— Роланд! — крикнула она. — Роланд, мне нужны спички.
— В кармане… рубашки! — прохрипел он. — Возьми сама!
Но поначалу она выронила фонарь в зазор между своей промежностью и спиной Роланда, успела схватить, прежде чем он проскользнул в него. Крепко ухватившись за головку фонаря, сунула длинный корпус в банку со «Стерно». Для того, чтобы достать спички, держа вымазанный «Стерно» фонарь в одной руке, а банку — в другой, требовалась третья рука, поэтому Сюзанна отбросила банку, благо в мешке лежали еще две.
Впрочем, если бы ее задумка не удалась, ей бы уже не представилась возможность достать их.
Тварь опять взревела, и по звуку чувствовалось, что она буквально у них за спиной. Теперь до ноздрей Сюзанны долетел и запах твари: также пахла бы груда рыбы, гниющей на солнце.
Сюзанна потянулась через плечо Роланда, вытащила из нагрудного кармана спичку. Возможно, у нее было время, чтобы зажечь одну, но никак не две. Роланд и Эдди зажигали спички, чиркая их о ноготь большого пальца, но у Детты Уокер был более эффектный трюк, который она неоднократно использовала, что поразить белых мальчиков в придорожных забегаловках, свою дичь в дни охоты. В темноте Сюзанна скорчила гримаску, подальше оттянула губы от зубов, сунула серную головку за зазор между двумя передними верхними зубами. «Эдди, если ты здесь, помоги мне, сладенький… помоги мне все сделать правильно».
Она дернула спичку. Что-то горячее опалила небо, на языке появился привкус серы. Огонек едва не ослепил ее привыкшие к темноте глаза, но она сумела поднести его к вымазанному в желе длинному корпусу фонаря. «Стерно» занялось сразу же, корпус фонаря превратился в факел. Не очень-то и яркий, но факел.
— Повернись! — крикнула Сюзанна.
Роланд тут же остановился, без вопросов, не протестуя, и развернулся на каблуках. Она вытянула перед собой горящий факел, и на мгновение они увидели влажно блестящую голову, усыпанную розовыми глазами альбиноса. Ниже располагалась пасть, размером с дверь, перед которой извивалось множество щупальцев. «Стерно» горело не ярко, в этой чернильной тьме света вполне хватило на то, чтобы чудовище отпрянуло. Прежде чем оно исчезло в темноте, они увидели, как все глаза разом захлопнулись, и поняли, насколько они чувствительны, если даже такой слабый свет…
У стен тоннеля лежали груды костей. Головка фонаря, которую Сюзанна держала в руке, уже начала нагреваться. Ыш неистово лаял, глядя в темноту, низко опустив голову, широко расставив короткие передние лапы, шерсть у него стояла дыбом.
— Присядь, Роланд, присядь!
Он опустился на корточки, и Сюзанна передала ему факел, который уже начал затухать. Желтые язычки пламени, бегающие по стальному корпусу, кое-где превращались в синие. Тварь в темноте оглушающе заревела, и Сюзанна смогла разглядеть ее очертания. Голова моталась из стороны в сторону. Она вновь приблизилась к ним, чувствуя, что огонь вот-вот погаснет.
«Если пол здесь влажный, все кончено», — подумала она, но, шаря по полу в поисках берцовой кости, поняла, что он сухой. Возможно, органы чувств обманывали ее, лелея ложные надежды, она отчетливо слышала, как где-то капала вода, но думать об этом времени не было.
Сюзанна вытащила из мешка еще одну банку «Стерно», но поначалу никак не могла ухватиться за кольцо, отщелкивающее крышку. Тварь приближалась, и теперь Сюзанна могла разглядеть множество коротких ножек под поднятой бесформенной головой. Не червь, значит, а какая-то гигантская многоножка. Ыш встал перед ними и по-прежнему лаял, оскалив все зубы. Так что первым съели бы Ыша, если б она не смогла…
Наконец, палец подлез под кольцо. Сюзанна дернула изо всей силы, послышалась знакомый хлопок с шипением. Роланд водил фонарем из стороны в сторону, чтобы вдохнуть жизнь в умирающие огоньки пламени (возможно, не напрасно, горючая составляющая в «Стерно» использовалась на все сто процентов), и Сюзанна видела, как мечутся их тени по стенам, с которых осыпалась добрая половина кафельных плиток.
Кость в банку не лезла. Сюзанна, неуклюже распростершись на земле, наполовину вывалившись из упряжи, сунула руку в банку, зачерпнула пригоршню желе, размазала по кости. Будь кость мокрая, все ее усилия принесли бы им лишь несколько секунд ужаса. А вот если кость сухая, тогда, возможно… только возможно…
Тварь подобралась еще ближе. Среди щупальцев Сюзанна уже могла разглядеть острые клыки. Через мгновение тварь уже смогла бы броситься на Ыша, схватить его с той же быстротой, с какой геккон ловит пролетающую муху. Вонь гниющей рыбы вызывала тошноту. А какие еще твари могли следовать за первой?
Думать об этом времени не было.
Она поднесла берцовую кость к умирающим огонькам пламени на корпусе фонаря. Огненная вспышка оказалась сильнее, чем она ожидала, гораздо сильнее, и в вопле чудовища слышалась скорее боль, чем изумление. Последовал отвратительный скрип, словно кто-то комкал в руке целлофан: тварь подалась назад.
— Дай мне еще костей, — сказала она Роланду, который отбросил фонарик. — Только убедись, что они сухие, — она рассмеялась, довольная собственным остроумием (больше-то никто не рассмеялся), но не своим, а скрипучим смехом Детты.
Все еще тяжело дыша, Роланд начал собирать кости.
13
Они двинулись дальше. Теперь Сюзанна сидела в упряжи спиной к Роланду. Такая поза доставляла больше неудобств, но выхода не было. Если б они выбрались из тоннеля, спина потом пару дней чертовски бы болела. «И я буду с наслаждением встречать каждый укол боли», — сказала она себе. Роланд сохранил футболку, которую купила ему Айрин Тассенбаум, напоминающую о праздновании «ДНЕЙ ГОРОДА БРИДЖТОНА». Ее он отдал Сюзанне, которая обернула футболкой чистый, не измазанный «Стерно» конец кости. Руку с костью она вытягивала, как только могла, сама до предела наклонялась вперед. Роланд бежать уже не мог (на бегу Сюзанна точно вывалилась бы из упряжи), но шел достаточно быстро, время от времени останавливаясь, чтобы подобрать с пола подходящую кость руки или ноги. Ыш скоро сообразил, что к чему, и начал приносить кости стрелку, зажав их в зубах. Тварь продолжала преследование. Время от времени глаза Сюзанны выхватывали из темноты блестящую кожу, но, даже если свет факела и не доставал до твари, они слышали хлюпающие звуки, словно какой-то великан шел в наполненных жидкой глиной сапогах. Сюзанна подумала, что звуки эти издает хвост твари. Непонятно почему, но от этой мысли ее захлестнул безотчетный ужас, от которого едва не помутился рассудок.
«У этой твари должен быть хвост! — визжал внутренний голос. — Хвост, который, судя по звукам, заполнен водой, или желе, или наполовину свернувшейся кровью! Господи! Боже! Господи Иисусе! »
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
