– И снова десять из десяти, – отозвалась девушка.
– Понятно, – подвел итог Дитрих. – Но я все равно останусь при своем мнении. Предпочитаю не верить людям на слова. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, не так ли?
– Не верь глазам своим, – пафосно изрекла Аманда, а потом неожиданно засмеялась.
Их разговор можно было охарактеризовать лишь одним словом – странный.
– И почему же?
– Потому что видим мы обычно тоже только то, что хотим видеть.
– Слушай, а, если серьезно, что заставило тебя уйти из театра? Из твоих слов я понял, что актрисой ты была хорошей, и перспективы перед тобой открывались...
– Но дверь захлопнулась прямо перед моим носом в самый ответственный момент. Ты сам назвал причину моего ухода из мира искусства. Конкуренция. Я не смогла с ней справиться, оттого и отказалась от своей мечты. Но у меня осталось то, что никогда не позволит забыть о прошлом. Будет вечно преследовать. Преимущественно, в кошмарных снах.
Произнеся эти слова, Аманда посмотрела на Дитриха с некоторым торжеством во взгляде. Отчего-то ей пришло на ум, что сейчас он обвинит её, скажет, что она слабая, не умеющая справляться с неприятностями самовлюбленная девчонка. Сломалась, как только появились первые трудности, но Ланц молчал, взгляд у него стал ещё более отстраненным, нежели прежде.
Удивительным образом преображалось его лицо, когда Дитрих становился задумчивым. Отчужденное, но в то же время вдохновенное. Аманда подумала, что это все может оказаться лишь игрой её расшалившегося воображения. Ей Ланц нравился любым. Он мог злиться, кричать, он мог убивать своим равнодушием, но она все равно находила его привлекательным. Без вариантов.
Слепая любовь, что не знает границ разумного. Все и сразу. Отдавать себя без остатка, сгорать рядом с человеком... Человеком, которого совсем не знаешь, но к которому тянет невероятно.
Человек, поглощенный первым чувством с головой, не ведает, что творит. На первый план выходят его желания, а разум молчит, ожидая развязки. Хочет знать, чем все закончится, но почему-то не дает советов. Если бы девушки умели влюбляться поверхностно, не видя в каждом парне любовь всей своей жизни, им было бы гораздо проще. Аманде, уж точно.
Но она-то как раз и не умела влюбляться поверхностно. Сейчас она смотрела на Ланца, кусала губы и не знала, как сказать ему о том, что она чувствует. Понимала, что не нужны ему эти чувства, тем не менее, все равно с губ готовы были вот-вот сорваться предательские слова любви. Да и взгляд выдавал её без слов.
Невозможно было не почувствовать то, что таилось во взгляде девушки. Это было очевидно, даже самому не романтичному человеку на земле.
Дитрих не замечал ничего вокруг только потому, что был с головой погружен в свои размышления. Посмотри он в глаза Аманде, понял бы, что она к нему не равнодушна.
Но он не смотрел, и оттого Грант было легче дышать. Не хотела она прямо сейчас открывать ему свою тайну. Тайна казалась постыдной, будто любовь – чувство недостойное, запретное. В какой-то степени, так все и было. Аманда не могла избавиться от ощущения, что эта любовь выйдет ей боком. Никто не научит её любить, Дитрих, возможно, сам того не желая, доломает её окончательно. Она совершенно замкнется в себе, когда получит от него отказ, на том все и закончится.
Все женщины немного сумасбродны, им свойственна некая сумасшедшинка, а временами и отсутствие здравой логики. Они более эмоциональны, а оттого способны совершать такие поступки, что в дальнейшем заставят их пожалеть о своем неумении держать эмоции под контролем.
Рядом с Дитрихом Аманда становилась другой. Не такой, как обычно. Ей не была свойственна порывистость в поступках. Она всегда все тщательно анализировала, теперь же ясно осознавала, что от нее прежней ничего не осталось. Разум не просто говорил, он кричал, что не стоит совершать необдуманные поступки, нужно держать себя в руках, но...
Но она и сама не поняла, когда именно сорвало тормоза, когда здравый смысл капитулировал под натиском чувств. Это было не длительное сражение с самой собой. Это была молниеносная война. Одно мгновение, и она уже оказалась рядом с Дитрихом. Совсем-совсем рядом. Поднялась со скамейки, встала напротив. Наклонилась, опершись с обеих сторон на лавочку. И, ничего не говоря, прижалась к его губам. Как и следовало ожидать, они остались безответными к её действиям. Ланц думал о том, что у девчонки, действительно, не все в порядке с головой, она сама не ведает, что творит. Ему хотелось оттолкнуть её, но он понимал, что не сможет этого сделать. Не потому, что чувства с головой захлестывают, и он получает от поцелуя удовольствие. Нет. Просто понимал, какое у них соотношение сил. Если он сейчас ударит Аманду, она может упасть. Учитывая высоту каблуков, еще и ногу подвернуть. Хорошо, если не сломать...
Аманда чувствовала себя гаже некуда. С самого начала она ни на что не рассчитывала. Четко осознавала, что сейчас все сложится совсем не так, как ей грезилось. Мечты её будут разбиты, а в сердце появится еще одна кровоточащая рана. Как и тогда после ночи, проведенной с самым первым парнем. Когда она чувствовала себя униженной и растоптанной, лихорадочно собирала вещи с пола, опасаясь, что её выставят на улицу сразу же, не позволив даже одеться.
Сейчас она была полностью одета, но все равно чувствовала себя так, будто стоит на витрине магазина полностью обнаженная. Каждый прохожий может увидеть её в столь неприглядном виде, а особенно невоспитанные даже пальцем показать.
Дитрих вел себя, как ледяная статуя. Никакого отклика, только безграничное равнодушие, которое способно заморозить даже все костры ада.
Но вместе с тем, Аманда упивалась чувством собственного триумфа. Она поцеловала его. Она поняла, каково это – целоваться именно с ним, а не с кем-то посторонним. Кровь быстрее бежала по венам. Адреналин скользил по ней, как пузырьки в шампанском, пьянил не хуже. Ведь всем известно коварство данного напитка. Он кажется легким, сладкий вкус ошибочно наводит на мысли о лимонаде, и человек, обманувшись, выпивает больше, чем положено. А оно потом ударяет в голову. Так же и любовь. Кажется, что все под контролем, но на деле все обстоит иначе.
Она убивает здравый смысл, выворачивает человека наизнанку, заставляя его меняться. Лишь некоторым, особо стойким людям удается сохранить себя и не раствориться в любимом человеке.
«Дура, дура, дура», – отчаянно билась в её голове мысль.
«Знаю», – равнодушно отвечала Аманда.
Поняв, что Ланц все же пытается оттолкнуть её от себя, она отстранилась от его губ. Несколько секунд смотрела на него так, будто не узнавала. В глазах её отражался страх. Она думала лишь о том, как отреагирует Дитрих на её поступок. А потом решила, что лучше ей этого не знать. Подхватив сумку, она побежала к выходу из парка. Слышала, как каблуки вновь стучат по асфальту. Невольно вспоминала тот день, когда убегала от своих преследователей. Знала, что этот поступок ещё более глуп, чем предыдущий. Захочет Дитрих её догнать – догонит в считанные минуты, но он не догонял. Даже не собирался этого делать.
