– И однако ж. Я – Нонна.
– А я – Матвей.
– А я – Юля, – напомнила я на всякий случай. – Кофе наливать?
– Что, Матвей уже видел тебя в бикини? – с подозрением уставилась на меня Нонна.
– В бикини и в твоем берете, – кивнула я.
– Ловко. Ты за рулем так сидишь? Униформу себе придумала? Хмм… А в этом определенно что-то есть.
– Матвей, кофе будешь? – вновь спросила я.
– Давай. Сейчас, подожди, только батарейку поменяю.
Матвей подцепил пальцем пластмассовую крышечку на двери, и я увидела гнездо для батареек. Несложная манипуляция завершилась фантастически – звонок заработал!
– Так надо было просто поменять батарейку?! – задохнулась я от изумления. – Кто бы мог подумать! Вот это да!
– Юля! – возмутилась Нонна. – Чего ж ты ее раньше не поменяла?! Я все пятки отбила о твою дверь.
– Но я не знала, что звонок на батарейках! Думала – сломался. Окончательно и бесповоротно.
– Да, девочки, весело у вас, – заметил Матвей. – Где можно помыть руки?
– Пройди, пожалуйста, туда.
– Смотри какой! Вдруг он тебе и стиральную машину починит, – прошипела Нонна. – И микроволновку?
– Угу. И линолеум перестелет.
– А что с микроволновкой? – спросил Матвей, появляясь из ванной.
Мы с Нонной переглянулись и прыснули со смеху.
– Не буду грузить еще и этим, – покачала я головой. – Пей кофе, ешь бутерброд. Достаточно тех измывательств, что ты терпишь от меня в машине.
– Да все нормально.
– И как успехи? Перспективы? – поинтересовалась Нонна. – Ваше первое занятие очень взбодрило Юлю. Раньше она в принципе не верила, что когда-нибудь сумеет прилично ездить. А сейчас воспрянула духом.
– Все будет тип-топ. Научим, – пообещал Матвей. – Надо практиковаться. Глазомер у девушки хороший. Реакция нормальная. Габариты чувствует отлично. Только надо практиковаться.
Ах, он душка!
Чудный, славный!
Я тихо млела от комплиментов. Первый инструктор почему-то не спешил хвалить мои глазомер и реакцию. А они у меня, как выяснилось, превосходные!..
Интуиция дремала в недрах подсознания, не спеша включить сигнал тревоги. Я и представить не могла, в какую переделку попаду вместе с этим «чудным, славным» парнем.
Так прошла целая неделя. Мы без устали тренировались. Елена Аметистова грызла от ярости мобильник, украшенный стразами Swarovsky, – потому что на время занятий я выключала телефон. А ей конечно же было необходимо держать всех и вся под контролем: если не с помощью хлыста и стека, то хотя бы с помощью сотовой связи.
У Матвея нашлись и красно-белые колышки на подставках. Он выставлял их в самых чудовищных комбинациях. Видимо, он хотел, чтобы я научилась делать «восьмерку» и «змейку» передним и задним ходом, придерживая руль коленом, да еще и с закрытыми глазами… Матвей показывал, как манипулировать педалями, добиваясь плавного хода или стремительного рывка, объяснял, как правильно тормозить и поворачивать… Я попала в хорошие руки. Со мной обращались бережно, как с китайской вазой эпохи Цинь Шихуана. И инструктор радовался, замечая мои успехи. Ему нравилось видеть результаты труда. Надеюсь, ученица оказалась вовсе не такой бездарной, как предполагалось вначале.
Но иногда Матвей делал страшные вещи. Заставил остановиться посреди перекрестка (восемь полос в одном направлении и восемь – в другом! Ужас!) и велел включить аварийку.
– Нет! Ни за что! Я этого не сделаю! Нас убьют! – заголосила я в отчаянии. – Нас разорвут на молекулы! С нас снимут кожу и засыплют порошком из огнетушителей!
– Тормози. И включай аварийку, – повторил инструктор.
Я замерла под светофором и, когда загорелся зеленый, судорожно вцепилась в руль. Сейчас гордое племя автолюбителей жестоко разделается с тупой курицей, затрудняющей проезд!
Как ни странно, ничего не случилось. Никто не поливал нас матом и возмущенно не сигналил, выражая крайнее презрение. Все просто потихоньку объезжали автомобиль, мигающий аварийными огнями. Зеленый и красный сменились три раза, а мы все стояли.
В открытое окно со стороны Матвея заглянул какой-то мужчина.
– Чё, может, оттолкать вас? – спросил он.
– Да нет, сами справимся, спасибо, – ответил инструктор.
– Ты ее сильно не ругай, – кивнул на меня дяденька. – Смотри, она чуть не плачет.
Я рыдаю!
– Ладно, не буду, – пообещал Матвей. – Ну что, Юля, поехали?
– Конечно, поехали. Зачем мы вообще здесь стояли?!
