довольно частыми: она появлялась в доме в среднем пару раз в неделю. Никому из служащих не было известно ни о ее семье, ни о ней самой. Миссис Пискус никогда не приглашала в свою квартиру гостей, никто ее не навещал. Арендную плату она всегда вносила вовремя, причем исключительно наличными. Оставляла щедрые чаевые и была до странности малообщительна. Довольно рослая, держится очень скромно, почти робко, одевается старомодно, говорит дрожащим фальцетом. Описать ее лицо трудно, ведь она всегда носит густую вуаль. Ну, как у скорбящей вдовы. Романтически настроенные служащие всегда представляли себе, что жилица квартиры 7 «Д» приезжает сюда лишь для того, чтобы побыть наедине со своей скорбью.
Когда она появлялась в последний раз?
Этот вопрос потребовал обсуждения, но в итоге швейцар, администратор и лифтер пришли к общему выводу: в прошлую пятницу. Фокс прошептал что-то Деймону и, выслушав ответ, сам обратился к управляющему:
– Мы отправимся туда и взглянем на квартиру семь «Д».
– Прямо сейчас?
– Немедленно.
Уоррен выразил протест, но, узнав, что ордер на обыск невозможно получить до утра, и выслушав просьбу не чинить следствию препятствий, с неохотой дал свое согласие. В кабинете номер девять остались табачный дым и спертый воздух, а люди выбрались наружу, в ночь. Немного подышав, все разместились в трех полицейских машинах. Поездка по пустым улицам заняла не более десяти минут. Служащим велели подождать внизу, и только управляющий, Деймон, Фокс и двое детективов поднялись на лифте к квартире 7 «Д».
Рыбки в пруду не оказалось. Поскольку апартаменты сдавались с мебелью, мебель здесь имелась, но все прочее отсутствовало. Стенные шкафы и буфеты были пустыми; в ванной не нашлось даже зубной щетки. После быстрого, но тщательного осмотра, во время которого к дверным ручкам и к выдвижным ящикам прикасались только в перчатках, управляющий уверенно заявил, что все предметы в квартире являются собственностью его работодателей.
Деймон бросил грозный взгляд на подчиненного:
– Займитесь делом! Мы с Фоксом пока спустимся и зададим еще несколько дурацких вопросов.
В кабинете управляющего, расположенном в задней части холла, вновь собрали и опросили служащих, однако никаких новых сведений о миссис Гарриет Пискус не получили. Никто из служащих ни разу не видел ее без вуали. Никто не подозревал в ней мужчину, хотя теперь они признали такую возможность весьма вероятной: она ходила совсем по-мужски и имела большой размер туфель. Она неизменно подъезжала к дому на такси… Она никогда не звонила из своей квартиры, никто не звонил туда… Ей не доставляли почту, не передавали свертков…
Вскоре после того, как собрание было распущено, следователи спустились вниз с известием:
– Ни черта лысого. Ни клочка, ни крошечки. Ни единого отпечаточка.
– Рассосались за год, – хмыкнул Фокс.
– А вот теперь, – с горечью сказал Деймон, – полиция займется расследованием. Мы найдем всех водителей такси, которые забирали ее у Публичной библиотеки. Прекрасно. Я не спал всю ночь, и что же такого нового я узнал, чего не знал раньше? Что «пискус» означает «рыба»?
– А вот я знаю больше, – похвастал Фокс. – Гораздо больше. Что у рыб есть жабры[34], к примеру. Вот и Тед Гилл не даст соврать. Или вот: «дольфи», или «дольфин», – весьма распространенное уменьшительно-ласкательное прозвище для людей по имени Адольф, а ведь дельфины чем-то напоминают рыб…
– Безумие! – заключил Деймон и покинул здание «Болтон апартментс».
Глава 15
В течение трех дней около сотни детективов убойного отдела кропотливо трудились на одном месте или носились по городу в зависимости от того, что больше отвечало их характеру, отчаянно пытаясь отыскать мистера Фиша… или, скорее, миссис Гарриет Пискус. Кое-какие следы были найдены, но сесть на хвост не удавалось. Разыскали с десяток таксистов, которые подвозили некую личность в женской одежде и с траурной вуалью к «Болтон апартментс». Брали пассажирку в разных точках деловых кварталов, но в основном, по-видимому, рядом со станцией подземки. Все попытки отследить эту загадочную личность дальше ни к чему не привели. Еще один след отыскался в доме на Пятьдесят первой улице, куда Фокс заглянул поздним вечером в понедельник, рассчитывая переночевать там, но в итоге обнаружил, что по квартире Перри Данэма прогулялся ураган. В тот день, в понедельник, на лифте поднималась женщина, чья внешность соответствовала описанию. Лифтер запомнил ее, потому что вышла она на третьем этаже, где в небольшой галерее открылась выставка фотографий на тему скачек, и он посчитал странным, что скорбящая женщина могла заинтересоваться снимками скаковых лошадей. Подняться с третьего на шестой этаж было уже несложно, хотя оставалась проблема замков на двери квартиры Данэма.
Третий, и заключительный, след, точно так же заведший следствие в тупик, был самым существенным из всех, во всяком случае, так решил Текумсе Фокс, когда инспектор Деймон поделился с ним своей находкой. Получив особое задание, специально выделенный полицейский отряд с упорством и неиссякаемым терпением взялся перепроверить недавние продажи цианистого калия, что позволило выяснить: утром в понедельник сотрудник «Диксонс», оптовой аптеки на Второй авеню, продал пятьсот миллилитров мирбанового масла рослой женщине под вуалью и с писклявым голосом.
Деймон едва не обезумел.
– Это была она! – с угрюмой убежденностью заявил он. – И не говори, что это не так!
– Он, – поправил Фокс.
– Ладно, пусть будет «он»! Убийца раздобыл масло и собирается пустить его в ход! Вам ведь известно, что такое мирбановое масло? Этой жидкостью пользуются для отделки кож, это чистый нитробензол, и он настолько опасен, что если пролить на человека хотя бы ложку…
Фокс сделал вид, что внимательно слушает лекцию о коварных свойствах нитробензола и о мрачных предчувствиях инспектора насчет возможных попыток Фиша-Пискус использовать купленную склянку не по назначению. Этих предчувствий детектив не разделял, поскольку уже успел прикинуть: как раз пол-литра и потребовалось злодею, чтобы приготовить ловушку, которой чудом удалось избежать Фоксу, когда в понедельник днем он толкнул приоткрытую дверь квартиры Диего Зориллы. И все же Фокс удержался от того, чтобы облегчить страдания инспектора, прекрасно понимая, что ни кнут, ни пряник не помогут полиции разговорить Диего.
В любом случае Диего, похоже, оставался их последней надеждой. Фокс отдал мистера Фиша на откуп полиции, потому что с такой задачей полицейские с их методами и техническим оснащением справились бы гораздо лучше, чем любой частный детектив, как бы умен и проницателен тот ни был. Поразительно, но это ничего не дало. Если Фиш-Пискус на самом деле был мужчиной и убийцей, этот человек либо очень удачливый, либо самый предусмотрительный из всех в длинном списке, который Фокс успел составить за свою карьеру.
Тем временем инспектор Деймон,
