— Вам этого никто не мог сказать!
Роман пожал плечами:
— Никто и не говорил.
— Я защищён!
— Не тешьте себя иллюзиями.
— За мной — сила !
— За мной тоже.
Мессир вонзил в глаза Романа горящий взгляд.
На голову хлынул водопад тьмы, пронизанный паутиной тонких змеящихся молний. Но Роман был готов к атаке и отбил взгляд «зеркалом» мыслеволевого блока.
Мессир откинулся на спинку сиденья, не сводя с пленника изучающих глаз.
— Вы сильнее, чем я думал.
— Не отвлекайтесь.
— Собственно, я хотел предложить сотрудничество, как вы понимаете, но вижу, что вы откажетесь.
— Я хочу поговорить с женой.
Мессир расплылся в пренебрежительной улыбке, погрозил ему пальцем.
— Хитрите, уважаемый. Оружия у вас с собой нет, зато есть чимп, и вы собираетесь… как это у вас говорят? Дать дёру.
Роман хотел спросить, что такое чимп, но сообразил, что албанец имел в виду В–портал.
— Вы хорошо говорите по–русски.
— Я жил в России двенадцать лет. То–то я гадаю, почему вы такой смелый? Отдадите чимп?
— Я не сбегу.
Мессир снова покачал пальцем.
— Не рассчитывайте на случайную удачу. Мы изменим параметры встречи. Жену вы увидите, но издали. А потом мы выставим вам условия, и вы на всё согласитесь.
— Попробуйте!
К затылку Романа придвинулся холодный ствол пистолета.
— Босс, можно я его пристрелю?
Мессир засмеялся.
— Мне нравится его бравада. Убери ствол, Морж, он такие аргументы не воспринимает.
Микроавтобус проехал мимо кладбища, за автозаправкой свернул по узкой дорожке в лес.
Роман подавил поднявшееся в душе волнение, откликаясь на всплывшие в памяти советы профессора: сознание в моменты зависимости от обстоятельств должно было оставаться не замутнённым никакими переживаниями. Хладнокровие, безмятежность, сдержанность, терпение, уравновешенность — вот чем можно было победить любые вызовы врагов, как учил Играев.
И всё же сердце успокоить было трудно.
Микроавтобус остановился у бетонного забора, над которым виднелась железная крыша какого–то строения. Фонарь перед воротами освещал сами ворота, калитку, часть дороги и сосны на обочине.
Роман, держа себя в экстрафизическом состоянии, ощупал территорию мысленным прожектором.
Это был склад строительных материалов, судя по штабелям брёвен, досок разного размера, шиферных связок и ящиков с плиткой. Обитателей склада насчитывалось трое, и, судя по их несуетливости, рабочий день заканчивался, они собирались по домам. Во дворе их ждал маленький автобус с работающим двигателем. Остальные машины в количестве десяти штук, в том числе грузовые, стояли в полусне, ожидая ночи.
— Её здесь нет, — сказал Роман, закончив сканирование.
— Я же говорил, она под хорошей защитой, — раздвинул Мессир губы в неприятной улыбке.
Аура албанца не изменила пульсации и цвета, что как будто говорило о правдивости его слов, и всё же Роман почувствовал в речи фальшь.
— Я бы попросил вас не делать резких движений, — продолжил Мессир, глянув на часы; массивный золотой браслет напомнил Роману собственный телепортатор. — В вашей стране приходится опираться на всякое отребье, первой реакцией которого является — стрелять. Договорились?
— Я безоружен.
— Не уверен. Сканер показал, что у вас есть какие–то необычные предметы.
— Талисманы.
— Прекрасно. Как настроение?
— Увы, — развёл руками Роман, — мои печальны дни.
— Как вы сказали?
— Не я — Оскар Уайльд.
— А–а, не читал, — равнодушно бросил албано–рептилоид, вылезая из машины перед воротами. — Идёмте.
В спину Романа снова упёрся ствол пистолета.
Терпеть это больше было нельзя, терпение такими компаниями всегда воспринималось как слабость, и Роман в доли секунды обезоружил обиженного им здоровяка в куртке, вырвал пистолет и дал им же ему по зубам.
Охнув, мужик улетел в глубь салона, сбивая с ног второго конвоира, одетого в жёлтую куртку со множеством карманов и молний.
Мессир оценивающе посмотрел на своих барахтающихся спутников, перевёл угрожающий взгляд на Романа, держащего в руке пистолет.
— Всё–таки воздержитесь от активных действий, висв. С этими вы, возможно, и справитесь, но здесь есть и другие, а их запас терпения невелик.
