– Да, действительно, исчез. Произошло это под утро. Пришла смена караула и видит: вместо гаража – пепелище, машины нет, двух часовых – пост был усиленным – тоже нет. Комиссия утверждает, что гараж был сожжен мгновенно, каким-то неведомым нам пучком энергии, выпущенным, очевидно, такой же мощной машиной, как и та, что потерпела аварию. А наш дисколет инопланетяне попросту унесли в небо.
– Или, может быть, сожгли? – спросил инженер.
– Остатки сожженных опор виднеются до сих пор, – заметил Скорцени. – Пепел был. Даже от древесины. Не много, правда, но все же обнаружили. Значит, от такой махины, как дисколет, от этой огромной массы металла, состоящего из неизвестного нашим металлургам сплава, тоже должно было что-то остаться. Однако ничего тогда эксперты так и не нашли.
– Тогда надо бы встретиться с членами комиссии, – сказал Шернер.
– Не советую, – сухо ответил Скорцени. – Для этого вам придется отправиться на небеса. Комиссия состояла из пяти человек. Двое из них погибли в концлагере, двое умерли своей смертью. Один, руководитель комиссии, попал в психиатрическую лечебницу и там покончил жизнь самоубийством.
– Словом, случай подбросил нам машину из нашего будущего, однако мы им так и не воспользовались.
– Почему же, частично сумели. В докладе говорится о том, что принцип работы двигателя удалось разгадать. То есть следует полагать, что в общих чертах в принципе работы двигателя наши мудрецы вроде бы разобрались. Увидим, что вам, Шернер, удастся выудить из их доклада. Делать нам здесь больше нечего: поехали, ознакомитесь с выводами комиссии, исследовавшей диск.
13
Формальности, связанные с приемом в ряды СС, много времени не заняли. Тем более что, вопреки опасениям Шмидта, никто в его родословной копаться не стал. Или же, наоборот, еще до беседы с ним Цольке в ней покопались настолько основательно, что, ознакомившись со всем нарытым его подчиненными, Гиммлер приказал выводы соответствующей комиссии штаба СС сжечь и забыть.
Как бы там ни было, а в Берлин Шмидт прибыл в приподнятом настроении. И все было бы хорошо, если бы не люди, предусмотрительно посланные по его следу самим фельдмаршалом. Оказывается, они тоже успели кое-что нарыть, поэтому не было ничего удивительного, что перед вылетом Роммель, узнавший о скором перевоплощении «хранителя сокровищ» в офицеры СС, потребовал его к себе. И хотя командующий вел себя довольно сдержанно, все равно, вспоминая об этой встрече, барон до сих пор нервно вздрагивает.
…Фельдмаршал только что вернулся из танкового полка, находясь в котором, оказался в центре боя с заблудившейся бронетанковой колонной англичан. В штаб он прибыл в одежде обычного танкиста, с грязным от копоти лицом и в кровь исцарапанными и такими же грязными руками.
Шмидт знал, что фельдмаршал уже несколько раз оказывался в самой гуще боя, при этом не только не выказывал штабистской робости, но и, наоборот, впадал в солдатский азарт, порождая затем в солдатской среде легенды о своей храбрости и неуязвимости, которые очень импонировали Лису Пустыни.
– Так до меня дошли слухи, что вы вступаете в СС? Или даже вступили в ряды доблестных «отрядов охраны партии», – прохрипел Роммель, едва Шмидт переступил порог особняка, принадлежавшего некогда местному сборщику податей.
– Я давно ходатайствовал об этом, – ответил барон именно так, как того требовал, прослышав о его визите к фельдмаршалу, штандартенфюрер Цольке.
– Вы меня страшно удивили, «ходатай», – иронично заметил Роммель, прямо из горлышка попивая охлажденное вино.
– Был уверен, что вам давно известно об этом, и, зная ваше благосклонное отношение к войсковой элите СС…
Услышав о своей благосклонности «к войсковой элите СС», Роммель брезгливо повел рукой, словно отмахивался от тучи саранчи. Фельдмаршал не сомневался, что в СД ни для кого не секрет, как именно он относится ко всей этой показухе с созданием неких элитных дивизий так называемых «зеленых СС», однако разуверять Шмидта не стал.
– Мы не будем обсуждать сейчас степень моей благосклонности к СС, подполковник, – упорно не желал фельдмаршал признавать его эсэсовского чина.
– Как прикажете.
– А теперь, значит, отправляетесь на прием к Гиммлеру?
– Как мне было приказано рейхсфюрером.
– И что еще вам было приказано рейхсфюрером, подполковник?
С ответом Шмидт не спешил. Он понимал, что фельдмаршалу следует дать или выговориться, или опомниться и признать реальность происходящего.
