— С инженеров? Так они же тебе ничего не дали? — удивляется Серега, продолжая одновременно сканировать орлиным взглядом на предмет возможной опасности окрестности перекрестка и поглядывать за Енотом, который с рыжей Ракшей зашел за джип и там вроде приходит к консенсусу в довольно остром разговоре — во всяком случае, больше ему по ребрам и по ноге телефонной коробкой не перепадает. Правда, может быть и потому, что телефон теперь у него в цепких лапках.
— Ну, они пообещали мне мою долю выделить после окончательного учета всего доставшегося в ходе этой гасконады — говорю я, и тут же начинаю сомневаться — а не отфутболили ли меня таким милым образом.
— А кто обещал? Этот их старшой? Ну у которого волосья разноцветные? Или велосипедист? — уточняет Серега.
— Какой велосипедист? С бородкой клинышком, да?
— Он самый — кивает пулеметчик.
— Ну да, как раз он и обещал — киваю я.
— Тогда поделятся. Только ты свой ятаган зря засветил — как бы они по привычке к точности и его не посчитали одним походом — кинжальчик-то ценный, явно музейного пошиба. Вот он на эту тему выразился совершенно однозначно.
И Серега взглядом показывает на неугомонного Павла Александровича, который вовсю уже возится в недрах джипа, так что на свет божий торчит только худой зад и грязные подметки.
— Погодь. А почему ты его, этого инженера, велосипедистом назвал? — удивляюсь я, и тем более удивляюсь, что у самого почему-то такие же мысли возникли. Сейчас даже не скажу с чего это, но когда инженера увидел — как-то сразу ассоциация пошла с велосипедом. И не потому, что он тощий, этот инженер, скорее даже наоборот — упитанный такой.
— Похоже, придуряешься? — подозрительно щурит глаза пулеметчик.
— Нет. Просто интересно. Тем более, что я тоже как-то так подумал не пойми с чего.
— Да просто же!
— Ты еще скажи "Элементарно, Ваксон!
— "Элементарно, Ваксон! Сразу же видно — мужчина в годах, а двигается упруго, пружинисто — значит ноги крепкие, тренированные. Значит какой-то спорт в деле. Прикидываем, какой спорт ноги тренирует. Раз не худой — отметаем легкоатлетов, прыгунов и прочих гимнастов. Спина сутулая — значит не футболист с хоккеистом — им дыхалка нужна, они в бублик не сворачиваются. Вот и остается велосипед. Все просто, как пареная репа — поясняет снисходительно Серега.
— Ну когда разжевали, то да, просто… А ты к слову пареную репу готовил когда?
— Не, ни разу. Так вот ятаган этот твой — вполне себе ценная вещь, ты это в виду имей — переходит к насущным проблемам Сережа.
— Ты намекаешь на то, что как бы я еще и должным не остался?
— Вот-вот. Стоимость того же «Печенега», знаешь, сильно уступает разным раритетам. К слову — как пулеметик-то, сильно коцанный? Потертый?
— Ну не знаю, с виду ухоженный вполне. Хотя, когда он по машине одной длинной очередью запулил — считай на ленту — то вроде как по твоим словам мог ствол и убить совсем, нет? — уточняю я важную деталь и одновременно расту в своих глазах, потому как показываю знатоку, что я тоже в теме и кое-что знаю. Но простодушный Сережа на это и внимания не обращает.
— Мог. ПК — да. А вся соль ПКП в том что у него несменный ствол с эжекционным охлаждением. Отчего он, как уверяют производители, способен выпулить непрерывной очередью носимый БК — 600 патрон. И после остывания — вполне годен к дальнейшей службе. На ствол у «Печенега» пустили сталь авиационных пушек. Дороже получилось раз в пять, но результат на лице… В общем как всегда — смотреть надо. Что там еще интересного было?
