Адам вернулся с таблеткой и стаканом воды.
– Вот. Выпей это, – сказал он тихо Лючии.
Лючия взяла таблетку и проглотила ее, затем Катринка отвела ее в одну из комнат для гостей, достала из встроенного лакированного комода хлопчатобумажную, отделанную кружевами ночную рубашку, откинула покрывало с кровати и подождала, пока Лючия переоденется и ляжет в кровать.
– Встреться с Ником завтра, – уговаривала ее Катринка. – Если ты хочешь, я пойду с тобой. Это будет лучше, чем идти с Адамом, я думаю. Они только поругаются.
– Я позвоню ему, – согласилась Лючия, засыпая. Таблетка уже начала действовать. – Я позвоню ему завтра утром.
Вернувшись в библиотеку, Катринка застала Адама лежащим на одном из диванчиков, с полным стаканом бренди и с закрытыми глазами.
– Она заснула, – сказала она ему.
Он открыл глаза.
– Это было довольно неприятно, – сказал он. – Даже мне стало страшно.
– Ты уезжаешь завтра в Шотландию? – Его секретарь звонил ей накануне и использовал это как предлог для того, чтобы заставить Катринку немедленно подписать и вернуть последний вариант бумаг для развода. Она, конечно, не сделала это.
– Послезавтра. А что?
– Я думаю, ты должен взять Лючию с собой. Ты можешь переправить ее на самолете во Флоренцию.
– Маленькая устроительница, – сказал он с нежностью.
– Я не хочу, чтобы она страдала, – ответила Катринка раздраженно.
– Я тоже не хочу. Я предложу ей это завтра.
Она взяла с кофейного столика поднос и понесла его на кухню, давая ему понять, что пора уходить. Но когда она вернулась в библиотеку, то увидела, что он не сдвинулся с места.
– Шофер ждет тебя внизу? – спросила она прямо.
– Я отослал его.
– Зачем? – удивилась она, хотя знала, что это был глупый вопрос. Разве она не говорила Лючии только сегодня днем, что Адам всегда хочет все?
– Я подумал, что ты разрешишь мне провести ночь здесь, – сказал Адам.
– Зря, – сказала Катринка. – Здесь недалеко. Ты можешь дойти пешком.
– Это все еще и моя квартира, – сказал он с обидой. Он огорчался, что, приезжая в Нью-Йорк по делам, он должен снимать номер в «Плазе».
– Адам, я не хочу спорить. Я просто хочу, чтобы ты ушел.
Наконец, он поднялся, протянул к ней руки и обнял ее.
– Мне не хватает тебя, – сказал он.
– Прекрасно, – ответила она. – Я рада это слышать. А теперь уходи.
– Так много всего происходит, мне надо о многом с тобой поговорить. – Было много всего, что она хотела бы обсудить с ним. Она хотела бы узнать его мнение о некоторых своих планах. В бизнесе его совет всегда был неоценимым. На какое-то мгновение она засомневалась. И он поцеловал ее.
– Ты так прекрасна, – сказал он, и его руки двигались вверх по ее спине, прижимая ее ближе и ближе, затем мягко скользнули вперед, обнимая ее полные груди.
Катринка не занималась любовью уже почти шесть месяцев, и она почувствовала полузабытую приятную дрожь, ее тело начало медленно сдаваться. Но тут она опомнилась, и боль и страдания вновь охватили ее. Она отшатнулась.
– А ты – сукин сын, – сказала она.
– Не будь такой, – пробормотал он разочарованно, стараясь вновь привлечь ее к себе, прижимаясь лицом к ее шее. Ему так хотелось с ней поговорить, никому он не мог признаться, как он неспокоен. Каждый день появлялись новые проблемы в делах, все время что-то происходило не так, как он предполагал. Иногда ему казалось, что ему сил не хватит, чтобы справиться со всем этим. – Ты мне нужна.
