– Сэр, попадания по нескольким вражеским кораблям! – внезапно произнесла Сельма Теккерей ликующим голосом и глаза Жискара прищурились, так как такие же результаты появились на периферии экрана.
– Попадания в оба супердредноута и по крайней мере в два крейсера, – продолжала Теккерей, слушая в наушнике устный доклад из БИЦ. – И…
Она сделала паузу, внимательно вслушиваясь, затем повернула голову, чтобы видеть Жискара.
– Сэр, платформы подтверждают тяжёлые повреждения одного из супердредноутов!
– Хорошая работа! – ответил Жискар, однако его удовольствие от этого известия не было полным. Третий залп манти был на подходе и он видел устремляющиеся к «Конкету» ракеты.
* * *
– По меньшей мере ещё пять попаданий, ваша милость, – сообщила Ярувальская. – Мощность его клина снижается, а ПРО слабеет.
– Это было бы здорово, если бы у нас были ракеты, чтобы его добить, – тихо обратилась Мерседес Брайэм к Хонор. Хонор взглянула на неё и начштаба кивнула в сторону Ярувальской. – Вы хотите использовать «Агамемноны», чтобы компенсировать подвески «Нетерпимого»?
– Нет. – Хонор покачала головой, наблюдая за второй огромной волной ракет Жискара, накатывающейся на её корабли с кормы. – Это должен быть последний залп такого размера, который они способны выдать. Они выжали себя досуха, чтобы достичь такой плотности, и я не буду делать то же самое с линейными крейсерами Мики только для того, чтобы попытаться уничтожить корабль, который в любом случае больше не способен вести по нам огонь. Не тогда, когда они вскоре могут нам очень понадобиться.
– Да, мэм.
Атакующие МДР нахлынули подобно волне, вздымающейся, накатываясь на берег, а Марк-31, «Гадюки» и стандартные противоракеты «Ферретов» били в них. Потеря платформ «Замочной Скважины» «Нетерпимого» значительно ослабила защиту, однако время, потребовавшееся хевенитам, чтобы накопить сбрасываемые подвески, увеличило интервал между залпами настолько, что это позволило ЛАКам Хонор вернуться назад и занять оптимальные позиции для перехвата за кормой её кораблей.
Несколько десятков МДР потеряли назначенные им цели, поскольку импеллеры ЛАКов закрыли им обзор. Подчиняясь программе, они стали искать замену и двадцать шесть из них обнаружили ЛАКи. Девятнадцать добились успеха и семь «Шрайков», девять «Ферретов» и три «Катаны» – и, вместе с ними, сто девяносто мужчин и женщин – погибли.
Тридцать семь МДР преодолели всё, что им могло противопоставить Оперативное Соединение 82. Из уцелевших шесть ракет были платформами РЭБ; остальные тридцать одна обрушились на «Император» и «Нетерпимый».
* * *
– Четыре попадания в корму по правому борту. – доложил Рафу Кардонесу коммандер Томпсон с поста борьбы за живучесть. – Ещё два в центральной части, в районе шпангоута девять-шесть-пять. Гразер Двадцать Три выпал из сети, однако установка не повреждена; она готова к стрельбе на автономном управлении. Никаких крупных пробоин и людских потерь, однако мы потеряли пару лазерных кластеров из кормового квадранта по правому борту и у нас выведен из строя один бета-узел кормового кольца. Думаю, что смогу его восстановить примерно за двадцать минут, но могу и ошибаться.
– Делайте, что можете, Гленн, – сказал Кардонес, однако его внимание приковывал к себе вспомогательный дисплей. Раны его корабля были незначительными, в худшем случае поверхностными. Однако этого нельзя было сказать о «Нетерпимом».
* * *
– »Нетерпимый» докладывает о полной потере гравистены правого борта от кормы до центральной части, ваша милость. У него по меньшей мере три пробоины в корпусе, один реактор вышел из строя. Возможности корабельной системы управления огнём и ПРО в значительной степени утрачены.
Хонор кивнула, сохраняя спокойствие на лице, пока слушала доклад Ярувальской.
– Харпер, дайте мне капитана Шарифа.
– Есть, мэм.
– Капитан, – мгновением позже, когда у неё на экране появился капитан Джеймс Шариф, произнесла Хонор.
– Ваша милость. – лицо Шарифа было напряжено, но и выражение лица, и голос были под надёжным контролем.
– Насколько всё плохо, Джеймс?
– Честно? – Шариф пожал плечами. – Ничего хорошего, ваша милость. У меня серьёзные потери в людях, а механики потеряли четверть ремонтных роботов – почти сто процентов в ракетной шахте. Компенсатор цел и резервов мощности импеллерных узлов достаточно для поддержания максимального ускорения, но наша наступательная мощь за пределами дальности действия энергетического оружия уничтожена. И я боюсь, что наша ПРО почти совсем накрылась.
– Именно этого я и боялась. – Хонор взглянула на астрогационный экран, затем снова посмотрела на Шарифа. – Мы вышли за пределы досягаемости МДР Бандита Четыре, и на теперешнем курсе только коснёмся зоны поражения Бандита Три. Однако наш курс примерно через четырнадцать минут приведёт нас в зону досягаемости подвесок, которые они развернули вокруг Артура. Насколько вы сможете восстановить ПРО за это время?
– Не намного, – угрюмо сказал Шариф. – Мы потеряли обе «Замочных Скважины». Я не думаю, что мы сможем восстановить какую-либо из них без полноценного ремонта в доке, ваша милость, и у нас все еще пожар во вспомогательном посту системы управления огнём. Каналы наведения на правом борту тоже сильно повреждены. Левый борт в основном цел, так что, пока я смогу держать корабль обращённым к угрозе этим бортом, мы сможем наводить три или четыре залпа противоракет, однако я полагаю, что в лучшем случае мы будем располагать может быть сорока процентами проектной мощности ПРО.
– Делайте, что можете, – сказала она. – Перекатите корабль. Я попробую перестроить корабли так, чтобы дать вам чуть больше защиты.
– Спасибо, ваша милость, – скупо улыбнулся Шариф. – Рад, что вы думаете о нас.
– Берегите себя, Джеймс, – ответила Хонор. – Конец связи.
Она посмотрела через плечо на лейтенанта Брантли.
– Адмирала Хенке, Харпер, – сказала она.
– Есть, мэм.
Спустя меньше, чем через десять секунд на экране коммуникатора лицо Хенке сменило Шарифа.
– Мика. – без всякого вступления начала Хонор. – «Нетерпимый» в опасности. Его ПРО неадекватна, а мы направляемся в зону поражения околопланетных подвесок. Я знаю, что «Аяксу» требуется зализать несколько собственных ран, однако я хочу, чтобы твоя эскадра сдвинулась на наш фланг. Я должна поставить вашу ПРО между «Нетерпимым» и Артуром. Вы это потянете?
– Разумеется. – Хенке энергично кивнула. – «Аякс» единственный, кого поцеловали, и наши повреждения по большей части поверхностные. Ни одно из них не окажет влияния на наши возможности ПРО.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
