Яковлевна разулыбалассь и понадеялась от всей своей юной девичьей души, что поступает верно. Нет, все же суждено Вики работать купидоном. Ведь все вышло практически. Осталось только выманить Гора в его квартиру и завезти туда Аврору. Пусть милуются, сколько захотят. А Вика присмотрит за всем. Да даже если нужно, она сама за бар встанет. Да она, на хрен, клуб закроет на месяц, только бы угодить брату.
Оказавшись в машине, Виктория набрала номер Гора. В ответ длинные гудки. Одна попытка, вторая, третья…. На четвертой попытки Гор снял трубку.
— Вик, занят, — коротко бросил Гор, а фоном девушка четко услышала знакомый шум. И это был не клуб. Далеко не клуб.
Смачно и крайне нелестно выругавшись, Виктория съехала с дороги.
— Ну какой же ты твердолобый! — почти простонала девушка, торопливо набирая другой номер.
— Что случилось? — испугалась Аврора, почему-то сердце вдруг заныло, и дыхание замерло в груди.
— Наш Горушка — псих, — поясняла Вика, — стресс снимает только одним способом. Не самым безопасным. А мы не можем ничего поделать. Даже папка.
Тем временем Вика дозвонилась.
— Пап, опять! — коротко вместо приветствия проговорила Вика, минуту слушала указания отца, — Хорошо. Я туда подскачу. Нет, не буду я в клубе торчать или дома. Тебя дождусь.
Стоило сбросить вызов, как Вика погнала машину в противоположном от клуба направлении.
— Виктория Яковлевна, — напомнила о себе Аврора, — Что с Гором?
— Будем надеяться, что пронесет, — ответила Вика, — До сих пор проносило. Он дерется.
И все. И больше никаких пояснений. Но Вика знала, что аврора поймет ее. Аврора поняла. Лицо руками сжала, и губу до боли закусила.
— Нужно как-то остановить, — шептала Ави, — Нужно быстрее. Нужно остановить.
