Гектор несколько мгновений наслаждался его смущением. Потом сказал:
– За пять часов до смерти моя жена посредством кесарева сечения родила дочь. Она хотела назвать ее Кэтрин Кайлой. Вот свидетельство о рождении Кэтрин.
Бантер протянул руку через стол и взял документ. Он стал внимательно изучать его, негромко приговаривая:
– Удивительно! Какой невероятный поворот! Искра красоты на миг осветила тусклые, мрачные облака трагедии. – Потом он посмотрел на Гектора и впервые улыбнулся. – Поздравляю с дочерью, мистер Кросс.
– Спасибо, мистер Бантер.
Гектор улыбнулся в ответ и почувствовал легкое прикосновение к руке. Оглянувшись, он увидел, что Джо Стенли наклонилась и положила ладонь ему на рукав.
– Очень рада за вас. Я знаю, что Кэтрин принесет вам огромное облегчение, – искренне сказала она.
Бантер продолжал:
– Для Фонда это чрезвычайно важно. Кэтрин будет его полноправным бенефициаром.
– Хотя она и не кровная родственница Генри Бэннока? – спросил Гектор.
– Вне всяких сомнений, – сказал Бантер. – Генри был замечательным человеком. Одним из лучших людей, кого мне приходилось знать. В нем не было ни капли мелочности и злобы. Фонд будет полностью удовлетворять потребности вашей дочери, большие и малые, отныне и до конца ее дней. Присылайте нам счета, а если не сможете представить счет, то краткое описание того, что нужно, и примерную его стоимость. Фонд немедленно возместит вам расходы. Когда ваша дочь достаточно повзрослеет, чтобы зарабатывать, Фонд будет учетверять ее доходы. На протяжении всей ее жизни.
– Да, Генри Бэннок производил сильное впечатление. Я несколько раз встречался с ним по работе. Он поручил мне руководство службой безопасности «Бэннок ойл», – сказал Гектор.
– Да, знаю. Он упоминал ваше имя. Вы ему нравились, – ответил Бантер.
– Могу этим гордиться.
Бантер взглянул на часы.
– Шесть двадцать. Рановато, но, думаю, следует отметить приход вашей дочери в этот трудный мир. – Он не стал ждать ответа и повернулся к Джо Стенли. – Джо, дорогая, кажется, я видел в мини-баре бутылку «Дом Периньон».
Гектор медленно выпил бокал шампанского. Общество было приятное, и ему не хотелось возвращаться в пустой вестибюль. К его удивлению, Бантер пригласил его остаться на ужин. Втроем они ужинали среди великолепия ресторана «Ритц». Бантер оказался щедрым хозяином, Джо Стенли хорошо слушала. Конечно, обстоятельства не располагали к веселью, но один раз она рассмеялась словам Гектора, и смех у нее оказался еще более мелодичным, чем голос. Когда Гектор уходил, они проводили его до выхода. Хотя ужин был дружеский, они еще не называли друг друга по имени. По-прежнему «мистер Кросс», «мистер Бантер» и «мисс Стенли».
Пожимая Гектору руку, Бантер сказал:
– Мы с Джо завтра утром улетаем в Хьюстон, но помните: если Кэтрин Кайла в чем-нибудь будет нуждаться, только позвоните.
Гектор на прощание протянул Джо Стенли руку, и Джо без колебаний пожала ее. В его сознании опять бегло отразилась ее красота. Но ничего личного в этом не было. Таким бывает впечатление от плывущего облака или цветущей розы. Привратник открыл перед Гектором дверь «Бентли». Гектор сел в машину и уехал, не посмотрев в зеркало заднего вида.
Когда на другое утро Гектор в «рейнджровере» подъехал к больнице, с ним были Бонни Хепворт и обе младшие нянечки, вооруженные переносной колыбелью, бутылочками с молочной смесью, упаковками запасных пеленок и всем остальным, что необходимо для ухода за младенцем.
В родильном отделении их ждала небольшая группа встречающих. Все дежурные сестры пришли посмотреть, как забирают Кэтрин, и в последний раз взглянуть на ее отца. Гектор отнес Кэтрин в машину, свита шла за ним. Когда вернулись в Брэндон-холл, под портиком выстроился весь персонал во главе с Агатой и Рейнольдсом.
Кэтрин с должной церемонностью была представлена Обществу и немедленно срыгнула половину съеденного из бутылочки на вышитую пеленку и на лацканы отцовского пиджака. Гектор мгновенно встревожился и хотел везти ее назад в больницу, но няня Бонни сумела его разубедить.
– Все младенцы рыгают, мистер Кросс.
– Ну, тогда хотелось бы, чтобы она делала это не на меня.
Как только Кэтрин поселилась в своих новых квартирах, большой дом как будто бы вернулся к жизни, всюду слышались шорохи и взбудораженный женский смех. Но Гектор словно оставался в стороне от всего.