Роман бросил пистолет на пол салона, вылез из микроавтобуса.
Дверь в стене складского терминала открылась.
Кто–то погладил Романа пальцами по виску. Он едва сдержал желание оглянуться: ощущение было вызвано ментальным импульсом, посланным Ылтыыном. Он давал понять, что контролирует ситуацию.
Делегация приезжих — Мессир и Роман впереди, двое угрюмых спутников албанца сзади — проследовала на территорию склада.
Двор освещался двумя фонарями на столбах, хотя по периметру их было натыкано не меньше десятка.
Охранник у будки проводил вошедших ничего не выражающим взглядом. То ли он входил в команду Мессира, то ли был зомбирован и не понимал, что происходит.
Не может быть, чтобы у них здесь была база! — вдруг подумал Роман. Не может быть, чтобы он не услышал Юну, какой бы «накидкой непрогляда» её ни накрыли! Им не нужно сотрудничество с русским экстрасенсом, уже доказавшим свою несговорчивость, иначе бы они реагировали на его отказ по–другому. Им нужно было завлечь его в ловушку, подальше от Москвы, проверить, один он пришёл на встречу или нет, и потихоньку убить. Если получится. А он попался, как младенец, в силу неопытности и простоты верящий всему, что ему скажут.
Роман споткнулся, присел на корточки, делая вид, что поправляет обувь.
Троица конвоиров, обступившая его со всех сторон, переглянулась.
Он не видел этого, но чувствовал.
— Э хащ оссиз! — выговорил Мессир.
Перевести его речь мог бы только тот, кто знал язык хозяев «албанца», аборигенов–рептилоидов с планеты Арракеш, вращавшейся вокруг двойной звезды в Орионе, в ста парсеках от центра Галактики. И всё–таки Роман его понял.
Мессир не стал ждать развития событий, проанализировав поведение пленника, и скомандовал своим помощникам убить неосторожного русского экстрасенса, поздно почуявшего ловушку.
Впервые в жизни в голове вдруг сложилась ясная и понятная картина боя без применения навыков ратного мастера. Играев был бы доволен: его ученик поднялся выше, чем предлагала ситуация, и, наверно, он мог бы победить их, уложив приёмами с использованием «интуитивки». Но Роман пошёл дальше, превратив себя в гораздо более гибкое и мощное оружие.
Мессир полагал себя умнее и дальновиднее пленника. Поэтому он рассчитывал обойтись обычными средствами, используя своих подручных. Хотя, с другой стороны, на всякий случай поддерживал связь со своими «кормителями», образующими экстраформацию.
Однако боевики албанца не успели воспользоваться своим оружием.
Выживание всех живых организмов — в любой экстремальной ситуации — зависит от сенситивной коммуникации между частями и органами тела. Это научно доказанный факт. У человека внутренняя чувствительность может быть развита до гораздо более высокого уровня через биологическую обратную связь, телесную технику, боевые искусства, спорт и медитацию. Кроме того, специальные занятия могут повысить его соматическое осознание до необычайной остроты, что и демонстрируют нам гении танца, мастера рукопашного боя, гимнасты и адепты других видов искусств, достигающие произвольной и направленной саморегуляции.
Способности к осознанию и саморегуляции можно условно разделить на две группы: опосредованные деятельностью центральной нервной системы и те, которые реализуются ясновидением и психокинезом.
Роман не зря занимался интуитивной системой боя и форсированным альфа–гипнозом, хотя базовые способности получил от рождения и по мере сил развивал их. Но именно Воха и профессор Играев помогли ему освободиться от бессознательных искажений своих умений и вывести способности на уровень сознательного контроля либо переключать их в «бессозналку», чтобы тело само решало проблему исключительно верно для определённых обстоятельств.
В данный момент ему понадобился паттерн физической реакции для упреждения действий противника, и когда все трое начали стрелять — его в том месте, где он стоял, уже не было! Мало того, стрельба тут же прекратилась, так как здоровяк в чёрной куртке вдруг схватился за глаза (Роман заблокировал ему зрительные нервы), а его напарник в жёлтой куртке выронил пистолет (Роман устроил ему мышечный паралич).
Лишь Мессир отбил эту атаку, что говорило о подготовке киллера, но и он перестал стрелять, отскочив назад на добрых три метра, ища глазами исчезнувшую жертву.
Роман проявился в метре от него, попытался захватить сознание, но не преуспел. У албанца и впрямь была классная защита, проявленная в виде толстого металлического щита (в мысленном восприятии) над головой. Прежде чем Роману удалось найти в этом «железном» щите слабые места и щели, Мессир ответил ему.