– Чтобы ты поняла: ничего смертельного не случится, если ты вдруг заглохнешь посреди дороги. Спокойнее надо на все реагировать. Ты очень впечатлительная.
– Ну уж извини, какая есть, – надулась я.
– Нет, в принципе это хорошо, правильно. Девушка и должна быть эмоциональной и впечатлительной. Сдержанность украшает мужчину, а женщинам позволено многое. Просто не вздрагивай, пожалуйста, каждый раз, когда кто-то сигналит тебе сзади. Возможно, он сигналит вовсе не тебе.
– Мне кажется, на дороге я всех раздражаю!
– Все когда-то учились ездить. Не думай о том, какое ты производишь впечатление…
– Посмотри, какая красота, – сказал Матвей на вечернем занятии.
Город сверкал иллюминацией, сияли витрины, в фиолетовом небе зажигались первые звезды. По проспекту струились два ослепительных потока – красная и белая пульсирующие ленты.
– Взгляни на перекресток, посмотри, как движутся машины, подчиняясь сигналам светофора. Это же марлезонский балет! Одни остановились, другие поехали, эти продвинулись к центру и замерли, выжидая. Сошлись бортами, разъехались… И вот опять все заново! Логичная, стройная картина. Гармония движения. А ты – частица этого потока, этого мощного, живого организма, составленного из тысяч машин…
– Да. Безусловно. Ты прав, – машинально поддержала я оратора. Мне было некогда: поворачивала налево и следила за встречными автомобилями, а также за трамваем, подло крадущимся сзади. Уличное движение вовсе не вызывало во мне такого же восторга. Я ощущала себя кубиком картошки в гигантской кастрюле супа, который бесконечно перемешивают огромной ложкой. Я не замечала никакой гармонии в движении машин, по-моему, на улицах города творился полный бардак!
– К сожалению, отдельные кретины все портят, – вздохнул Матвей, словно услышав мои мысли. – Мельтешат, суетятся, проезжают на красный…
– Их много, очень много. О, мы наконец повернули! Ура! Куда едем дальше?..
Ах, посмотрите! Как ловко, даже не промахнувшись, эта девушка припарковалась у бензоколонки, как виртуозно она заправляет машину! Р-р-раз – открутила крышечку. Очаровывая зрителей грацией, изящно вставила пистолет в бензобак. Едва касаясь земли, понеслась платить… Да, теперь я вполне освоила процедуру.
А впервые приехав с Матвеем на заправку, мы смотрелись весьма трогательно. Если бы не маркировка на дверцах машины, трудно было догадаться, что эта сладкая парочка – замученный автоинструктор и тормознутая курсантка. Скорее – заботливый брат с крошкой сестрой или влюбленные супруги.
Матвей не позволил мне разворотить АЗС, лихо паркуясь у колонки. Но он не сел за руль, а, напротив, вылез из машины. И начал пятиться задом перед капотом, загребая руками воздух: «Сюда, еще немножко, еще чуть-чуть. Левее. Вот так, да. Тормози тихонечко. Стоп! Молодчина! Зажигание выключила. Педальки? Да, да, конечно, отпускай уже. Умница. Теперь выходишь из машины. Сюда иди. Вот смотри, здесь дверка. Открывай. Почему не открывается? Очень даже. Теперь откручивай крышку бензобака…»
Он просто прелесть!
– Заплатить за бензин? – с готовностью предложила я в наш первый визит на заправку.
– Не надо, я сам. Все уже оплачено сполна, – сказал Матвей.
Внезапно кольнула мысль, что он возится со мной, как с малюткой, вовсе не потому, что я способная ученица и ему приятно меня учить. И, уж конечно, не из-за моей неземной красоты. Просто его услуги щедро оплачены мамой или Юрием Валентиновичем (не знаю, кто из них рассчитывался с Матвеем).
От этой мысли почему-то стало грустно. Хочется верить в теплые отношения между людьми. А также в свою способность очаровывать мужчин. Но, увы, на заднем плане маячат деньги. Деньги – мраморная глыба на могиле искренности: когда они замешаны в процессе, нельзя быть уверенным в отсутствии притворства. Дружба, любовь, родственные чувства – все под вопросом. Трогательная забота наследников, преданность невесты, самоотверженность делового партнера – если в формуле отношений присутствуют деньги, они искажают картину.
Я сразу вспомнила про Еву и ее нового друга. Да, прав был Виталий, решивший вычеркнуть из анамнеза собственные миллионы, когда отправлялся на поиски Настоящей Любви. А если бы он сразу признался Еве, что сказочно богат? Она вряд ли сумела оценить поклонника беспристрастно, его фигуру сразу же окутала бы волшебная переливающаяся дымка. Моя подруга вовсе не алчная пиявка, однако она мечтает о сильном мужчине, о надежной опоре. В мире, где все решается с помощью денег, миллионер с его бивалютными мускулами представляется наиболее удачным вариантом…