В завещании Хейзел требовала как можно более быстрой кремации. Но коронер не выдавал тело, пока не поступили результаты вскрытия. Гектор ночами лежал без сна, представляя себе, как уродуют тело женщины, которую он будет любить до конца жизни. Ожидание казалось нестерпимым, но наконец ему вернули ее останки.
Гектор хотел сделать кремацию частной, очень малолюдной церемонией, но за время задержки новость о смерти Хейзел распространилась широко. Несколько сот человек слетелось со всего света, чтобы отдать ей последнюю дань уважения. Вдобавок хотел присутствовать весь штат обоих домов, в Брэндон-холле и Белгравии. Но Гектор по-прежнему пытался сохранить в тайне рождение Кэтрин Кайлы. Она находилась на попечении нянек.
Хейзел лежала в закрытом гробу. Накануне вечером Гектор наведался в погребальную контору. Он не хотел, чтобы холодное лицо жены было открыто всем любопытным взорам. В церкви он сидел в первом ряду один. Церковь была украшена белыми амарантами. Священник, которого Гектор видел впервые, прочел проповедь. Когда служитель нажал на кнопку, отправляющую гроб на конвейер и в открывшуюся дверцу, лицо Гектора оставалось бесстрастным. Когда дверца закрылась, он встал и пошел по проходу к двери. Смотрел он прямо перед собой, не узнавая никого из собравшихся.
Ночью он один сидел в длинной столовой Брэндон-холла. В поисках забвения он осушил две бутылки кларета. Он не пьянел, но с каждым стаканом вина гнев его разгорался все сильнее и наконец превратился в ревущее адское пламя, грозившее поглотить его.
На следующее утро Гектор проснулся трезвым и держал свой гнев в узде. Он принял три таблетки аспирина и тщательно почистил зубы – таково было его средство от похмелья. Затем принял душ, оделся и спустился в кабинет. Горничная оставила на столе «Таймс». Газета лежала первой полосой вверх, и он еще с середины комнаты смог прочесть заголовок. Несколько мгновений он стоял, замерев от ужаса, потом справился с собой, несколькими быстрыми шагами пересек кабинет и схватил газету.
Убитая родила на смертном одре
Нам стало известно, что смертельно раненная миллиардерша Хейзел Бэннок-Кросс за пять часов до смерти родила дочь. Малютка пребывает в добром здравии и в четверг была выписана из Королевской больницы графства Хэмпшир и передана отцу, мистеру Гектору Кроссу, проживающему в Брэндон-холле близ Смоллбриджа в графстве Хэмпшир…
Гектор просмотрел статью. Излагались все подробности – и излагались в основном верно. Он скомкал газету и швырнул о стену.
– Ублюдки! – взревел он. – Проклятые ублюдки!
Он повернулся, выбежал из кабинета и, перепрыгивая через ступеньки, поднялся на следующий этаж. Ворвался в детскую, но на пороге заставил себя успокоится. Кэтрин голышом лежала на столе попой кверху и дрыгала ногами, а Бонни, склонившись к ней, припудривала нижнюю часть ее тела белым порошком – тальком.
– Мистер Кросс! – удивленно воскликнула она. – Что случилось?
– Ничего. – Гектор попятился. – Хотел кое-что проверить. Все в порядке?
Бонни улыбнулась.
– О да. Мы только что оприходовали целую бутылочку и очень хорошо покакали.
Это использование множественного числа породило в сознании Гектора жуткую картину.
– Хорошо. Очень хорошо. Теперь слушайте меня, Бонни. Все здесь упакуйте. Мы немедленно переезжаем в лондонский дом.
Пресса разнесла новость о рождении Кэтрин. И теперь Зверь точно знает, где ее найти.
– Все упаковать? – Бонни смотрела недоверчиво. – Но мы только устроились! Вы правда хотите этого, сэр?
– Да, правда хочу. Постарайтесь все сделать сегодня же, к часу дня.
Гектор вернулся в кабинет. Взял внутренний телефон и набрал домашний номер главного егеря.
– Пол, я хочу, чтобы ворота поместья все время были закрыты. Поставьте у всех выходов своих помощников. Всех вооружите дробовиками. Всем посторонним вход в поместье воспрещен. Понятно?
– А как же доставка из деревни, мистер Кросс? Должен прийти фургон из Фарнхема с кормом для кур.
– Убедитесь, что водителя узнают. Никаких незнакомцев.
Он повесил трубку и осмотрел комнату, составляя список предметов, которые возьмет с собой в Лондон. Их было немного. Со своим обычным вниманием к мелочам Хейзел продублировала основную обстановку в обоих домах. В большинстве случаев достаточно выйти из одного дома и войти в другой. Даже у Кэтрин есть там своя детская. Если бы только в тот роковой день они остались в Лондоне! Они не попали бы в засаду, и, может быть, Хейзел была бы еще жива. Он с горечью стал вспоминать, как называлась книга, которую она оставила в Брэндон-холле.
