— А, — Ярослав понимающе усмехнулся. — Пытались затащить в пляску?
— Затащили, — Ира всё-таки уселась, подобрав накидку. Если портить, то лучше уж рубашку, которых у неё хотя бы несколько. — Вернее, я сама пошла.
— Вот как.
Ира неуютно поёрзала на своём насесте. Зарецкий, кажется, не собирался больше ничего говорить; он вновь отвернулся к кострам, его пальцы рассеянно постукивали по расписному глиняному боку кружки, волнуя мутновато-янтарную жидкость в глиняном зеве.
— Ты мне не говорил, что эти танцы — с подвохом, — укоризненно сказала Ира, разглаживая на коленях накидку.
— Я и подумать не мог, что тебя туда потянет.
Справедливо. До сих пор Ира старалась следовать двум правилам: как можно меньше вмешиваться в здешнее житьё-бытьё и по возможности не привлекать к себе внимания; сегодня два этих принципа вошли в противоречие. Нет, если бы она знала, что в праздник Вельгора принято искать себе пару среди танцующих, отбрыкалась бы от участия всеми правдами и неправдами! Ира удручённо вздохнула.
— Я его зачаровала. И он всё равно был пьян, утром ничего не вспомнит. Надеюсь, — прибавила она виновато, наткнувшись на осуждающий взгляд Зарецкого.
— Прекращай, — строго потребовал Ярослав. — Нельзя так решать все свои проблемы.
Ира даже не пыталась с ним спорить. И так понятно, что он скажет: головой надо думать, прежде чем влипать в истории. Да и, честь по чести, у него уже достаточно оснований по возвращении предъявить ей обвинения сразу по дюжине статей… Если сам каким-то образом вырвется из лап управского правосудия. Ира поёжилась: лучше об этом не думать.
— А ты чего здесь один? — наигранно небрежно спросила она. — Не гуляешь, не пьёшь?
— Пью, — Зарецкий демонстративно качнул кружкой. — Не берёт.
— Серьёзно? А я… — Ира сконфуженно осеклась. Не хочется, чтобы он думал о ней как о легкомысленной пьянчужке. — Устала немного, — неловко закончила она.
Ярослав сдержанно вздохнул.
— В деревню тебя проводить?
Она, подумав, помотала головой.
— Нет, не надо. Всё равно дом закрыт. И вообще… И так слишком много из-за меня мороки.
Ярослав отвлёкся от созерцания далёкого праздника и смерил её внимательным взглядом. Ире стало не по себе. Трудно с ним… Стоит что-нибудь сдуру ляпнуть — и гадай потом полдня, что было не так и какие выводы он теперь сделает.
— Работа у меня такая, — невыразительно буркнул Зарецкий и одним глотком допил мёд. Нашарил у воротника серебряную цепочку, оттянул в сторону, словно она его душила; тут же опомнился, отпустил, избегая касаться камня. — Запасной ключ от дома — за ставней справа от входа. Ждана не будет против, если ты воспользуешься.
Это, пожалуй, был недвусмысленный намёк проваливать подобру-поздорову. Ира вздохнула и обхватила руками колени.
— Можно я тут посижу? — напрямик спросила она. — Мне так… спокойнее.
— Сиди, — Ярослав пожал плечами, ничем не выдавая раздражения. — Не холодно?
Ира на миг задумалась, прислушиваясь к ощущениям. Не то чтобы холодно, но она была бы совсем не против, если… Мог бы он её обнять? Просто так, чтобы согреться зябкой ночью?
— Вообще у костров теплее, — смущённо пробормотала она. Нечего тут мечтать. — Я скажу, если замёрзну.
Зарецкий недовольно фыркнул и протянул руку, касаясь её виска.
— А мы, значит, ждать будем, — проворчал он. Склонил голову, заглядывая ей в лицо. — Ир, прекрати молчать до последнего. Я могу помочь. Мне не сложно.
— Да я не… — она досадливо прикусила губу. — Я и не сомневаюсь, просто… Не хочу лишний раз напрягать…
— Ты и не напрягаешь, — Ярослав утомлённо вздохнул. — Будет хуже, если с тобой что-нибудь случится. Опять.
Ира виновато улыбнулась. Не стоит забывать, что печётся он не о её благополучии, а о своих служебных обязанностях, о сохранности важных тайн, о том, чтобы до неё не добрался жадный до власти Ергол… Сложно себе представить, чтобы Зарецкого волновало что-то кроме работы. Ни разу за всё время, что она его знает, он не давал повода в этом усомниться.
