докладывал непосредственно Сталину, иногда наркому Тимошенко. Тот делился с Жуковым донесениями разведки.
Генерал Голиков был профессиональным военным, прежде не имевшим к разведке никакого отношения.
Осенью 1939 года комкор Голиков принял 6-ю армию, которая участвовала в войне с Польшей и вступила на территорию Западной Украины. Командующий округом писал в характеристике: «Крепкий большевик. В быту скромен. Связан с массами и заботится о них. Обладает большой силой воли и энергией...»
В июле 1940 года генерал-лейтенант Голиков возглавил 5-е (разведывательное) управление РККА и был утвержден заместителем начальника Генштаба, то есть стал подчиненным Жукова. На практике Голиков подчинялся только Сталину. Властного Жукова это злило.
У него появилась возможность сквитаться с непослушным генералом во время войны. С ноября 1941 года генерал-лейтенант Голиков командовал 10-й армией на Западном фронте. В середине января 1942 года немцы ее изрядно потрепали, и армия отступила. Жуков приказал Рокоссовскому и его штабу принять под командование войска Голикова и восстановить потерянное.
«Как начальник генерального штаба, принявший этот пост 1 февраля 1941 года, — вспоминал Жуков, — я ни разу не был информирован Сталиным о тех разведывательных данных, которые он получал лично.
По долгу службы я пытался выяснить, почему военному руководству не дается та информация, которая направляется Сталину и другим членам политбюро. Мне ответили: ,
— Таково указание товарища Сталина.
Мы как-то с Тимошенко рискнули серьезно поговорить со Сталиным. С присущим ему лаконизмом он ответил:
— То, что вам следует знать, вам будет сообщено».
Пусть даже Жуков не читал всех шифровок, которые приносили Сталину. Но информация о планах немецкого командования и сроках нападения у Жукова была. Другое дело, как он к ней отнесся и что сделал, вернее, чего не сделал.
Георгий Константинович пишет, что не имел разведданных о скором начале войны, и вслед за этим рассказывает, как они с Тимошенко просили Сталина дать им возможность приготовиться к военным действиям. Значит, понимали, что они вот-вот начнутся?
Сообщения разведки о концентрации немецких войск на советских границах не оставляли сомнений в смысле происходящего. Тимошенко не выдержал, позвонил Сталину и просил разрешения дать приграничным округам указание привести войска в боевую готовность и развернуть первые эшелоны в соответствии с планом прикрытия.
Сталин ответил:
— Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его.
И вождь, по обыкновению не прощаясь, повесил трубку.
— Ну что? — спросил наркома Жуков, присутствовавший при разговоре.
— Велел завтра газеты читать, — раздраженно ответил Тимошенко и, поднявшись из-за стола, добавил: — Пойдем обедать.
Сталин и Молотов до последней минуты были уверены, что Гитлер блефует и просто пытается заставить их пойти на территориальные и экономические уступки. Поэтому и подготовили заявление ТАСС, опубликованное 13 июня, в котором говорилось, что слухи о якобы готовящейся войне между Германией и Россией — это маневры враждебных сил. У Германии нет претензий к Советскому Союзу, обе страны неукоснительно соблюдают свои обязательства...
Сталин и Молотов рассчитывали на ответную реакцию Гитлера, надеялись, что и он подтвердит, что у него нет претензий к Советскому Союзу, и это снимет напряжение.
Берлин промолчал.
Геббельс записал в дневнике: «Вчера ТАСС опроверг в самой резкой форме то, что Россия концентрирует войска на западной границе. Итак, у Сталина — неприкрытый страх».
Считается, что заявление ТАСС было зондажом. Сталин хотел, дескать, проверить, какой будет реакция немцев, и все понял... Нет оснований так считать. Он продолжал верить, что войны не будет.
— Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, цапав на Советский Союз, — втолковывал Сталин Тимошенко и Жукову. — Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.
Нарком обороны попробовал осторожно возразить:
— Ну а если это все-таки произойдет? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких армий. Переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.
Сталин вспылил и отказался проводить мобилизацию и передислоцировать войска к западной границе: это равносильно объявлению войны.
В приграничных округах дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия не прошла боевых стрельб, поэтому часть артиллерии накануне войны отправили на полигоны. Дивизии и корпуса остались в первые дни войны без артиллерии.
Последняя телеграмма в Берлин
17 июня нарком госбезопасности Меркулов отправил Сталину очередное спецсообщение, подписанное начальником 1-го управления (внешняя разведка) НКГБ старшим майором госбезопасности Павлом Михайловичем Фитиным:
«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любую минуту.
В кругах штаба авиации сообщение ТАСС воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может...
В.министерстве хозяйства рассказывают, что на собраниях хозяйственников, предназначенных для «оккупированных территорий СССР», выступал также Розенберг, который заявил, что понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты...»
Прочитав спецсообщение, Сталин раздраженно написал:
«Т-щу Меркулову
Можете послать ваш «источник» из штаба герм, авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформатор».
Генеральный секретарь исполкома Коминтерна Георгий Димитров получил по своим каналам очередное предупреждение о готовящемся нападении немцев. На сей раз от компартии Китая: «Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и даже называет дату — 21 июня!»
Утром 21 июня Димитров позвонил Молотову:
— Я прошу вас переговорить с Иосифом Виссарионовичем. Необходимо дать какие-то указания компартиям.
Молотов, несколько раздраженный звонком, ответил:
— Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с Иосифом Виссарионовичем. Если будет что-то особое, позвоню!
За несколько часов до начала войны Сталин и Молотов все еще думали, будто Гитлер с ними играет!
21 июня ближе к вечеру на заседании политбюро решили: «ПЕРВОЕ.
1. Организовать Южный фронт в составе двух армий с местопребыванием Военного совета в Виннице.
2. Командующим Южного фронта назначить т. Тюленева с оставлением за ним должности командующего Московским военным округом.
3. Членом Военного совета Южфронта назначить т. Запорожца.
ВТОРОЕ.
Ввиду откомандирования тов. Запорожца членом Военного совета Южного фронта назначить т. Мехлиса начальником Главного управления политической пропаганды Красной армии с сохранением за ним должности наркома госконтроля.
ТРЕТЬЕ.
1. Назначить командующим армиями второй линии т.
