– Так то готовка…
– Так и мы – всего лишь люди, а не боги. Да и у тех, как говорят жрецы, далеко не сразу сложные вещи получались, – парирую я. – Первые самострелы, что еще в греческих городах-государствах создали, тоже были убогонькими, броню пробивать не способными. Про удобство натяжения тетивы вовсе речи не шло. А теперь сравни их с теми, что наши хирдманы распробовали до того, что уж не мыслят без них в бой идти.
Тут я не лукавил. Лучники лучниками, но и арбалеты теперь были неотъемлемой частью войска. Да что там, почти у всех воинов арбалет входил в число постоянно используемого оружия. Ну а на стенах городов сложно было не найти метатели «греческого огня». Вот он, прогресс в действии. Уверен, то же самое через некоторое время произойдет и с пока не воплощенными, но находящимися «на подходе» образчиками огнестрельного оружия.
Что ни говори, а слова о том, что, к примеру, на вот этом самом драккаре, где мы находимся, можно будет установить с десяток «огнестрелов» минимум, пришлись моим слушателям по душе. Ну то есть не сами слова, а высказанная уверенность, что этого хватит, чтобы пробить борта вражеского корабля. Хотя тень сомнения была, чего уж там, даже у Магнуса, заявившего:
– Скажи это кто другой, Хальфдан, я бы точно не поверил. Но зная тебя… До сих пор твои придумки себя оправдывали. Пусть и на этот раз будет так же.
– Непременно будет. Дай только срок. Думаю, и Святослав Великий, и Олег Вещий из иных мест или миров с удовольствием посмотрят на то, что мы оставим после себя потомкам.
– Еще раз ромейскую столицу взять и щит прибитым на вратах оставить? – хохотнул Ратмир, вспоминая забавы времен Олега. – Или как Святослав, огнем и мечом по многим землям пройтись, оставляя долгую по себе память. Ту самую, что варягов лучше не злить!
– Взять-то можно, но смысла в этом сейчас нет, – к некоторому изумлению побратимов, заявил я. – Хоть сейчас Византия и ослаблена мятежом и войной с Болгарией, но силы еще есть. Начнем новый поход на Царьград и в результате… Ну, Ратмир?
– Добыча. Много и славная. Будет на что крепости на новых землях ставить. С запасом! Я кивнул, признавая допустимость такой точки зрения, после чего перевел взгляд на Эйрика. Дескать, теперь твоя очередь.
– Слава, сравнимая со Святославом Великим или Хельги Вещим, – не задумываясь, ответил флотоводец. – Она у тебя уже немалая, брат, а если ты продолжишь традицию… Другие стольные грады вздрогнут, как и тамошние владыки.
– Добыча, слава… Это все из числа пользы. А как насчет вреда от такой затеи?
От этого моего вопроса оба высказавшихся переглянулись и дружно пожали плечами. Не видели они никаких минусов в набеге, дающем огромную добычу и великую славу. Зато видел Магнус, с легкой усмешкой произнеся следующее:
– Чирей на задницу мы получим в довесок к злату и славе. Наш ярл, он ведь старается откусывать от пирога только такие куски, которые может проглотить, не подавившись. Царьград – град великий, но заморский, от наших земель далекий. Взять можно, удержать – нет. Это понимали все, кто его брал «на щит». Да и Святослав мыслил не удерживать, а посадить туда своего человека, во всем покорного, но все же ромея. А потом уж управлять им из тени. У нас такого нет, потому не стоит затея всех сил, что на нее потратятся.
– Но добыча, – заикнулся было Карнаухий, которому идея набега на ромеев, случайно сейчас всплывшая, сильно нравилась…
– Вразуми его сам, Мрачный.
Вот ведь ленивый у меня жрец-побратим! Сам знает нужные слова, а язык утруждать неохота. Предпочтительнее свою обнаженную по пояс тушку на ярком солнышке погреть, чем вступать в словесные дебаты. А может, я тоже хочу поудобнее устроиться на плаще, брошенном на доски палубы, да и предаться блаженному ничегонеделанию, смотря на проплывающие по небу облака? Хотя нет, не хочу, и Магнус это чует. Мне наоборот, потрепаться охота. Немного, так, в меру.
– Русь и так у всех на слуху последнее время. Мы становимся слишком сильны, а значит и опасны. Устрой мы набег на Царьград и… Против нас начнут дружить не скрыто, как сейчас, а очень явно и активно. Нам же в ближайшие года два-три воевать не с руки. Потери были чувствительные, а тут еще необходимо новые земли от возможных набегов прикрывать. Лучше выждем. А необходимое золото пусть пока от торговли в казну стекается. Из той же Византии, кстати. Покамест они наших диковинных товаров почти не получают, а если затея с посредничеством в заключении мира удачно пройдет… Уж поверь, Карнаухий, про выгоды для Руси я ни за что не запамятую.
