— Одни убытки — вздыхаю я и начинаю выщелкивать из магазинов унитары. Пока — на расстеленный на бетонном блоке брезента кусок. Выкинуть их я и так успею. В танке оказывается некоторый запас как раз таких же — покрытых зеленоватым темным лаком 7,62 на 39. Оттуда и черпаю.
— Не все коту масленица — посмеивается Енот.
— Погоди-ка, ты же тут все время сидишь. Вот чем ты растрофеился? — напускаюсь я на него.
— Помимо танка — вот — и Енот кивает куда-то внутрь баррикады.
Нагибаюсь, смотрю, как он откидывает плащ-палатку, прикрывающую пару десятков обрезов — сделанных из охотничьих стволов. Очень бандитское оружие, хищно-зловредное с виду. Ничего хорошего от таких штуковин не ожидаешь, заведомо враждебное какое-то оружие.
— Это ты как успел? — искренне поражаюсь я.
— Коммуникабельность, искренность в обращении с другими людьми и добродушие — вот чего не хватает вам, лекарям. Именно потому вас и арестовывают посреди похода за награбленным. Вот посмотри на меня — мне все принесли прямо сюда и подарили совершенно даром — с видом безгрешного святоши поучает меня хромой.
— Не, ну я ж серьезно! — выговариваю я в ответ.
— Он ментам дал положить на видное место пару пулеметных лент и твой ятаган. Похоже это телевизионщикам особенно понравилось. Этакое проявление азиатской дикости посреди кучи трофеев. Вот за это десятком обрезов и отдарились, им-то это железо вообще-то никак не нужно, своего ментовского хватает — сдает хромого с потрохами простодушный Серега.
— Погоди, погоди, их же тут вдвое больше! И вот под ними — я перегибаюсь через бетонный блок, сдвигаю несколько обрезов сверху и вижу удививший меня раньше в куче трофеев оттюнингованный дурацкий «Борз» с нелепой для этой пукалки раскраской и всякими пониовыми приблудами, которые на короткоствольной плевалке смешно смотрятся.
— Божий промысел! — молитвенно поднимает очи к небу Енот и тут же совершенно другим голосом требует, чтобы я перестал царапать ценное оружие немытыми когтями.
— Ну и нафига тебе эти железяки? — удивляюсь я.
— Мне просто они нравятся эстетически. Они красивы сами по себе — ханжески тупит глазки хромой эстет.
— Самый ходовой товар на рынке — со своей стороны поясняет Павел Александрович.
— А, ну тогда понятно. Но мне инженеры обещали позднее трофеи передать.
Вместо ответа Енот оттягивает пальцем край моего кармана, на максимальную ширину и подмигивает.
— Это ты к чему? — отвожу я его грабку.
— Так держи карман! А можешь еще шире! — ухмыляется хромой.
— Не ну я же все-таки задания-то выполнил. И безногий этот тоже в курсе.
— О, наконец нашелся верующий в Справеделивость! Люди, дивитесь!
Мне неприятно чувствовать себя облапошенным. Хотя и не удивлюсь, если все трофеи, например, по наущению Чечако возьмут как компенсацию за утерянную в лесу радиоаппаратуру.
— Ну а вы, Павел Александрович, чем тут разжились? — перевожу я разговор на музейного служителя.
— Двумя расчетами минометов разжился — улыбнувшись отвечает он.
— Ну то есть тряхнули стариной?
— И ею тоже. Но для меня главное — ученички отработали на твердую тройку, а это замечательно — спокойно отвечает он, прихлебывая из фляжки.
— То есть как? Вроде бы все отлично прошло?
— Отлично, это когда все сделано как надо, без ошибок, несуразиц и с точными попаданиями куда нужно. Пока до этого еще тарахтеть и тарахтеть. Все живы-здоровы, отстрелялись в общем куда ни шло. Но не более того. Могли значительно лучше. Есть куда расти. Чтоб могли вешать десять мин в воздух — первая еще не попала, а десятая уже летит и потом сыплются очередью, никто там и разбежаться не успевает, чтобы могли накрыть движущуюся мишень, размером с грузовик или катер, чтобы могли вложить мину именно туда, куда надо…
— Требования у вас, однако — кручу я головой.
— Обычные требования. Снайпера — это ведь не только дядьки с винтовками на манер вашего беззубого ловкача. Любое оружие можно довести до такого качество работы, так чем миномет хуже?
Два джипа, забрызганные грязью до крыш, неспешно подкатывают к нам. Судя по тому, что присутствующие и не почесались — явно джипы знакомы. Впрочем, один вроде и мне на глаза попадался, только он не так был извозюкан, сейчас-то он словно после тура по дрищам вокруг Ладоги, есть там такая трассочка убойная. Точно, видел. Сегодня — когда была эпопея моя с конным инвалидом. Это как раз птенцы гнезда Павла Александровича, свежевыпеченные минометчики. Ну и точно — когда они начинают вылезать из машин, я узнаю и Славентия и белобрысого детину по кличке Малыш и бритоголового Юргента… Передняя дверка головного джипа открывается последней и мне за грязным стеклом кажется, что сидящая там рыжая Ракша измотана до предела, но выпархивает она из машины куда как проворно. Но это меня нимало не удивляет — женщины обычно показывают свою усталость когда угодно, но не тогда, когда мужиков вокруг много, да еще они и подчиненные. В такой ситуации женщины всегда фасон держат. Меня удивляет другое — степенный меланхоличный Енот как-то засуетился, когда увидал джипы, а дальше поступил совсем поразительно — украдкой выдернул откуда-то, представьте себе — зеркальце, глянул в него и что-то суетливо поправил в своей внешности. Зеркальце спряталось обратно в тайник, Енот снова застыл в прежней позе, но по его мнению уже куда как лучше выглядящий. Я-то особых изменений в его внешности не заметил, но это в конце концов не мое собачье дело. Переглянулись за спиной хромого с Серегой — тот тоже видел стремительное охорашивание Енота и потому подмигнул мне не без ехидства, но с пониманием. Видно, знает чего-то пулеметчик-следопыт, чего я не заметил. Ну раз так, смотрю внимательно.
Енот не спеша слезает с бетонного блока и степенно подходит к второму джипу. Там как раз радист минометчиков, протирая вспотевшую макушку платочком, что-то воодушевленно показывает Ракше. Вот как раз к ним степенно и с достоинством подходит Енот, причем старается хромать как можно незаметнее. Странно. Ему в общем на это всегда было наплевать. Впрочем, мне кажется, что некоторая неуверенность в его движениях все же есть. Или только кажется?
— Мадемуазель! Не соизволите ли вы дать мне ваш номерок? — снисходительно говорит Енот.
Ракша, обернувшись, окидывает его оценивающим тяжелым взглядом и с расстановкой заявляет:
— Я — мадам. И не соизволю.
— Позвольте уточнить — а почему? — так же выспренно спрашивает внезапный джентльмен.
— Шурупы приржавели. Которыми он прикручен — поясняет как дитенку и показывает пальцем на номерной знак своего джипа рыжая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