Удивленный его упрямой паузой, Роммель тоже умолк. В общем-то, Шмидт уважал этого человека. Несмотря на свое увлечение боксом, Шмидт еще в школе решил, что станет офицером, то есть пойдет по стопам многих в его баронском роду. И фельдмаршалу прекрасно было известно, что в свое время он, барон Фридрих Шмидт, закончил ту же Дрезденскую пехотную школу, в которой какое-то время служил инструктором он, Роммель.
Правда, к тому времени, когда Шмидт был ее кадетом, Роммель уже преподавал в Потсдамской военной академии, однако Шмидт, как и многие его сверстники, был наслышан об этом суровом боевом офицере, получившем в годы Первой мировой два Железных креста. А когда молодой обер-лейтенант Шмидт зачитывался по-солдатски увлекательной книгой Роммеля «Пехота атакует»[19], сам будущий фельдмаршал, уже в чине генерал-майора, командовал батальоном личной охраны Гитлера.
– Все равно ценности придется переправлять в рейх, – сказал он Роммелю уже тогда, когда фельдмаршал сам не знал, как ему продолжить этот разговор с человеком, который уже завтра будет принят рейхсфюрером СС Гиммлером.
– Мы найдем способ спрятать их.
– Но ведь не собираемся же мы зарывать их где-то здесь, в африканских песках? Поэтому без СС, без покровительства Гиммлера, нам в любом случае не обойтись, – твердо заявил «хранитель сокровищ». Уже полупредавший его, фельдмаршала Роммеля, «хранитель».
– Почему вы вдруг решили, что не обойтись? Это вам Цольке внушил такую чушь?
– Дело не в Цольке. Если мы попытаемся обойти Гиммлера, тогда нам придется защищаться не только от него, но и от гросс-адмирала Деница, на корабле которого мы будем переправлять эти сокровища; и от рейхсмаршала Геринга, на самолете которого вам придется возвращаться в рейх; и от Бормана, не говоря уже о шефе гестапо Мюллере.
– Стоп-стоп, барон, ну-ка, повторите, что вы там сказали о сокровищах Роммеля, зарытых в африканских песках? Вы хоть догадываетесь, подполковник, что подали прекрасную идею? Представляете, сколько романтических легенд будет сложено о «зарытом в Ливийской пустыне золоте Роммеля»?! О кладах известнейших морских пиратов древности просто забудут!
– Да уж, – скептически «поддержал» его барон.
– А скольких авантюристов поглотят пески этой великой пустыни, прежде чем будут обнаружены хоть какие-то следы роммелевского клада! – наслаждался собственными фантазиями фельдмаршал, не придавая значения реакции начальника «золотого конвоя Роммеля».
Пока что фельдмаршал говорил это шутя, он всего лишь предавался фантазиям старого неисправимого авантюриста. На самом же деле в душе он уже соглашался со Шмидтом, что «золоту Роммеля» срочно понадобился высокий покровитель в рейхе. То есть по существу Шмидт прав: обойти Гиммлера, а следовательно, обойтись без него в такой масштабной операции вряд ли удастся.
– Значит, вы тоже уверены, что не обойтись… – не спрашивал, а скорее констатировал командующий. И на сей раз тон его был спокойным и примирительным.
– Любой скандал, связанный с «золотом Роммеля», для нас будет крайне опасен – вот в чем я абсолютно уверен.
Роммель на минуту задумался, не забывая при этом о вине. Но если до сих пор фельдмаршал потягивал его в одиночку, то теперь расщедрился на стакан и для оберштурмбаннфюрера.
– А что, может, это и есть тот выход, которого я давно искал! Объединить наши с вами усилия – с возможностями рейхсфюрера…
– Более надежного патрона нам все равно не найти, господин фельдмаршал. Если же мы попытаемся действовать в одиночку и рассматривать сокровища как наши личные, Гиммлер, Геринг или командование Военно-морскими силами, к услугам которых мы так или иначе вынуждены будем прибегнуть, попытаются втравить в эту историю самого фюрера.
– Фюрера? Ну, это уж вряд ли.
– Почему?
– Да потому, что фюрер тотчас задастся вполне справедливым вопросом: «А почему я узнаю об этой операции последним?»
– И тогда Гиммлер объяснит, что сам лишь случайно узнал о коварных замыслах фельдмаршала Роммеля. После чего мы вообще можем лишиться всех сокровищ.
– Согласен, вы отправитесь на свидание с Гиммлером, – молвил Роммель таким тоном, словно и в самом деле мог решиться воспрепятствовать его отлету. – Но с условием, что будете выступать в роли моего личного представителя.
