– Что? Уже жалеешь, что пошла с нами?
Ольга бросила на меня сердитый взгляд.
– И не надейся! Но одежду можно было бы подобрать более чистую и не такую рваную. – Она посмотрела на нас с Роном.
– Ха, – усмехнулся Рон. – Кто бы тогда поверил, что мы беженцы?
Это была наша легенда. Дело в том, что пока союзники накапливали силы, все семь королевств решили доказать свою полезность и беспрестанно совершали нападения на приграничные области империи, иногда углубляясь довольно далеко. Что они там творили, я не хотел даже думать. Дошло до того, что союзники почти в ультимативной форме потребовали прекратить подобные рейды. Но это мало помогло. Ратобор же просто заставил меня прочитать все отчеты патриарха Серафима об этих нападениях, чтобы я знал, что надо говорить в случае вопросов. Конечно, князя совершенно не интересовало, что после такого «занимательного» чтения я не мог спокойно спать два дня. Сейчас мы находились как раз около одной из тех деревень, что сегодня подверглись нападению рогнарской конницы. Именно в эту деревню и лежал наш путь. Мы должны были присоединиться к потоку беженцев… если осталось кому убегать. Идти туда совершенно не хотелось, но выбора не было.
– Ладно, собираем все наши маскировочные средства в один узел и в море его. А потом в деревню, как там она называется? Лукойя вроде.
От всех наших шпионских улик мы избавились довольно быстро. Потом закинули за спины котомки с небольшим запасом еды и зашагали в сторону деревни. Я двигался впереди, посохом ощупывая дорогу. На самом деле это был не совсем посох. Это была наша даль-связь с Ратобором и Аркадием. Когда встал вопрос о необходимости поддерживать связь, то все долго гадали куда спрятать палочку даль-связи. В рукоять ножа, сделать что-то типа украшений или детской игрушки. Но все эти варианты были неудобны тем, что в случае подозрения даль-связь находилась довольно быстро, поскольку противник поднаторел в отлове вражеских шпионов. Тогда то я и предложил не прятать даль-связь, а выставить ее напоказ. Если нельзя ее замаскировать без того, чтобы ее не нашли, то почему бы ни маскировать ее совсем? Сделать не маленькой, а большой? Так и появился этот посох, представляющий собой не что иное, как даль-связь. Теперь нас могут обыскивать по десять раз на дню, в поисках спрятанного средства связи, щупая все швы одежды, проверяя обувь и котомки. Могут даже попробовать расковырять посох, чтобы убедиться, что там нет никаких тайников. А Ратобор меня заверил, что никому кроме меня не придет в голову мысль сделать даль-связь подобных размеров. И еще сказал, что лично он никогда не догадался бы проверить у человека посох, он скорее искал бы нечто спрятанное. Я понимал, что это он сказал чтобы успокоить меня, но мне все равно стало легче. Что ж, вот и проверим нашу маскировку.
Мы быстро поднялись по скату обрыва и выбрались на дорогу. А вскоре уже показалась деревня… вернее то, что от нее осталось. Везде торчали обгорелые остовы домов. Некоторые еще горели, освещая окрестности. На улицах лежали трупы. Ольгу замутило. Я поспешно прижал ее к себе, силой повернув ее голову в сторону от неприятного зрелища.
– Зачем отец велел нам обязательно посетить это место? – просипела она.
– Полагаю, чтобы заставить нас передумать, – ответил я.
– Ах так! – Ольга вывернулась из моих рук. – Ничего не выйдет! – Она выпрямилась и целеустремленно зашагала вперед. Правда этой целеустремленности у нее хватило не надолго и вскоре она снова шла около меня, крепко держась за мою руку.
– Зачем они это делают? – спросил Рон. – Зачем все эти убийства? Ведь крестьяне совершенно не могли сопротивляться! Ну разрушили бы здесь все, но зачем убивать?
Все-таки Рон хоть и не родился в Тевтонии, но помнил их законы: не убивать не носящих оружие. А здесь было именно убийство. Причем не просто убийство, а с каким-то садизмом. Я заглянул за один из обгоревших остовов дома и поспешно выскочил оттуда, с трудом сдерживая позывы к рвоте. Рон посмотрел на меня и решил тоже посмотреть. Я поспешно схватил его за руку.
– Рон, поверь, тебе не хочется этого увидеть.
Рон оглянулся на меня, увидел мой бледный вид и кивнул. Ольга тоже поспешно отошла от разрушенного дома подальше. Она даже не попыталась заглянуть. Иногда нам встречались бредущие среди развалин люди. Мы пытались им помочь, но было такое впечатление, что им все равно. Их уже не интересовало ничто. Наконец нам удалось найти уцелевших жителей деревни, которые в развалинах искали остатки своих вещей и складывали в одну кучу.
– Вы кто такие? – как-то тускло спросил один из людей, останавливая нас.
– Мы бежим от рогнарцев, – поспешно заговорил я. – Надеялись найти здесь кров на ночь и пищу.
– Да… теперь и нам придется искать. – Человек равнодушно отвернулся и пошел снова копаться в вещах.
– Да что же с ними?! – чуть не заплакала Ольга.
– А ты как думаешь? – Я огляделся вокруг. – Ладно, от нашего стояния пользы не будет. Надо помочь.
Некоторое время мы занимались тем, что помогали крестьянам разгребать завалы сгоревших домов, в поисках уцелевших вещей. Даже Ольга не жаловалась, руками оттаскивая сгоревшие балки в стороны, хотя она вряд ли привыкла к такой работе. Иногда из-под руин извлекали полусгоревшие трупы. Сначала мы отворачивались, но через два часа работы привыкли и уже не обращали на них внимания.
– Надо бы похоронить погибших, – несмело предложила Ольга.
– Не надо, девочка, – ответил один из жителей деревни. – Скоро сюда приедут наши они и похоронят. А нам надо уходить.
Я заметил, что все оставшиеся в живых уже собирали свой нехитрый скарб. Дети цеплялись за одежду родителей… если те остались в живых. Таким еще повезло. Я же видел и тех детей разных возрастов, кто просто сидел в стороне, смотря куда вперед и не реагируя на окружающее. Ольга некоторое время наблюдала за ними. Потом подошла к одному мальчишке лет десяти и о чем-то с ним заговорила. Что она там делала и что говорила, я не понял, но вскоре он уже присоединился к общей работе. С неохотой, вяло, но он все же работал. Его примеру последовали остальные дети те, кто постарше. Самых младших, которые еще не могли помочь, Ольга собрала в одном месте, заставив Рона присматривать за ними.
– Я что нянька?! – возмутился Рон.
Ольга одарила его таким взглядом, что тот мигом проглотил все возражения и что-то бурча себе под нос пристроился рядом с четверкой детей от двух до пяти лет.
Вывозились мы капитально. Теперь уже не только наши одежды, но и мы сами выглядели замарашками. Но это было и к лучшему – кто теперь усомнится в том, что мы беженцы?
К рассвету весь уцелевший нехитрый скарб крестьян был уже уложен. А вскоре прискакал отряд из десяти солдат. Они молча оглядели то, что осталось от деревни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
