Я согласился и выбрал десять крепких парней из толпы в командиры отделений, велел набрать до пятидесяти добровольцев каждому, вооружить их как можно лучше, расставить на боковых улицах и приготовиться атаковать любую колонну, которая вздумает по ним пройти.
Ларе закончил смотреть в окно и вернулся.
— На востоке горит фермерский дом или амбар,— сообщил он.— А еще там крысы кишмя кишат.
Коротышка, который уже изрядно пошумел, издал скорбный вопль.
— Это мой дом! — заорал он на нас, словно это я приказал сжечь ферму, и рванул к двери.
Я спросил его, куда это он собрался.
Он обратил ко мне страдальческий взгляд.
— Я не стану стоять и смотреть, как эти животные разрушают мой дом! — крикнул он.
Раздалось несколько слабых одобрительных возгласов.
— И что вы собираетесь делать? — поинтересовался я.
— У меня есть оружие, — сообщил он и погладил карман куртки.— Я захвачу с собой пару тварей... и, может...— Он умолк, не вполне осознавая, что замышляет самоубийство.
— Останьтесь,—подложил я,—и помогите сделать что-нибудь толковое.
— Пожалуй, так лучше, — признал он.
Затем подошел к окну, оглянулся и заорал, что амбар сгорел, да и дом спасать слишком поздно, ну так что у меня на уме? И тут же повернулся обратно.
— Слушайте! — крикнул он.
Так я и сделал. Донесся перестук тележных колес по кирпичной мостовой и крики. Я подошел к открытому окну. Во внутреннем дворе бывший капитан Аспман явно собирал что-то вроде конвоя из лохматых северных пони, впряженных в тележки с нашими наиболее стратегически важными припасами. Интересно, куда это он намылился?
— Ничего не трогайте, Аспман! — крикнул я ему.
— Черта с два, сволочь! — заорал он в ответ. — Я намерен спасти жителей Сипуны, хотя ты собираешься их предать!
Этого хватило: лидеры штатских, набившиеся в комнату за моей спиной, все разом попытались навалиться на меня. Мне пришлось удерживать их, да так, чтоб никому не навредить. Затем они встали полукругом, упиравшимся в стену с другой стороны, где я не мог их достать. Визгливая невысокая женщина, заправила местного общества, насколько я понял, встала впереди по центру.
— Все вы слышали слова капитана,— крикнула она.— Это он, — она указала на меня, — тот самый иностранец, который ворвался в наш город и пытается одурачить нас, чтобы продать другим иностранцам, таким же, как он! — Извергнув это из плоской груди, она перешла на невнятное бормотание.
Я воспользовался паузой.
— Я — полковник Баярд из Службы транссетевого надзора. Генерал фон Рихтгофен приказал мне принять командование местным полевым штабом, вот и все! Аспман — осел, поэтому мне пришлось его разжаловать, так что успокойтесь и начните уже делать то, что нужно.
— Так ты большая шишка, э? — хмыкнула старая ведьма.— Тогда покажи документы, чтобы доказать это, парень! В любом случае, я никогда не слышала ни о каком сетевом обзоре и всяком таком!
— Времени отдавать письменные приказы не было,— объяснил я им, точно оправдываясь, причем неубедительно.— Но пока мы сидим здесь и треплемся, йлокки размещают свои войска. Может, помешаем им немного, а? Ты, — я указал на парня, который наскакивал на меня,— любишь подраться. Пойдем со мной, и я дам тебе что-нибудь подходящее для этого дела.
Он шагнул вперед и открыл рот, чтобы велеть мне отправляться к дьяволу, но в этот самый миг все мы услышали вопль внизу. Я первым выглянул во двор: он кишел чужаками, которые уже перевернули тележки и согнали дюжину или около того людей в один угол. Аспман трясся как осиновый лист. Потом он достал пистолет, который где-то раздобыл, но выстрелить не успел — крысюк размазал его разрушителем. Люди у меня за спиной завизжали:
— О нет, они убили капитана Аспмана! Смотрите! Он мертв! Его внутренности...
Через мгновение все принялись орать, чтобы я что-нибудь сделал. Я велел им успокоиться и ждать дальнейших указаний и спустился во двор. Крысюки продолжали набиваться внутрь через открытые ворота, которые я запер часом раньше. Я видел их на улицах, где исчезли заставы, видел, как они беспрепятственно продвигались вперед, до ближайшего оставалось всего несколько ярдов. Я протиснулся мимо перевернутой тележки и схватил за ворот сержанта в форме, который принимал дела у Аспмана и вопрошал у того, что за чертовшина творится. Мне пришлось кричать, чтобы быть услышанным, и зарубить форменной саблей одного йлокка, который, похоже, начал проявлять ко мне особый интерес.
— Кэп сказал, надо выбираться,— объяснил мне сержант, одновременно всаживая пулю в самую середку высокого тощего чужака с трехдюймовыми резцами.— Говорил, мол, большие шишки отбирают всю еду и оружие для себя и планируют заключить сделку с врагами, чтобы отдать им горожан в обмен на...
— Все это бред сумасшедшего, сержант. Кто отпер ворота?
— Я, сэр. Кэп приказал расчистить дорогу для нашего отступления, сэр.
— Баррикады тоже вы разобрали, полагаю. Он кивнул.
— Кэп сказал, надо будет двигаться быстро.— Он бросил взгляд на размазанные кишки Аспмана.— Как я понимаю, кэп ошибался, сэр. Но у него было звание, и...
— Вы поступили как положено, сержант,— успокоил я его.— А вам не пришло в голову, что вы открываете дорогу внутрь, а не только наружу?
— Кэп сказал... что они не полезут, раз у них с вами сделка, сэр. Теперь я понимаю, что он врал и просто хотел спасти свою драгоценную задницу.
— А что насчет караула у городских ворот? — задал я следующий вопрос.
— Я их отозвал,— признался сержант.— Наверное, они где-то здесь.
Он оглядел переполненный двор, в котором йлокки одолели уже всех, кроме двух группок окровавленных людей. Этих они загнали в углы и наскакивали, орудуя в основном зубами, а не разрушителями. Люди продолжали отстреливаться, йлокки падали, формируя импровизированный бруствер из тел. Несколько чужаков отвлеклись и склонились над собственными мертвыми, обгрызая их. Человеческие тела они пропускали. Крысиное мясо им явно было больше по вкусу. Интересно, зачем им тогда столько пленников?
Я выдал сержанту указания и велел прорываться к одной из дерущихся группок, сам же проложил путь к другой, взобрался на груду мертвых йлокков и вместе со всеми стрелял по толпе теперь уже сбитых с толку чужаков, пока представлялось возможным отыскать движущуюся мишень. Кто-то запер ворота, так что твари перестали прибывать этим путем, а те, что успели пробраться внутрь, не могли выйти, но сквозь шум я расслышал вопль, посмотрел наверх и увидел, как с третьего этажа падает человек. Это был Борг, жадный торгаш. Его явно вытолкнули из окна, откуда выглядывал йлокк. Я прицелился и вмазал твари прямо между длинных резцов цвета слоновой кости, он упал на спину, но его место тут же заняли двое других. И тоже рухнули под сержантским огнем. Я подстрелил следующего. Стало потише, потом шум и вовсе смолк. Я окинул взглядом стофутовый внутренний двор и не увидел ни единого стоящего йлокка. Один, с желтой полосой на шинели, с открытыми глазами, лежал подле меня и тихо стонал. Ему прострелили кишки. Я взобрался на него, чтобы положить конец его страданиям, но он оглядел меня и внятно, хоть и пискляво, произнес по-шведски:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
