– Не пофиг, – резко ответила Лиза. – Это они пока не наши…
– Кодр же не от скуки там крепость ставить стал, – привычно-спокойным голосом пояснила Лера. – Тамошние племена к нему сами пришли покровительства и защиты просить. И если мы это самое покровительство обеспечим, то уже их дети станут совсем уже нашими.
– Ясно, значит их тоже учить придется. И сколько букварей в Рязани теперь печатать?
– Поскольку информацией мы пока не владеем, буквари будем печатать в расчете на триста тысяч населения, ты, Ир, прикинь размеры заявок на учебники. Блин, как же тяжело без компьютеров-то!
– На бумажке посчитать сколько букварей нужно на полста тысяч первоклассников не выходит? – съехидничала Лера.
– Сколько нужно срубить деревьев чтобы сделать бумагу для букварей, сколько потребуется щелочи чтобы ее сварить, сколько хлора привезти из Березников чтобы бумагу отбелить…
– Да я шучу…
– … и где взять людей которые все это сделают!
– У нас сколько народа к ноябрю школы выпустят?
– Да посчитать людей просто, давно уже все посчитано: минимум две с половиной тысячи учителей подготовить нужно, а весной выпуск педов будет меньше тысячи…
– А как раньше, только для первых классов по ускоренной программе выпускников средних школ?
– Не в этом дело. Народ-то фактически по деревням отправляться будет. Поэтому еще нужно тысячу фельдшеров как минимум, затем столько же трактористов, механиков-электриков… всего слегка за десять тысяч.
– А ты говоришь без компа не посчитать…
– И всем им нужно какое-то жилье выстроить, а для этого овердофига доставить хрен знает куда десятки тысяч тонн цемента, стали, стекла оконного… одних унитазов тысяч пять и раковин, и всякого прочего разного хрен знает сколько! А это – дополнительные строители, водители, дорожники… даже лесорубы в неизвестных заранее количествах.
– Я думаю…
Договорить Лера не успела: раздался стук в дверь и в кухню вошла Дон. Вообще-то Лиза обычно звала дочь «пообщаться», но Катя все чаще вместо себя присылала эту свою помощницу – если разговор предполагался «производственный». И в этот раз Лиза специально позвала именно Дон, так как девушка у дочери как раз занималась логистикой и кадрами для многочисленных строек «социального направления», а как раз эта проблема Лизу сейчас больше всего и волновала. И не только Лизу.
– Вот тот, кто нам сейчас и нужен! – обрадовалась Лера. – Я как раз хотела сказать, что дополнительных строителей ты можешь и у Кати позаимствовать, а то она в Москве занимается уже фигней какой-то. Ну вот зачем она выстроила Китайгородскую стену? И ради чего принялась ставить дом на Котельнической набережной? Я понимаю, ностальгия там, то сё, но ведь и без этого в городе уже неплохо?
– Про стену я сама уже знаю: это запасная набережная на случай наводнений. У Брокгауза написано, что в сильное наводнение вода в реке поднималась на девять метров, а стена снаружи как раз девятиметровая, а внутри только трехметровая, вся территория Китай-города землей засыпана чтобы его не затопило. А вот насчет высотки на Котельнической… Дон, расскажи нам, зачем этот дом дочь моя строить решила?
– Екатерина Алексеевна сказала, что для строительства такого дома придется много чего сделать, что потом окажется совершенно необходимым. А людям интересно такой дом поднять, все стараются…
– И что же окажется необходимым?
– Лемминкэйнен Кианович уже сделал два подъемных крана, они уже работают… один работает, второй Лемми обещает к концу недели доделать. Екатерина Алексеевна говорит, что важно не то, что краны работают, а то, что налажено их производство на специально созданном заводе. Еще Лемми начал там делать лифты не на коленке, строительные, грузовые и пассажирские, уже работает производство труб высокого давления и насосов разных – этим Костя Филиппов занимается. Много чего, она говорит, что двадцать шесть новых производств запущено или готовится к запуску… я знаю только про двадцать два, но если нужно, то до вечера уточню всё и расскажу подробно.