– Ты должен был подумать об этом перед тем, как бросить меня, – сказала она, пытаясь высвободиться из его объятий. Но он не отпускал ее, и она боялась, что наступит такой неприятный момент, когда эта стычка перейдет в скандал.
Наконец, он отпустил ее.
– Извини.
– Давно бы так.
Он улыбнулся, и она почувствовала знакомый спазм в животе.
– Только ведь ты не скажешь «да», – добавил он. Она не ответила, и тогда он надел галстук и пиджак.
– Ты был так добр к Лючии, – сказала она.
– И ты тоже.
– Она выглядела такой испуганной.
– Ты так и не выучила глаголы.
– А ты так и не знаешь, что важно и что не важно.
– Возможно, ты и права, – согласился он. Она проводила его до двери, и когда он открыл ее, то повернулся и поцеловал ее в щеку. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила она, закрывая дверь, как только он перешагнул порог и вышел в коридор.
Мысли и чувства Катринки сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Сначала сожаление, потом – удовлетворение. Наконец, удовлетворение победило. Три месяца назад, может быть, даже месяц назад она не смогла бы прогнать его. Но, несмотря на то что сегодня это было очень трудно, она сделала это. Уже ясно, что она выздоравливает от любви. Совершенно определенно. Чувствуя себя одинокой, но победившей, она гордо вернулась в кровать.
Глава 44
Отношение Адама к бракоразводному контракту было противоречивым. Было довольно трудно разделить их столь разные и в общем-то самостоятельные предприятия без взаимной компенсации. Он несколько раз менял свои условия, причем делал это, когда договоренность, казалось, была уже близка. Катринка же была настроена получить три свои гостиницы, одежду и драгоценности, виллу в Кап-Ферра. Адаму она отдавала квартиру в Нью-Йорке, яхту «Леди Катринка» и все, что относится к «Грэхем Марин». Она не расстроится, если больше никогда не увидит ни одной яхты. Адама оскорбляло то, что Катринка не боролась за квартиру. Он считал, что отсутствие с ее стороны интереса к ней есть неприятие его вкуса и всей их супружеской жизни. И он предлагал отдать квартиру ей. Порой он был готов отдать ей виллу «Махмед», в другой же раз он уже не хотел этого, заявляя, что она очень важна в его европейском бизнесе и оттуда он руководит всеми своими предприятиями. На самом же деле он никогда особенно не любил эту виллу, считая, что ее восточная роскошь не соответствует его более простым вкусам.
Бракоразводный процесс четы Грэхемов, казалось, тянулся бесконечно, держа Катринку в каком-то подвешенном состоянии – не замужем и не разведена, психологически связанная в своих действиях, в своих отношениях с мужчинами, которые, узнав, что Адам бросил ее, начали активно ухаживать за ней.
Одним из наиболее настойчивых поклонников оставался Жан-Клод Жиллет, и иногда Катринка подумывала о том, чтобы лечь с ним в постель. Он был богат, могуществен и очарователен. Несмотря на то что иногда с ним было трудно, тем не менее Катринка всегда считала его привлекательным, даже сейчас, когда глубокие морщины покрыли его красивое лицо. Его тело оставалось стройным и молодым, его темные глаза – живыми. Переспать с ним, может быть, было именно то, что требовалось ее больному самолюбию. Он, как бы чувствуя ее слабинку, удвоил усилия. Куда бы Катринка ни приезжала, в ее номере в гостинице всегда были корзины с орхидеями. Иногда он и сам оказывался в той же гостинице. Она была не настолько глупа, чтобы поверить, что такой деловой человек будет разъезжать по свету следом за ней. Она подозревала, что он время от времени переделывал свой график работы, чтобы оказаться с ней в одном месте, и ей захотелось узнать, есть ли кто-нибудь среди ее персонала, кто снабжает его информацией, и если да, то что осведомитель получает взамен. Робин провела расследование, и виновник был обнаружен, им оказалась младшая секретарша в их лондонском отделении компании «Грэхем". Катринка уволила ее. В тот период ее жизни для нее было совершенно невозможным простить даже малейшую измену.
