Мы некоторое время смотрели, как он исчезает в скалах, взяв направление на невидимый отсюда замок, потом тоже поднялись в седла.
Весь этот жаркий день мы ехали в направлении, которое нам посоветовал Ринальд, и отыскали Нашбрум – небольшую речку, сбегавшую с гор. Хлопковые деревья росли по ее берегам, и мы держали в поле зрения их сияющие кроны, двигаясь вдоль реки почти всю дорогу до Мадхвама. Нам повезло: мы не встретили ни одного из предателей, переметнувшихся к Каллимуну. Лагерь разбили на песчаном берегу Нашбрума, бдительно следя за окрестностями.
Однако ночь прошла довольно мирно; лишь вой волков, задравших морды к луне, напоминал нам, что мы не одни в этих пустынных краях. Когда настало утро, чистое, голубое и таящее в себе лишь слабый намек на удушающую дневную жару, мы выехали, торопясь проехать побольше, пока еще свежо. Хорошо, что мы придерживались реки – взмокшим лошадям хватало воды, да и нам тоже. Когда солнце достигло зенита, мы решили остановиться и перекусить под тенью кривого хлопкового дерева. Есть никто не хотел, зато можно было отдохнуть от палящего солнца.
Однако довольно скоро мы снова двинулись в путь. Где-то к полудню начали собираться облака, и налетела короткая гроза. Ее едва хватило для того, чтобы слегка смочить полынь, сухую траву и острые камни. К тому времени, как солнце стало терять свой яростный блеск и от залитой светом земли начали исходить волны жара, мы добрались до Вайрада. К северу и востоку от нас отражали красный огонь заходящего солнца острые пики Белых гор.
– Ну и денек был, – вздохнул Мэрэм, спешиваясь, чтобы поискать дров для ночного костра. – Я испекся, хочу пить и устал, и, что еще хуже… я воняю. – Он прижал нос к подмышке. – Эта жара еще страшнее, чем дождь в горах Полумесяца.
– Гм-м, – протянула Атара. – Она страшнее только потому, что ты страдаешь от нее сейчас . Подожди, когда мы будем возвращаться…
– Если будем, – проворчал мой друг, смахивая бисерины пота с густой бороды. – Вэль, ты уверен, что это Вайрад?
Я указал на реку.
– Ринальд велел смотреть, когда она повернет. Нам тоже надо будет повернуть на юго-восток и ехать еще сорок миль до перевала.
На востоке виднелось нагромождение черных камней, совершенно не проходимое для лошадей.
– Ну что ж, завтра нам придется проехать около сорока миль.
– Слишком много, – сказал Кейн, подходя к нам и изучая местность. – Половину бы осилить.
– Не нравятся мне эти края. Лучше поскорее отсюда выбраться.
– Если загоним лошадей, то застрянем надолго. Хочешь прогуляться в Кайшэм пешком?
Лагерь укрепили бревнами и ветками, которые отыскали у реки. Луна, поднявшаяся над черными холмами, потихоньку убывала, но все еще была почти полной. Ее свет заставлял выть волков на равнинах; высокий жалобный звук тревожил Мэрэма и Лильяну с мастером Йувейном. Чтобы успокоить их, Альфандерри перебирал струны и пел о прошлых эпохах и о лучших временах, которые придут, когда Галадины и Элийины будут вновь бродить по земле. Его чистый голос разносился вдоль реки, эхом отражаясь от зловещих скал.
Только Кейн остался недоволен.
– Слишком громко, – проворчал он Альфандерри. – Это не Алония. И даже не Суррапам.
Менестрель запел потише. Нежные звуки, казалось, гармонировали с воем волков, смягчая его и делая менее пронзительным. Однако затем, перекрывая прекрасный голос и волчий вой, с севера, там где река поворачивала к пологим холмам, донесся Далекий звук, который было страшно слышать.
– Ш-ш-ш, что это? – спросил Мэрэм, трогая Альфандерри за колено.
Альфандерри отложил мандолину. Снова раздался этот далёкий звук, а потом в ответ такой же, много ближе – с холмов на востоке. Кошачьи вопли, крики раненой лошади, плач проклятых – все сливалось в единый пронзительный вой.
– Это не волк! – воскликнул Мэрэм. – Но что?
Снова повторился вой, ближе, и сейчас он был одновременно похож на карканье вороны и медвежий рев: ОУВРРРУУЛЛЛ!
Кейн вскочил на ноги и выхватил меч.
– Ты знаешь, что это? – спросил Мэрэм, тоже вынимая меч.
ОУВРРРУУЛЛЛ!
Теперь уже все мы, за исключением мастера Йувейна, схватили оружие и стояли, вглядываясь в освещенные луной скалы у реки.
– Ради женской любви, Кейн, прошу, скажи нам, с чем мы столкнулись!
Однако Кейн хранил молчание, вглядываясь в темноту.
Крик повторился снова, но, похоже, отдаляясь. Через некоторое время он совсем ослабел и исчез в ночи.
– Нет, для меня слишком! – Мэрэм с обвиняющим видом повернулся к Кейну, словно бы это он вызвал ужасные голоса. – Волки так не воют!
– Не воют, – проворчал Кейн. – Но Синие – еще как.
– Синие!.. Кто такие Синие?
Вместо Кейна ему ответил мастер Йувейн, который склонился у костра, достал книгу и процитировал из «Видений»:
– «Тогда придут синие люди, полумертвецы, чьи крики подобны смерти. Они – предвестники Красного Дракона и призраки битвы». Всегда удивлялся, что означают эти строки. – Он закрыл книгу.
– Вот что они означают, – сказал Кейн. – Никто из нас не уснет этой ночью.
Он поведал нам то немногое, что знал о Синих, низкорослом и сильном народе, расе воинов, выведенной Морйином в эпоху Мечей. Их тела имели мало нервов и были нечувствительны к боли. Этот дар усиливался тем, что они ели ягоды кирки, позволявшие идти в бой в безумии гнева. Ягоды также окрашивали кожу в бледно-голубой цвет, а большинство Синих усиливали этот эффект, втирая в кожу синий сок. Многие также демонстрировали струпья и воспаления на руках и ногах, ибо, нечувствительные к боли, они не обращали внимания на свои раны. Зато не могли не обращать внимания враги – Синие шли в бой обнаженными, размахивая ужасными стальными топорами, выли, как сумасшедшие волки, и убивали без сожаления, словно их души были мертвы. Поэтому их называли Бездушными или Полумертвыми.
– Если Зверь создал этих воинов в эру Мечей, то почему здесь не сказано о них больше? – спросил мастер Йувейн, постучав по книге.
– Есть и другие книги, – буркнул Кейн, изучая мерцающую землю вокруг нас. – Вот доберемся когда-нибудь до Библиотеки, может, ты их и прочтешь.
Потом, сообразив, что слишком резко разговаривает с человеком, который заслуживает уважения, он поменял тон.
– К тому же они слишком ужасны, чтобы их описывать. Синие орудуют огромными топорами и заботятся о плоти других еще меньше, чем о своей собственной.
Морйин использовал Синих в начале завоевания Алонии. Они с успехом истребили всех своих противников, но сами оказались почти неконтролируемыми. Поэтому после одной особенно кровавой битвы Морйин – лорд Лжи, Предатель – пригласил вождей Синих на празднование победы. И там своей собственной рукой налил в их чаши отравленное вино.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
