Вот уже четыре дня Ашот Гюзалян жил в Ташкенте, в доме своего дяди Артака на улице Шота Руставели. Друзей у него здесь не было, поэтому дядя отрядил присматривать за племянником свою старшую дочь Наири, которая была студенткой журфака ТашГУ и специально взяла на одну неделю академический отпуск, чтобы показать Ашоту город. Днем они гуляли по Ташкенту, а вечерами сидели где-нибудь в кафе, вроде «Ветерка» на крыше ЦУМа или «Ташкента», опять же на крыше, но уже одноименной гостиницы, в компании однокурсников Наири. Компания подобралась веселая, но Ашоту она быстро наскучила, поскольку все разговоры ее участников были посвящены журналистике и международной политике, в то время как его интересовал исключительно футбол. А среди друзей Наири даже не было ни одного не только болельщика «Арарата», но даже местного «Пахтакора». Короче, Ашот откровенно скучал, хотя вида старался не показывать – когда надо встревал в разговор, но чаще всего помалкивал, черпая ложечкой мороженое из металлической вазочки. Но в этот воскресный день все в одночасье изменилось и судьба подарила Ашоту встречу, о которой он мечтал все эти дни своего пребывания в Ташкенте.
В разгар очередного малоинтересного для Ашота диспута он поднялся со своего места и отправился в туалет. А когда вышел в коридор, то нос к носу столкнулся с парнем славянской внешности примерно одного с ним возраста.
– Слышь, зема, у тебя шариковой ручки не найдется, а то у моей паста кончилась? – спросил парень у Ашота и в доказательство предъявил свою опорожненную ручку.
– А тебе зачем? – поинтересовался Ашот.
– Турнирную таблицу хочу составить, – и парень показал собеседнику календарь-ежегодник текущего первенства по футболу.
– Подожди меня здесь, – попросил Ашот и пулей бросился к своей двоюродной сестре.
Когда он объяснил Наири, что ему нужно, та удивилась, но ручку из своей сумочки извлекла и передала ее брату. И спустя минуту Ашот вручил ручку рыжеволосому.
– Меня, кстати, Севой зовут, – протягивая руку, представился парень.
– А меня Ашот. А ты за кого болеешь?
– Мог бы и не спрашивать – за «Пахтакор», конечно, – ответил Сева и повел своего нового знакомого в фойе, где они уселись на широкий подоконник.
– А что за таблицу ты составляешь? – спросил Ашот, все еще не веря своему счастью – он, наконец-то, встретил в Ташкенте такого же фаната футбола, как и он сам.
– Хочу попытаться определить, кто какое место будет занимать после следующего тура.
– А чего тут определять – первое место будет у нашего «Арарата», – заявил Ашот. – Он в Москве с ЦСКА играет и обязательно его победит.
– Это почему еще – армейцы две недели назад самим киевлянам задницу надрали, – не согласился с этим выводом Сева.
– А потом «Заре» проиграли и вчера «Кайрату» по пенальти уступили.
– Чудило, так это они на выезде играли, а с твоим «Араратом», как и с киевлянами, дома будут встречаться. Так что вполне могут хотя бы очко, но отобрать.
– А тебе-то с этого какая радость? – с обидой в голосе спросил Ашот.
– Нет мне никакой радости – я статистику веду, а она штука беспристрастная. А вообще мне твой «Арарат» очень нравится – пусть лучше он чемпионом станет, чем Киев.
Последние слова пролились бальзамом на душу Ашоту и с этого момента он понял – этот парень может стать ему настоящим другом. И он решил ответить ему тем же:
– Твои ребята вчера тоже здорово сыграли – 5:0 «Зенит» разгромили. Я по телевизору видел.
– А я на стадионе, – расплылся в улыбке Сева. – Наш Берадорчик Абдураимов хет-трик сотворил – что ни гол, то сказка.
– А твой «Пахтакор» какое место на финише может занять? – после небольшой паузы, во время которой Сева снова что-то писал в календаре, спросил Ашот.
