— Вручаю вам себя! — решительно сказала она, в мгновение ока почувствовав себя молодой, безрассудной и необыкновенно счастливой.
— Гррр-м, — ответил генерал и подхлестнул лошадь, которая во всю прыть помчалась по проселочной дороге.
Через несколько миль фаэтон лихо притормозил у небольшой деревенской церквушки.
— Мы будем осматривать достопримечательности? — несколько разочарованно протянула леди Кэтрин, пока Бридл помогал ей спуститься на землю.
— Сейчас узнаете, — загадочно ответил генерал и распахнул перед ней двери церкви.
Внутри было темно и пусто, не считая нескольких горевших свечей и трех господ, сидевших на скамье перед алтарем. Увидев вошедших, они встали. Двое были в штатском, один — в облачении священника. Священник хмуро посмотрел на генерала и спросил:
— А где молодые?
— Перед вами, — генерал взял за руку растерянную леди Кэтрин и вместе с ней подошел к алтарю.
— Что-то нынче мода пошла — венчаться в возрасте, — пробормотал священник. — Нет, чтобы в молодости, как полагается, так они теперь спохватываются. То одни объявились на мою голову, теперь другие… — Разрешение есть?
— Есть! Есть разрешение! — генерал достал из-за пазухи плотный конверт и вручил его мрачному служителю церкви. Пока тот разворачивал и изучал бумагу, один из господ спросил:
— Брачный контракт подписывать будете?
— Будем, милейший, непременно будем, — спохватился генерал и повернулся к онемевшей от скорости происходящего леди Кэтрин.
— Это мой поверенный, — прошептал он и подвел ее к низенькому столику, где были разложены какие-то бумаги.
— Вы можете смело подписывать! — торжественно возвестил генерал. — В контракте особо оговорено, что я отказываюсь от всех притязаний на Розингс во имя мисс де Бер и ее будущего мужа.
Упоминание Розингса вывело леди Кэтрин из ступора. Выходя замуж, женщина в Англии лишается всего своего имущества, и никакой брачный контракт не оградит ее собственность от посягательств наследников мужа после его кончины. Тут же ей вдруг померещился обветшавший Розингс, в стенах которого родственники генерала устраивают кутежи и попойки, в то время как она сама с дочерью и Фицуильямом в нищенских лохмотьях стоит за оградой запущенного парка и просит милостыню у мистера Коллинза…
— Нет! — воскликнула она. — Никогда!
— Но, дорогая… — генерал недоуменно воззрился на свою даму. — У меня есть кое-какие сбережения, поместье, хоть и не большое. Поверьте, мы с вами проживем, не бедствуя, и на них. Гррр-м…
— Вы не понимаете… — простонала леди Кэтрин, чувствуя, как рушатся все ее надежды и мечты. Она судорожно потрясла головой и перед ее глазами вместо запущенного дома всплыли четкие строчки завещания покойного сэра Льюиса, по которому ее второй муж не имел права претендовать на собственность де Беров. Хотя в любом случае это не оправдывало всю опрометчивость ее собственного поведения. Вообразила себя, видите ли, хрупким цветком, почти отдала свою руку вслед за сердцем пусть и достойному мужчине, но… «Никаких «но», решила она.
— Где подписать? — леди Кэтрин схватила перо, которое ей услужливо подсунул поверенный генерала, быстро подписала бумаги и повернулась с сияющим лицом к нетерпеливо переминающемуся Бридлу со словами:
— И когда мы обвенчаемся?
— Теперь же! — генерал подал ей руку и они направились в сторону священника.
Розингс, 29 апреля, четверг, 11:40 утра
— Сегодня в полдень в нашей деревне начинается праздник окорока, — сказала леди Кэтрин своим гостям в гостиной после завтрака. — Без четверти двенадцать к подъезду дома будут поданы экипажи, и все желающие приглашаются…
— А как же ленч?! — поразился мистер Херст.
— О, вы с лихвой сможете возместить на празднике пропущенный ленч, — успокоила его леди Кэтрин. — Там вы сможете отведать столько окороков, что до обеда и не взглянете на пищу.
— Гррр-м, ну чай-то я ни за что не пропущу, — пообещал разволновавшийся было из-за отмены ленча генерал, с облегчением вздохнул и незаметно пожал пальчики своей новоявленной супруги. Миледи нежно улыбнулась ему в ответ. Они успели вернуться в Розингс к завтраку и пока никому не сообщили о своем венчании. Хотя Бридл горел нетерпением не только объявить о столь знаменательном событии, но и перебраться с вещами в апартаменты своей фиалки, леди Кэтрин решила пока умолчать о столь радикальных переменах в своей жизни, желая найти более подходящий и торжественный момент для представления обитателям Розингса его нового — пусть и номинального — хозяина.
— Окорока? В прошлом году на ярмарке в Солсбери были превосходные окорока, — заявил мистер Херст, взбодрившись от слов миледи и рюмочки кальвадоса из припрятанного накануне за гардиной графинчика с этим благородным напитком. — Окорока, сыры, колбасы, копченая рыба, вина… — он с протяжным вздохом закатил глаза, припоминая разнообразнейшие вкусности и напитки, которые ему довелось там попробовать.
— Тогда Рыбы попали под влияние Луны, — покачала головой миссис Херст, как мистер Херст с огромным трудом был доставлен с ярмарки в гостиницу с помощью двух лакеев. — А Южная Рыба вдруг оказалась на востоке, что вызвало приливы…
— …приливы бесподобно описаны в романе «Темза-Темза», — подхватила Джорджиана. — Представляете, некая леди Любелла Вальдшнеп поплыла на корабле на ярмарку в Лондон и…
— …вина в Лондоне неплохие, — продолжал мистер Херст. — Знаю я там одну таверну, где подают отличный портвейн…
— Что это за праздник? — обратилась мисс Бингли к леди Кэтрин, перебив на полуслове своего зятя: ей были совершенно неинтересны его бесконечные рассказы о многочисленных тавернах Лондона. Впрочем, ее не прельщала и поездка в деревню со столь вульгарным названием как Типсидонки, да еще и на столь вульгарный праздник — подумать только — окорока!
— Верно, туда съезжаются фермеры со всей округи, объедаются и напиваются до полусмерти, — предположила она, поморщив нос.
— В нашей деревне ежегодно собираются лучшие кулинары — не только округи, но и соседних графств, чтобы посоревноваться в своем искусстве приготовления окорока, — с важным видом объявила леди Кэтрин. — А я, — она гордо подняла подбородок, — я являюсь председателем дегустационной комиссии…
— Гррр-м! — восхищенно промурлыкал генерал, предвкушая праздник своего желудка.
— Председателем?! — ахнула Кэролайн и по привычке поискала глазами сэра Юстаса, чтобы обменяться с ним понимающими взглядами, но с досадой вспомнила, что ее верный поклонник накануне был ранен и до сих пор неизвестно, что станется с его явно поврежденной головой. Она внутренне содрогнулась и решительно отказалась принимать участие в сем сомнительном предприятии, как праздник окорока в Типсидонки.