Я поспешно прокручиваю в памяти события сегодняшнего дня. Что там интересного — то было? А чуть не убили меня к чертовой матери, вот что было интересного! Да еще и не один раз. Только Сережке говорить об этом бессмысленно — он-то в таких ситуациях был куда почаще моего, потому получится истерически и некрасиво. Начинаю просеивать все сегодняшнее с точки зрения сугубо бытовой, оставляя в сухом остатке только вещи. Попутно вспоминаю претензии Чечако по поводу оставленных в лесу золотых громкоговорителей, платинового пульта и серебряных проводов с алмазным генератором. А ведь и действительно — если они это включат в опись, так еще и не расплатиться будет. Но Серега, похихикав, успокаивает меня — прикалывались охламоны, имущество на такие овлекающие маневры берется самое простецкое и заранее считается расходным, так что не стоит грузиться. Я по ходу событий вспоминаю другие трофеи, но в общем Серега ко всему перечисленному относится весьма флегматично. Разве что немного оживился при упоминании короба для лент у покойного кавалериста. Но и то, весьма немного — сам он с таким коробом не бегал, надо посмотреть сначала, опробовать, пообвыкнуться. А так — в наших то задачах — такое вполне могло бы и пригодиться. Стрекалки и пугалки вызывают у него усмешку и он похлопывает по уютно лежащему на коленках нагретому солнцем пулемету. Ну да, пугать зомби пулей куда надежнее. Особенно, если сразу наповал. Тут я с ним не согласен бывают ситуации когда стрельба не слишком полезна — сбегутся на стрельбу толпы умертвий, так и не выдерешься из узкого места. Не один такой пример был, даже я знаю, а сколько не знаю — так и подумать страшно. А дело явно частое было, как в самые первые дни Беды, так и сейчас даже, когда не хватает огневой мощи против толпы мертвяков. И многие стрелки, а то и целые пропавшие без вести команды вполне могут быть жертвами именно таких ситуаций. Да и находили немало подтверждений, когда пускались в розыск усиленной артелью, даже и мы было дело находили. Жутковатое зрелище, даже на фоне общей жути — разглядывать место старого боя, на котором победил враг, а наши легли. Недели три тому назад как раз такое видеть довелось — четверо наших знакомцев оказались отрезанными от транспорта. Их загнали в лабиринт промзоны и раньше, чем на их СОС прискакали мы и другие, кто услышал — все уже и кончилось. Стрельбу мы еще застали, а потом как обрезало. На всякий случай мы пробрались по крышам к месту последнего боя. Четверо пытались забаррикадироваться в зданьице какой-то конторы, что ли. Но и баррикаду построить не успели и дверь им выдавили напором, да и в окна полезли. В общем там упокоили 52 сонных, да 12 шустеров. Потом мы запарились стаскивать вонючие грязные тела в какой-то гараж, чтоб не лакомился кто бесхозным мясом, не отращивал себе интеллект.
Что особенно неприятно — раньше зачастую наши погибшие сами стояли в толпе своих убийц и упокаивать приходилось потом всех, но чем дальше от начала Беды — тем чаще попавшие в такую засаду остаются обглоданными костяками, вот что печально — умнеют зомбаки, не дают живым обернуться. Палки пользуют уже. Камнями кидаются и всякими другими предметами. И норовят по головам попасть, то есть и это соображают. У Званцева на каске зигзагообразная царапина — бордюрной плиткой залепил наглый шустер, бывший раньше каким-то манагером — на его грязном костюме чудом висел бейджик с именем-фамилией. Были случаи обнаружения зомби с ножами и ясно было, что они умеют их применять. Хотя времени прошло совсем мало, а умнеют, заразы. Значит дальше еще хуже будет, раз с такой скоростью соображать стали. Вот и этих четверых угробили так, чтоб не поднялись потом, с походом постаравшись, с гарантией. Раздолбав головы так, что не опознать было, кроме как по снаряжению и одежке. Вовка потом ругался, что попачкали ему салон, хотя вроде и подстелили полиэтилен под тела, а все равно с изорванных тел натекло на пол. Теперь уже на такой случай он спецом мешками разжился. Только не хотелось бы, чтоб они нам пригодились, мешки эти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
