– Степан, а вы уверены, что не попадете прямиком к Люциферу?
– Да брось, беляк! – Степа даже не рассердился. – Скажешь еще!
– А почему? Агасфер – кто-то из высших, курирует армию, партию, даже науку. А кто в вашем кубле за все отвечает? Принцип Оккама: прямой путь – самый вероятный…
Степа долго молчал. В такое поверить было нельзя, сама мысль об этом равносильна измене. Но беляк прав: прямой путь – он и есть самый вероятный…
– Тогда… Тогда я не вернусь, Слава. И ты поймешь, кто такой твой Люцифер. Все равно узнаем! Только неправда все это, зря душу травишь…
– Нет! – покачал головой Ростислав. – Вы не пойдете. Я вам запрещаю, Степан!
– Ты чего? – Косухин нашел в себе силы улыбнуться. – Я ведь у Врангеля, чердынь-калуга, не служил! Да и по званию, считай, тебя старше…
– Ну, прошу… Не имеет смысла так рисковать!
– Это для тебя не имеет. Мы ведь враги, Ростислав!
– Мы… Мы с вами? – Арцеулов даже не ожидал, что эта простая констатация так его заденет.
– Ну, не мы с тобой. Но ты ведь беляк, а я был за Коммунию, и за нее подохну. Твои друзья – против моих, вот и весь разговор!
– Нет… – они говорили на эту тему много раз, и теперь Ростислав знал правильный ответ. – Нас столкнули лбами! Понимаете? Таких, как вы и я. По всей России! Нас попросту стравили!
Степа хотел возразить, но невольно задумался:
– Ну, тем более, если так. Значит, и вправду есть в чем разбираться! А говоришь – нет смысла… А ты, это, мотай из Столицы, а то сцапают…
– Еще чего? – на этот раз заставил себя улыбнуться Арцеулов. – Встретимся завтра в полдень у Большого. Запасной срок – послезавтра, в такое же время… Да, возьмите перстень.
Косухин покрутил в руках сверкающий белым камнем серебряный ободок.
– Не стоит. Я им и пользоваться не умею. Там он не поможет – враз с рукою оторвут…
Ростислав понимал, что Степа прав. То, что не пускало револьверные пули и гнало прочь Венцлава, для Агасфера не будет преградой. Но все-таки…
– Может, возьмете?
– Нет, – Косухин привычно поправил ремень на шинели и открыл дверцу. – Бывай, интеллигент! Увидишь Тэда – кланяйся, Ну и Наташе… Наталье Федоровне…
– Не выдумывайте! – резко бросил Арцеулов. – Сами все передадите!
– Ага! – вздохнул Степа. – Точно! Наташе ничего не передавай. А Тэду – кланяйся… Все! Пошел…
Хлопнула дверца. Арцеулов растерянно проводил глазами исчезающий в клубящемся вечернем сумраке силуэт и резко нажал на газ. На душе было муторно, словно он кого-то предал или попросту струсил…
Косухин шел быстро, хотя можно было особо не спешить. Главная Крепость была рядом, нависая черным контуром огромных зубчатых башен. У случайно уцелевшего фонаря Степа взглянул на часы – обычно в это время в Совнаркоме начинается перерыв перед ночным заседанием. Оставалось еще раз проверить пропуск и документы. Под руки попалось удостоверение агента второго разряда Балаева. Степа чертыхнулся и разодрал его в клочья. Не хватало еще с этим соваться в Совнарком! Ну, Славка, штукарь, чердынь-калуга, здорово все провернул! Сами виноваты, товарищи чекисты, не ловите ворон!..
Злое веселье тут же исчезло. Все потом! Будет время вспомнить, подумать о том, что делать дальше, помянуть брата и поплакать, если весь этот ад не высушит слезы навсегда. Потом! Сейчас – дело. Вождь примет его в перерыве. У Степы будет минут десять, пусть даже пять. Никаких, как говорит Славка, эмоций – факты! Берг – раз, Шекар-Гомп – два, Венцлав – три, Агасфер – четыре… Он успеет! Хватит и трех минут. Главное – предупредить, что в ЦК и Совнаркоме измена, какая-то язва завелась в Коммуне, сволочи и нелюди собираются использовать Великую Мировую в своих паскудных интересах!
Болью ударило в грудь. А если?.. Принцип этого Оккама, чердынь-калуга! Нет, только не это! Ведь с именем Вождя Косухин пришел в партию, поднимал бойцов в атаку. Если не верить ему, то кому же еще верить? Нет, нет и нет! Славка ошибся, ошибся Лунин, – нет!
Косухин помотал головой, словно отгоняя надоедливых мух. Не расслабляться, чердынь-калуга! Рассусоливаешь, красный командир! Что будет – то будет, на то и разведка. А сейчас – забыть.
Пора…
Охрана долго разглядывала Степины документы, но пустила без слов. Косухин облегченно вздохнул. Как ни хитер Агасфер, но у него, Степы, в запасе по крайней мере час – хотя бы до смены охраны в особняке. Он успел.
