Слизерина. Ты погляди, а…
Послушав слова Ханны, Эрни, как и я, перевели взгляд на стол змей — те оказались предусмотрительны и явно заранее договорились сесть так, чтобы за их столом было визуально больше свободного места, причём именно рядом со старшими учениками, потенциально интересными как собеседники для гостей. Ну и Драко среди них был, куда без него?
— Всё продумали заранее, — кивнул я, подтверждая домыслы Ханны. — Это же факультет хитрецов и потомственных «дельцов». Уж наладить связи или по крайней мере создать для этого обстановку они должны если и не уметь, то к этому стремиться.
— Разумно, — кивнул почти безразличный к этому всему Джастин. — А вы заметили, что добавили четыре кресла по бокам «трона» директора?
Все перевели взгляды на стол преподавателей.
— Действительно, — кивнул я. — Думаете, кто-то помимо директоров приехал? Но тогда бы они вышли. Значит, кто-то из нашего министерства. Возможно, кто-то связанный с организацией Турнира.
Тихие разговоры и шепотки в Большом Зале всегда превращались в какой-то монотонный гул, но мне он был привычен, а потому не отвлекал — я наблюдал за гостями. Французам тут не нравилось, и это было очевидно. Взять хотя бы тот факт, что некоторые девушки до сих пор не желали снимать шарфы, стараясь греться за их счёт. Да и интереса к потолку не проявляли, а иллюзия у нас знатная, сложно игнорировать. Вот ребята из Дурмстранга проявляли куда больший интерес к окружению, при этом не выражая никакого негатива — именно интерес, в самой чистой его форме. Забавным я считал то, что свои явно зачарованные меховые мантии-шубы они сняли, куда-то ловко спрятав — расширение пространства, или как здесь называют, Незримое Расширение. Но не в этом казус — у них красные мундиры, ну или что-то подобное, даже на трёх девушках. У последних, кстати, мундиры эти пошиты и подогнаны точно по фигуре, придавая одновременно как строгости, так и женственности. В общем, они сидят в красном за столом Слизеринцев — это, прям, действовало на нервы некоторых змеек, и они с трудом скрывали лёгкое недовольство этим обстоятельством.
Появление Каркарова и мадам Максим ознаменовалось тем, что ученики Шармбатона тут же встали на ноги, явно приветствуя таким образом своего директора, и продолжали так стоять, пока мадам Максим не села на кресло по правую руку от Дамблдора. Каркаров же сел слева. Дамблдор встал со своего места и подошёл к трибуне. Тут же воцарилась тишина.
— Добрый вечер, леди, джентльмены, призраки и полтергейсты, а главное, наши дорогие гости. С превеликим удовольствием я приветствую вас в стенах нашей школы, в Хогвартсе! Смею надеяться, что вы хорошо проведёте у нас время, и не сомневаюсь, что вы уже по достоинству оценили удобство нашего замка.
Несколько смешков раздалось со стороны французов, а если конкретно, то от пары девушек, одна из которых до сих пор сидела, обмотавшись шарфом.
— Тц… стервы… — кто-то из наших девушек с лёгкой неприязнью глянул на француженок.
Меня заинтересовала такая реакция и я поспешил определить причину. Всё оказалось до банального просто — подавляющее большинство парней разглядывали французских девушек и это раздражало уже наших девушек. А вот то, что они сами то и дело поглядывают на парней из Дурмстранга, так это учитывать не стоит, конечно же. Кстати, на девушек из Дурмстранга почти не смотрели наши парни. Их пугает строгая форма мундиров и прямая осанка? По-моему, вполне себе симпатичные девушки, без показной гипертрофированной «лёгкости», продемонстрированной французами.
— Официальное открытие турнира, как всем известно, — продолжил тем временем Дамблдор, — состоится ровно через две недели, за которые наши гости освоятся в замке, приведут свои мысли и намерения в порядок, дабы принимать взвешенные решения. Ну, а сейчас, смею объявить начало банкета в честь приезда дорогих гостей. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!
Как и всегда, стоило директору сесть за стол, как начала появляться еда. Безусловно, нас не удивишь уже праздничными банкетами, как и изобилием блюд во время подобных мероприятий, но вот конкретно сейчас различной еды казалось больше, но, помимо прочего, меню явно разнообразили и зарубежными яствами. Причём как деликатесами, так и более обыденными блюдами. Ну, по крайней мере, на мой взгляд.
Очевидно, французскими являлись блюда из морепродуктов и, подозреваю, десерты тоже будут преимущественно оттуда же. А вот в честь учеников из Дурмстранга была преимущественно кухня славянских стран, хотя я предполагал более… западноевропейскую кухню, что ли?
Стоит ли говорить, что ученики мгновенно разбились на два лагеря — новаторы и консерваторы. Первые без тени сомнений, и даже с энтузиазмом, потянулись к новым, невиданным блюдам, спеша попробовать что-то кроме английской кухни, хоть и праздничный её вариант диво как вкусен, сытен и разнообразен. Другие же, наоборот, с лёгким недоверием в лице отдали приоритет уже знакомой пище. Винить я не могу ни тех, ни других, но сам я решил немного схитрить и взять отовсюду то, что мне нравится: самые тяжелые, нажористые мясные блюда Англии; деликатесы категории «дары моря» от Франции, вот, мидии с различными соусами, например, и кстати, без ножки; птицу и всякие картофельно-грибные приблуды из славянской кухни, хотя было тут много и более экстравагантное, но осетрина, например, меня бесит.
— Тебе плохо не будет? — лицо Ханны совмещало в себе как вызывающую насмешку, так и неподдельное беспокойство.
— Не переживай. Я растущий организм. Мне всё полезно, и даже селёдкой с молоком и солёным огурцом ты меня не испугаешь.
— Ну, сельдь и молоко, это понятно, чем чревато, — Захария с нескрываемым страданием что-то вспомнил, не иначе как лично проверенное подобное сочетание. — Но вот при чём тут огурец?
— Усиление эффекта.
— О-о-о… Ужас, — покивал он со знанием дела, накладывая только и только английские блюда.
Заметив мой интерес к своему выбору, Захария пояснил:
— Вот как раз из-за таких экспериментов я и предпочитаю только проверенную еду. В идеале даже дать кому-то попробовать и подождать.
Пусть мы и были заняты едой и разговорами, но внимание наше то и дело обращалось к новоприбывшим «коллегам» из других школ. И само собой, от нас не ускользнул момент, когда одна из француженок, что сидела ранее, обмотанная шарфом, сняла его наконец-то, и тут же встав с места, подошла к гриффиндорцам. Самым краешком своей чувствительности, я заметил наилегчайшее воздействие, аналогичное тому, что было у вейл на чемпионате.
— М-да, — Ханна печально покачала головой, глядя на то, что стало с гриффиндорскими парнями, а в особенности с Роном Уизли.
— Справедливости ради, — решил я прояснить этот момент, — хочу заметить, что побагровевший и готовый пускать слюни мистер Уизли далеко не единственный, кто пал её жертвой.
— И ты туда же? — Ханна с неодобрением повернулась ко мне.
— Поумерьте свою женскую ревность, мисс, — спародировав Снейпа, я чуть разрядил
