Бреннер выкинул Хейла из головы и принялся думать о Земле. О доме. И о Барбаре. И безымянном малыше, который должен был появиться через несколько месяцев и которого он увидел бы через год, если бы не был таким дураком и не заблудился здесь.
Что ж, по крайней мере, у него есть радио. И приличный запас пищи. И уверенность, что Хейл будет прослушивать все каналы, чтобы его засечь.
Он нахмурился. Ему следовало связаться с Базой еще раньше. Возможно, проблема в радио...
Внезапно он почувствовал странный запах. Бреннер принюхался. Ничего подобного он никогда не ощущал. Запах был металлический – как будто где-то произошло короткое замыкание. Но все же не совсем такой.
А потом запахло кофе. Горячим кофе, сваренным где-то на корабле. Разве он взял с собой кофе? Бреннер нахмурился и вернулся к мыслям о собственной тупости, забыв о запахе, воспринимая его как нормальное, естественное окружение.
Первый блок сработал.
Бреннер почти не заметил, что перестал ощущать запахи.
Раль торжествовал. Это был первый импульс, который он попробовал за долгое время. Его каннибальская система зашлась в экстазе, когда он приспособил поглощенный импульс под свою мыслеформу. Он все еще был голоден – он едва утолил голод, – но ведь это только начало. Это разожгло его – ему нужен еще один импульс, еще...
Голод накатывал волнами, бил ключом из глубины его мыслящей формы, почти затопляя его. Да, ему нужно больше. Захватить первый импульс было просто; как только это существо восприняло поддельный запах как настоящий, его частота совпала с частотой Раля, и Раль поставил блок на канал, через который поступал импульс, и поглотил его. Теперь каналы, отвечающие за запах, были заблокированы, чтобы ни один импульс не мог пройти по ним.
Раль снова занялся утолением голода.
Бреннер принюхался. Забавно... разве он только что не чувствовал запах кофе?
Подождите... он не мог его чувствовать. На корабле не было кофе. Но все же должен быть, если он чувствовал запах.
Он снова принюхался. Теперь он вообще ничего не чувствовал. Странно. Он откинулся в кресле и услышал, как в заднем отсеке гудят генераторы...
Второй блок сработал.
Гул генераторов исчез.
Бреннер вздрогнул. Он не мог слышать гудения – ведь генераторы выключены! Он встал. На корабле было тихо. Он ударил по панели приборов кулаком.
Ни звука.
Его охватила паника.
Бледно-голубая оболочка Раля засветилась немного сильнее, хотя его все еще мучил голод.
Его мыслеформы трепетали, ощущая силу, которой он никогда не мог обладать во времена Великой Системы, силу, с помощью которой он мог поглотить все, все...
И тогда в мыслеформе Раля возник совершенно незнакомый образ. И он подумал о Хейле.
Он только смутно мог представить Хейла; большой человек... человек; это было новое понятие – большой человек, кем бы ни был этот человек; низкий голос – голос, тоже новое понятие, и сильный характер – характер...
Раль замедлил работу системы, сбитый с толку. Человек, голос, характер, Хейл – он никогда не знал об этих понятиях, ни о чем подобном. Почему же теперь он знает?
И тут он понял почему.
Образы чужака, даже разрозненные и неразвитые, влияли на образы Раля, когда Раль контактировал с ними при поглощении. Должно быть, и образы Раля влияли на чужака.
Какое-то время Раль формировал и реформировал мысли, и наконец решил, что это не плохо. Теперь у него есть новое оружие, с помощью которого он сможет поглотить другие электрические импульсы. Новое, лучшее оружие: Хейл, человек, голос, характер.
В этот момент Бреннер также узнал о существовании Раля.
Его паника внезапно исчезла, когда он проанализировал свои ощущения и вдруг понял, что не слышит. Он мог дать этому только туманно объяснение: нечто полностью чуждое ему, находящееся вне корабля, кристаллическая электрическая структура... нет, система электрических импульсов... делает... делает нечто непонятное с ним, и поэтому он потерял обоняние и слух.
Он сел и сосредоточился. Это должно быть что-то большее, думал он, большее, чем... Да, здесь было большее. Он получил разрозненные мысли о чуждых друг другу частотах, и ему все стало ясно. Иллюзии должны были обмануть его. Он не мог точно понять, как они действуют – опять что-то, связанное с частотами, – но знал, что чужеродное создание использует иллюзии, чтобы уничтожить его. Есть ли выход?
Да, есть. Если он не воспримет иллюзию, какой бы она ни была, как нечто естественное, эта тварь до него не доберется. Если только он не воспримет иллюзию...
Бреннер включил электрогенератор. Комнату залил свет.
Раль напрягся, почувствовав другой импульс, более сильный, чем тот, который он получил в первый раз. Импульс был слишком силен, чтобы его поглотить; в нем присутствовало что-то пугающее. Этот импульс был другим, с таким Раль еще не встречался.
Он подстроился к импульсу и осторожно выделил из него другой, поменьше. Проанализировав его, он задумался. Конечно, импульс этого существа засек систему Раля, и теперь оно будет защищаться от его подделок. Раль должен прорвать его защиту, осторожно, нежно, так незаметно, как только возможно.
Он чувствовал, что сможет поглотить одновременно два канала импульсов. Он поглотил их и задумался.
Бреннер снова сел в кресло. Он был готов ко всему. Оно не пробьет его защиту. Оно ничего не сможет сделать, никакая иллюзия не собьет его с толку. Он этого не допустит, потому что в его сознании возникли образы, показывающие, как это чуждое создание сможет использовать энергию, полученную от Бреннера, когда разделается с ним; оно уничтожит жизнь в других мирах и огромную волну электрического течения, пересекающую Вселенную; крепкую, нерушимую цепь разума, подпитываемую каждой птицей, рыбой, насекомым и наконец человеком. Бреннер содрогнулся. Что он может сделать? С этим невозможно справиться...
Нет. Он должен справиться. Ради Барбары. Ради Хейла. Ради всех людей на Базе, которые могут стать следующей добычей, если его уничтожат.
Внезапно раздался гулкий звук. Бреннер насторожился: ведь до сих пор он ничего не слышал. Звук рождался где-то внутри его сознания. Он слышал низкий раздраженный голос: «Бреннер, чертов придурок. Я знал, что ты вляпаешься во что-нибудь подобное. И вляпаешь наш корабль». Бреннер повернулся.
Высокая грузная фигура Хейла возвышалась у воздушного шлюза. Он ухмылялся.
Бреннер нахмурился. Чужак, должно быть, беспросветно глуп; Бреннер никогда не поверит, что это капитан Хейл, которого просто не может здесь быть.
Хейл шагнул вперед и сказал:
– Я всегда знал, что ты плохо кончишь: один в космосе, и никого вокруг. Ты включал радио? Ты уверен, что оно сломалось? Хотя что это я, ведь ты бы не услышал его, даже если бы оно было исправно. – Слова возникали в мозгу Бреннера: – Выкури сигару, пока думаешь. Тебе нужно хорошо подумать, чтобы выпутаться, Бреннер. Чертовски хорошо подумать. – Гулкий хохот раздался в черепе Бреннера, когда поддельный Хейл засмеялся, широко открыв рот, – слишком широко для нормального человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