– Не нужно, этого достаточно. Сколько сейчас людей на стройке дома работает?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Только на стройке? Точно не знаю, а примерно – тысяча восемьсот человек. Чуть меньше, это если даже с водителями грузовиков считать.
– А стройку, если я не ошибаюсь, планируется за три года закончить?
– За четыре, но один год уже почти прошел… да, три года осталось.
– Придется притормозить стройку: нам нужно будет за пару лет выстроить сотню школ, еще один пединститут открыть, наверное пару фельдшерско-акушерских училищ…
– Это для Кодра? Ну, в Воронеже пединститут… здание пединститута побыстрее выстроить, там легко и аланов с готами на стройки набрать, так что до осени все готово будет. Если срочно нужно, то сделаем. Училища… тут немного подумать нужно, уточнить где именно их строить. А сами школы – так люди-то найдутся, по стандартному план-графику на каждую потребуется прораб, два мастера – бетонщик и каменщик, рабочих пятеро опытных, а остальных мы местных нанимаем. Такой командой за год можно поставить четыре школы двести двадцать второго проекта… столько людей у нас есть, так что постройку дома на Котельнической останавливать не нужно. А насчет денег, то…
– Да, деньги изыскивать – это проблема Госплана, но я их найду. А когда вы сможете планы подготовить на училища?
– Точно не скажу сразу, но, думаю, к концу недели.
– Спасибо. Дон, а Катя не говорила, когда она ко мне заехать собирается?
Уходя от Лизы, Дон столкнулась с матерью. Которая, как оказалась, приехала просить включение в планы постройки в Двигинске новой больницы и как раз фельдшерского училища: Дена, которая стала главным врачом в городе, решила что имеющейся больницы городу уже сильно не хватает, да и окрестные деревни не охвачены в должной степени «медобслуживанием». Сестру Дон знала очень хорошо: если та решила училище организовать, то наверняка и насчет преподавателей для него всё продумала. Надо бы ей позвонить, уточнить насчет численности обучающихся… точнее, сказать сестре, чтобы готовилась к училищу человек на сто в год. Но это можно и завтра с утра сделать.
Саша новые моторы алюминиевые не только для самолетов сделал. Такой же оппозитник, как для первого самолета, только размером и мощностью поменьше, он еще раньше изготовил для иных нужд. Совсем иных: почти что литровый моторчик, заточенный под прямогонный нефтяной бензин мощностью около десяти лошадок ставился на уже по-настоящему мобильную электростанцию, от которой запитывались электрические цепные пилы. Хорошо, когда есть никель, ванадий и прочая таблица Менделеева: пилы получались достаточно долговечные, чтобы появился смысл запускать их в народное хозяйство. А чтобы их туда запускать, в Унде появился небольшой заводик, на котором эти пилы и выпускались. Вова, взяв за образец «Хускварну» Михалыча, слегка конструкцию доработал под имеющуюся «технологическую базу» – то есть под серийный трехкиловаттный мотор, и теперь заводик каждый день выдавал на-гора минимум два агрегата. Но так как электропилам требуется обычно отсутствующее в лесу электричество…
«Совсем мобильный генератор» обеспечивал электричеством две электропилы, а завод, на котором стали делаться моторы для этого генератора, этих самых моторов делал в сутки больше одного. То есть гораздо больше, и Саша изначально предполагал появление подобного дисбаланса. Поэтому (а, на самом-то деле, исходя из юношеской еще своей мечты) на новом автозаводе в Москве выпуск автомобилей начался с крошечной машинки, оснащенной этим мотором. Точнее, сразу трех машинок: двухместного грузовичка на четверть тонны (задняя часть которого была копией грузовой тележки из сарая Фоминых), четырехместного «седана» с кузовом из алюминия и «армейского джыпа» на полметра длиннее «грузовичка», с усиленной подвеской и на сорокасантиметровых колесах с «широкими», больше двадцати сантиметров, шинами (на остальных машинах колеса были по тридцать пять сантиметров с узкими десятисантиметровыми). И этот «джып» стал поначалу самой массовой машиной: его, после установки деревянной крыши, немедленно стали использовать в качестве санитарной машины, так как она легко проезжала по грунтовкам в плохую погоду…