В здании Совнаркома, где уже приходилось бывать, Степа сразу же прошел на второй этаж. Здесь было людно. В коридоре мелькнула знакомая фигура Троцкого. Красный Лев беседовал с низеньким, рыжеватым усачом. Приглядевшись, Степа узнал товарища Джугашвили-Сталина. Похоже, перерыв уже начался.
На лестнице Косухин нашел товарища Горбунова. Тот перекуривал. Узнав Степу, он, сообщил, что Вождь уже ждет товарища Косухина в своем кабинете, а посему следует поспешить. Итак, его ждут! Степа снял шинель, бросил ее на первый попавшийся стул в коридоре и побежал на третий этаж, где находился кабинет Предсовнаркома.
Тут было тихо. Возле приемной Вождя топтались двое добродушного вида курсантов, лениво опиравшихся на винтовки. Увидев Степины нашивки, парни подтянулись, но, взглянув на пропуск, пропустили без слов. Посторонним в Главную Крепость ходу не было, и караул стоял, как память о бурных месяцах войны.
В приемной, за столом, читал газету секретарь. Он поднял на Косухина удивленные глаза и сообщил, что Вождь занят. Пришлось назвать фамилию. Секретарь вздохнул, долго копался в каких-то записях и наконец неохотно кивнул в сторону двери. Косухин оправил гимнастерку. Он у цели! Сейчас!..
Степа толкнул дверь – она поддалась легко, вошел и растерянно остановился у порога. Стол, лампа под зеленым абажуром, шкафы с книгами… Кабинет был пуст. Косухин на всякий случай кашлянул, неуверенно переступил с ноги на ногу и наконец шагнул к покрытому темно-зеленым сукном столу.
– Добрый вечер, Степан Иванович!
Голос показался знакомым, но это был не голос Вождя. Шевельнулась глухая черная портьера, высокая фигура выступила на свет. Красноватое лицо было спокойно, алые губы кривились легкой насмешкой:
– Напрасно беспокоите Предсовнаркома, товарищ Косухин, – Венцлав укоризненно покачал головой. – Он уже вполне в курсе.
– Мне… – горло перехватило. – Мне надо с ним поговорить! Вы… вы права не имеете!..
Венцлав пожал плечами:
– Напрасно волнуетесь! Тот, к кому вы спешили, уже отдал приказ. А от себя скажу, Степан Иванович: совсем недавно Агасфер подарил вам жизнь. Зря вы искушали судьбу!..
Он щелкнул пальцами. Портьера распахнулась, несколько крепких розовощеких парней в одинаковых гимнастерках окружили Степу. Его схватили за руки, на запястьях защелкнулись наручники, на губы легла изоляционная лента. Косухин не сопротивлялся – силы исчезли. Мелькнула мысль об измене, прокравшейся в святая святых – кабинет ничего не ведающего Вождя, но в такое уже не верилось. Загадка решена – Агасфер открыл забрало. Ему надоело играть с красным командиром Степой в прятки…
За портьерой оказалась еще одна дверь. Косухина впихнули в узкий проход, провели маленьким коридором к глухой лестнице, тускло освещенной пыльными лампочками. Его толкнули в спину, ступени выскакивали из-под ног, лента на губах мешала дышать… Мельком подумалось, что Славка Арцеулов оказался прав, да и сам он, Степан Косухин, обязан был не раскисать, а догадаться. Голос! Такой знакомый голос, только на Челкеле и позже, в каменном мешке подземелья, он звучал не резко и отрывисто, как обычно, а мягко и плавно. Степа должен был догадаться, понять, но оказался глух и слеп. Значит, поделом…
Лестница кончилась. Перед ним был маленький дворик, спрятавшийся между глухой, без окон, стеной здания и громадой крепостной башни. Их ждали – пятеро парней с винтовками переминались с ноги на ногу. Косухин невольно всмотрелся – нет, это не бойцы Особого полка. Обыкновенные курсанты, каждый не старше двадцати. Смена…
Его толкнули к стене. Косухин чудом удержался на ногах, но заставил себя выпрямиться. Вот, значит, где доведется, чердынь-калуга! Запоздалая ненависть захлестнула его. Значит, их всех обманывали – и живых, и погибших! Будь оно все проклято!..
Но тут же пришло спокойствие. Он знал, на что идет. Красный командир Косухин разведку закончил. Ростислав все поймет. Он ведь умный, Славка Арцеулов! Он знает, что делать дальше…
Венцлав появился неожиданно. При его виде курсанты стали по стойке «смирно», старший козырнул, готовясь, рапортовать, но краснолицый нетерпеливо махнул рукой.
– Всем отойти!
Парни переглянулись, но послушно шагнули назад, к стене здания. Венцлав подошел к Степе и несколько секунд молчал, словно не решаясь заговорить.
– Агасфер подтвердил приказ… – он умолк, по лицу промелькнула усмешка. – Доставили вы нам хлопот, Степан Иванович! Мои бойцы боятся вас – вы же видели Большой Рубин! Пришлось звать курсантов. Взял грех на душу – сказал, что вы готовили покушение на Вождя… Знаете, Степан Иванович, я еще в Иркутске понял, что ваша ретивость не доведет до добра. Впрочем, мораль читать поздно…