– Эх-х!
– Понимаю. Повоевать охота. Да со славою! Не вздыхай, битвы от нас не убегут, время сейчас такое.
– Какое?
– Смутное, – я постарался вложить в прозвучавшее слово как можно более концентрированную эмоцию. – Многие государства вот-вот обрушатся, на их руинах может возникнуть нечто новое, а могут просто пировать орды дикарей. На юге, в испанских землях, сейчас мавры. Случись что, они поползут на север, а это будет плохо для всех. На востоке Хазария едва дышит. Думаешь почему Святослав, а ранее Хельги Вещий ее до конца не добили, позволили существовать и дальше?
– Сочли, что загнанная в угол крыса больно кусается? – Да нет, добить их было можно, и пара предсмертных укусов Руси бы не особо навредили. Тут другое. Они как затычка в бутылке. Выбей ее, оттуда польется… всякое. Поэтому и я не собираюсь их добивать, если уж совсем не взбесятся, на нас безрассудно кидаясь. Они все равно обречены, но пусть продержаться подольше. А вот сейчас… Сейчас надо не просто устоять, но и получить все возможные прибытки. Поэтому и полное крушение тех же ромеев нам невыгодно. Зато ослабленный Царьград, раздираемый противоречиями и под давлением внешних врагов – это будет просто прелестно.
До Карнаухого дошла суть проблемы. Он ведь парень умный, просто в большей части случаев жизнь требовала скорее продавливания простых решений, а не поиска скрытого смысла в казалось бы ясных ситуациях. Ничего, пусть учится у того же Магнуса или Гуннара Бешеного. Эти матерые звери привыкли искать подвох даже в самых без обидных с виду ситуациях. И это частенько их очень сильно выручало.
Разговор на важные политические темы скоро сошел на нет. Переключились на более приятное, а именно на обсуждение достоинств и недостатков женщин из разных стран. Тема вечная, интересных нюансов в ней масса, причем каждый реально обсуждать по нескольку часов, да так и не прийти к общему мнению. Дело вкуса, однако.
Плыть оставалось еще дня два, может три. Не до самого Переяславца, вестимо, а всего лишь до устья Дуная. Именно там останется половина драккаров, а оставшаяся половина проследует дальше, по реке, непосредственно к городу, выбранному как место для встречи.
Почему так? Все из-за достигнутых договоренностей, согласно которым все три участника переговоров – две заинтересованные стороны и посредник – могут появиться у Переяславца в сопровождении не более чем полутысячи воинов. Меньше – можно. А вот больше – никак не получится. Равновесие сил сторон, от которого никто отказываться не намерен.
Доверие в таких делах – удел наивных дурачков. Большая политика по умолчанию дело коварное и грязное. Не зря мы выдвинулись на двадцати драк-карах, половина из которых останется в устье Дуная, ой не зря. Уверен, что ромейский базилевс тоже нечто подобное устроит. Что же до царя Самуила… Переяславец – город на его земле. Наверняка к нашему прибытию он уже будет там во главе пяти сотен своих отборных вояк. Ну а куда большее их количество будет находиться в отдалении, на случай неожиданных сложностей. Буква договора соблюдается, а средства подстраховки – от них отказываться никто не намерен. Эх, главным на переговорах будет не передраться между собой. Если же применительно к нам, то не допустить, чтобы передрались собственно противоборствующие стороны. Ведь всем и впрямь нужен мир. Временный, но все же мир. Причины его желать у каждого свои, но это явление естественное.
А пока остается ждать. И заодно наслаждаться солнечной погодой, плеском волн за бортом, легкими порывами ветра. Забавно… В кои-то веки выбрался на Черное море. В той жизни как-то не сподобился, а сейчас нежданно-негаданно р-раз и готово. Правда вместо девочек в бикини разомлевшие от солнца хирдманы, а звуки музыки заменяются хлопаньем парусов и скрипом дерева драккара. Зато экзотика, о которой там, в двадцать первом веке, и подумать было сложно.
* * *
Умная мысль частенько приходит в голову разным людям. Знал это и раньше, но сейчас убедился в очередной раз. Это я к тому, что, достигнув устья Дуная, мы обнаружили поблизости предсказуемых, но неприятных соседей. Ромейские корабли, причем в немалом количестве.
Ромейский флот… Это не просто пустые слова, а серьезная, очень серьезная сила в этом времени. Более трех сотен боевых кораблей – число само по себе внушительное, а ведь они были далеко не однотипны. Не придираясь к мелочам, византийские боевые корабли можно было поделить на три типа: усиако, памфилос и собственно дромон.