– Я думаю, в десятку не войдет – место 12-е или 13-е ему светит. Но главное, что из высшей лиги не вылетит. A-то ведь не успел вернуться, как снова мог бы туда загреметь.
– А у тебя любимый футболист в «Пахтакоре», как я понял, Абдураимов?
– Нет, он уже староват – тридцатник стукнул. Мне молодые больше нравятся – например, Миша Ан. А у тебя?
– Левон Иштоян. Я между прочим из-за него пострадал и теперь здесь в Ташкенте обретаюсь.
– В каком смысле пострадал? – оторвал голову от календаря Сева.
И Ашот рассказал ему историю с памятником Ленину, взяв со своего нового знакомого слово, что он никому об этом не расскажет.
– Да ты настоящий герой! – не скрывая своего восхищения, воскликнул Сева. – Хочешь я тебя на базу нашего «Пахтакора» свожу?
– А кто нас туда пустит?
– У меня там знакомый сторожем работает.
– А далеко ехать?
– Отсюда на такси за сорок минут доберемся.
Ашот на какое-то время задумался – он размышлял, стоит ли отпрашиваться у сестры или нет. В итоге пришел к выводу, что не стоит – она вряд ли согласиться с его отъездом. Поэтому он решил действовать на свой страх и риск. И спустя пять минут они уже поймали на площади такси и рванули на базу «Пахтакора» в Кибрае.
Когда они туда приехали, команда проводила двухстороннюю игру под руководством своего тренера Вячеслава Соловьева. Сторож, который впустил их на базу, оказался молодым парнем, чуть старше Севы и Ашота. Он сразу ушел к себе, а ребята остались смотреть за тренировкой.
– Здравствуй, Сева, опять пришел на наших молодцов посмотреть? – проходя мимо них, спросил мужчина в спортивном костюме.
– Угадали, Добин Иннокентьевич, – ответил Сева и наклонился к Ашоту. – Это начальник команды Шегай. Мировой мужик – с кем хочешь может договориться!
– О чем договориться? – не понял Ашот.
– Ладно, потом объясню, – отмахнулся Сева и снова обратил свой взор на поле. – Вон мой Миша Ан бегает – навесы подает на Володьку Федорова и Ваську Хадзипанагиса. Последний «Зениту» такой красивый гол заколотил в концовке матча – пальчики оближешь.
– Я смотрю, у тебя все голы «Пахтакора» медом намазаны, – улыбнулся в ответ Ашот. – Но лучший забивала у вас все равно Абдураимов – двенадцать голов уже наколотил.
– Он последний сезон играет, – сообщил Сева.
– Кто же у вас забивать будет?
– Вот они и будут: Ан, Федоров и Хадзипанагис. Им только дай развернуться – они так заиграют, что даже у тебя дух захватит.
Пробыв на базе около часа, друзья собрались в обратный путь. А довез их до «Ташкента» все тот же сторож на своем стареньком «Москвиче». Сестра Ашота, которая продолжала свое общение с однокурсниками, даже не заметила отсутствия своего брата, что было ему только на руку.
22 октября 1973 года, понедельник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР
Марат Изюмов сидел в просмотровом зале и смотрел видеозаписи, сделанные его коллегами во время матча динамовцев с торпедовцами – те, на которых был запечатлен двойник Зольского и люди, которые мелькали рядом с ним на протяжении всего матча, а также после него и в перерыве. Отсмотрев пять видеокассет из шести, Изюмов уже насчитал три десятка подозрительных людей. Причем ни один из них в прямой контакт с двойником не входил, но мог иметь отношение к Банкиру – тот мог, приблизившись на близкое расстояние к лже-Зольскому, разглядеть в нем двойника и вовремя ретироваться. Из этого списка людей Изюмов отметил девять человек, которые вызывали у него особые подозрения и которых стоило проверить. Другое дело, было совершенно непонятно, как это сделать. Ведь эти люди никак не представлялись и единственное, что было у Изюмова – это их лица, запечатленные на пленке. Но каким образом их искать, было непонятно – не по телевизору же показывать на всю страну?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