— Ладно, я поняла. Правда, поняла, — быстро сказала Ира, заметив, как Зарецкий недоверчиво хмурит брови. — Буду хорошо себя вести. Тем более мы завтра уходим…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вечером, — Ярослав отвёл наконец взгляд. Стало одновременно легко и как-то обидно. — Я обещал Младану помочь разобраться с отшельницей.
— Кто она такая?
— По всей видимости, чем-то обиженная ведьма, — спокойно пояснил Зарецкий. — Или, как вариант, тётка немного свихнулась на религиозной почве. Тогда дело может оказаться сложнее.
— Это как?
— Видишь ли, — его голос звучал задумчиво, почти напевно, как и всякий раз, когда он рассказывал что-нибудь об этом мире, — Семара, среди прочего, ещё и богиня смерти, и служители у неё соответствующие. У нас любые опыты с мёртвыми давно запрещены, а здесь вроде как даже в рамках закона… Пока не начинается непотребство.
— Здесь — началось?
— Непонятно. Пара мёртвых коров — это грустно, но не показательно.
— Ерунда какая-то, — буркнула Ира, пристально рассматривая отросшие ногти. — А магов и ведьм, значит, преследуют…
— Политика, — Ярослав невесело усмехнулся краем рта. — Да и ответственные боги формально разные. Не надо так смотреть, у нас не меньше глупостей в законах написано.
— Это точно, — Ира поёрзала на грубо отёсанном бревне. Чем дальше, тем больше её пугала перспектива встречи с управскими церберами. — Слушай, а как… как ты сюда попал впервые? Это же всё должно быть страшно засекречено…
— Ну ещё бы, — насмешливо хмыкнул Зарецкий. — Если нельзя, но очень хочется, то можно.
— В смысле?
— В смысле, мы вне правового поля, — скучным голосом пояснил Ярослав. Его слова странно сочетались с огненными отсветами и далёкой крякающей музыкой. — Те, кто составлял классификаторы и своды, не знали о такой… вариации магического дара. По букве закона обвинять нас не в чем, — он отставил в сторону пустую кружку и лениво потянулся. Не так уж неправа была Анька, когда назвала его красавчиком… — Не бери в голову. Никто тебя не тронет, если глупостей делать не будешь.
— Я только их и делаю, — понуро вздохнула Ира. — Глупости. Это прямо моё.
— Все время от времени творят ерунду, — великодушно заметил Ярослав.
— Да? — она бросила на него угрюмый взгляд исподлобья. Издевается, что ли? — Я вот в разлом сдуру влезла. Есть чем крыть?
— Может, и есть, — Зарецкий невесело усмехнулся. — Я как-то аварию на трассе устроил. Гнался по зиме за таким же идиотом. Ему повезло, мне — нет. И ещё паре водителей заодно.
— Всё кончилось хорошо? — осторожно спросила Ира.
— Если в том смысле, что все выжили, то да. Гонщик в добром здравии, пожизненное отбывает. По другому поводу, само собой.
— По какому?
— Долгая история, — отмахнулся Ярослав и строго на неё воззрился. Ира сообразила, что опять безотчётно обнимает себя за плечи, пытаясь согреться. — Расскажу, когда ты научишься словами говорить, что тебе холодно. Пошли в дом.
— Я не замёрзла! — запротестовала Ира. — Ну, если только чуть-чуть… Я ещё хочу тут посидеть!
— А завтра будешь душераздирающе зевать всю дорогу, — безжалостно заявил Зарецкий и поднялся. Ира нехотя последовала его примеру. — Ты укрепляющее пила сегодня?
— Угу, — она сердито покосилась на оставленную на бревне кружку и, не удержавшись, прибавила: — И зелье тоже пила.
Ярослав закатил глаза, красноречиво демонстрируя всё, что думает о подобных шуточках. Его ладонь без церемоний легла ей на плечо, щедро делясь теплом и не позволяя вывернуться и удрать. Не то чтобы очень хотелось. Что тут делать одной? Опять идти к кострам искать приключений на свою задницу? Мимо промчались, пьяно и громко хихикая, разгорячённые танцем парень с девушкой; через десяток-другой шагов девица картинно споткнулась, и оба скрылись в высокой траве. Ира отвернулась, чувствуя, как к щекам приливает кровь; почему-то стало стыдно чёрт пойми за что.
Дом встретил их безмолвием и темнотой. Ярослав зажёг над ладонью бледное пламя, мигом осветившее тесный закуток вместе с приставной лестницей и открытым лазом на верхний этаж, и держал его горящим, пока Ира, путаясь в полах рубашки, не взобралась по отполированным бесчисленными прикосновениями перекладинам. Сам Зарецкий превосходно обошёлся без света. Под низкой покатой крышей ему приходилось слегка сутулиться.
