маской, замешкался, но всё же склонил голову в подчинении. За ним пришел и мой черед отвечать перед Гекатой. Сердце в груди затрепетало, стыд и привязанность Ньярла раздирали душу изнутри. Он очень давно не видел свою дочь, и примерным родителем его нельзя было назвать, пропадая большую часть жизни черт пойми где, древний некромант только теперь начал понимать, как много он пропустил в погоне за собственными целями.
Не без доли ехидства, я ощутила смущение Ньярла. Оставив ребенка, он едва ли представлял себе, насколько могущественной она станет там, у себя в глуши.
— Гета…
Головная боль усилилась, напоминая мне, что силы на исходе, нужно было срочно добиться портала и отыскать Аван раньше, чем мое сознание окончательно сдастся, пав изломанными оковами чужого разума.
— Тише-тише, не перетруждайся, Софи, я знаю, это нелегко.
Сделав неловкий шаг ко мне, а за ним и еще один, Гета протянула руки и мягко обняла меня, огладив ладонью по голове. Давление в висках стало заметно меньше, темный ореол, затмевающий зрение, рассеивался, пока душу и мысли, будто омыло студеной водой. Объятие ведьмы оказалось подобно божественному дару, я наконец-то смогла свободно вдохнуть и выдохнуть.
— Я знала, что ты меня поймешь, что поймешь мою дочь.
— Ты могла бы и сама это сделать.
Слегка отстранившись, она с улыбкой покачала головой, по одному ее взгляду стало понятно, что я не знаю и толики ее дел и бед, да и куда мне.
— Без влияния извне все наши пути ведут к одному и тому же финалу — погубивший брата, умрет сам. Чу, слышишь? Кажется, мыши завозились в стенах. Или это фейри? Оголодавшие без магии помощники уже были на стороне мстящего за отца мальчишки, и кто знает, сколько еще людей поддержит двух талантливых звездочек. Особенно, когда найдется меч, чья воля тяжелее любого камня.
Открыв рот, я слушала Гекату, не зная, что ответить. Всем присутствующим ее речь наверняка показалась безумной. Звезды, мышата, феи, оружие… мы будто придумали свой язык.
Посчитав разговор со мной законченным, она повернулась к стоящему у выхода Джеральду. Глава стражи чуть пошатывался, но под взглядом ведьмы, заметно вытянулся, боясь ударить в грязь лицом. Мне показалось, ему должны были выдать поручение, но голос Геты перебил другой, раздраженный и непривычно строгий:
— Кто вы такая? И откуда знаете…
— Авреллиан, твой черед ещё не наступил.
Воинственно вытянувшись и сжав кулаки, Авель с поистине королевской выдержкой вновь спросил:
— Еще одна Блэквуд?
Гекате пришлось обернуться к нему, но она не выдала и тени злобы, смотря на внука, лишь как на расшалившееся дитя. Уперев руки в бока, ведьма чуть склонила голову к плечу:
— Конечно нет, моя дочь придумала это имя, уже сбежав от меня, знаете, как это бывает, дитя жаждет увидеть больше, чем могут показать родители, поэтому рано или поздно уходит из дома, ищет приключений, а в приключениях ищет себя, свою истинную силу.
— О чем вы…
— Ева Блэквуд когда-то поступила так же, но увы, встретила вашего отца, наверное, стоит радоваться, что при жизни я его не встретила. Радоваться, конечно, нужно ему, а не мне, я и после смерти не перестану его поминать дурным словом. К слову, не будь его, был бы иной мерзавец, хуже или лучше, глупее или умнее, но он найдется, случайный или нет, отмеченный терновым цветом, красными листьями жертвенного древа, снопом иммортели или венком апельсиновых ветвей, — наступая на короля, она ткнула его пальцем в грудь, с укором повысив голос: — Подумай только, Авель, какого растить жертву с младых ногтей и видеть, как всё, что от нее осталось, пытается друг друга уничтожить!
Аврелиан, растерянно и удивленно глядя на Гекату, тоже не нашелся с ответом, краснея перед ней, как Марк за свои проказы.
— Вы все мне нужны, все до единого, я не желаю больше томиться в глуши, брошенная один на один с превосходящим меня врагом. Я не хочу, чтобы еще кому-то пришлось через это пройти.
Высказав всё и наконец-то выдохнув, Гета опустила плечи и повернулась ко мне, легким жестом указав на дверь. Джер заметно вздрогнул от новой перемены в поведении ведьмы.
— Иди, Софи, ты еще успеешь застать Аван дома, пусть проложат портал куда-нибудь поблизости.
— А ты?
— У меня дела, как только всё будет готово, мы явимся в Кадат, а пока постарайся отдохнуть, тебе понадобятся силы для последнего рывка к нашей маленькой победе.
Она посмотрела на меня с явной надеждой и одобрением, но нутром я ясно почувствовала тревогу. Что-то не слишком хорошее ждало меня на пути, что-то, для чего точно не хватит обычных сил.
Ньярл пристыженно замолчал, упиваясь виной и посыпая макушку пеплом, Каин скорее дремал, чем бодрствовал, хотя его сознание изредка металось в приступах паники. Мне хотелось допросить ведьму, выведать у нее всё, что меня беспокоило, но та почти незаметно покачала головой:
— Не вижу реки, для меня ты пустой лист, и только потому у тебя получается влиять на чужие течения. А я, заглядывая в них, могу что-то узнать о тебе.
Послушно кивнув, я ощутила, как в сердце, вновь завозилась привычная ноющая, ядовитая обида, застрявшая там, словно отравленный терновый шип. Отметая ее, игнорируя, как и всегда, я поддержала Каина и медленно повела его из зала. Не время думать о себе, еще дела ждут дела, когда-нибудь я снова смогу стать счастливой.
Джеральд, ступая по пятам, смог провести меня в отдельный холл и обширный пустой кабинет с множеством чуть светящихся огромных кругов на полу, исписанном мелким убористым почерком. Там, в полутьме, под охраной чьей-то твердой рукой на латыни было расписано не одно и не два заклинания, а целый десяток, хитрым образом сплетенный меж собой и сложный настолько, что при одном взгляде начинало ломить виски. Труд множества магов и множества бедолаг, что, как и я, когда-то проверяли эту работу на себе.
— Встаньте в середину, я позову еще помощников.
Указав в самый центр круга, начальник охраны вышел из кабинета, оставив нас лишь с парочкой дежурных магов. Окон в комнате не было, сливочного цвета панели на стенах подсвечивались лишь небольшими, маломощными камнями, чтобы не дай боже не повлиять на течение магии. Я слышала, что для перемещения одного человека требовался резерв как минимум пяти средних колдунов или трех особенно сильных. В нашем случае, их скорей всего приведут целый десяток, если не больше, на всякий случай. В саму комнату уместилось бы едва ли тридцать человек, учитывая, что в круг вступать нельзя.
— Ты выглядишь
