линии Хлудова, причем линия Хлудова должна привести его к самоубийству как человека, осознавшего беспочвенность своей идеи;
б) переработать последнюю картину по линии Голубкова и Серафимы так, чтобы оба эти персонажа остались за границей;
в) переработать в 4-й картине сцену между главнокомандующим и Хлудовым так, чтобы наилучше разъяснить болезнь Хлудова, связанную с осознанием порочности той идеи, которой он отдался, и проистекающую отсюда ненависть его к главнокомандующему, который своей идеей подменял хлудовскую идею».
Характерно, что концовку последнего пункта Булгаков уточнил, внеся следующую поправку: «Своей узкой идеей подменял широкую идею Хлудова» (ИРЛИ. Ф. 369. № 130). Это разъяснение имело принципиальное значение, поскольку, по мысли Булгакова, безрассудное врангелевское стремление к русскому престолу погубило хлудовскую идею восстановления российской империи.
Весть о возобновлении работы над «Бегом» быстро распространилась, и запросы шли из многих городов. Но Булгаков, как всегда, был строг в выполнении принятых обязательств, о чем и свидетельствует письмо берлинскому издательству «Фишер-Ферлаг».
279
Бокшанская Ольга Сергеевна (1891–1946) — сестра Е. С. Булгаковой, секретарь В. И. Немировича-Данченко. В эти дни находилась в Ленинграде, где МХАТ гастролировал с пьесой «Дни Турбиных».
280
Вскоре Булгаков вместе с женой уехал в Ленинград, где прожил десять дней.
281
21 июня Булгаков получил письмо от Ильи Яковлевича Судакова (режиссера МХАТ и постановщика «Дней Турбиных»), в котором тот сообщал, что театр намерен приступить к репетициям «Бега». Это сообщение чрезвычайно обрадовало Булгаковых.
282
Танин Г. М. — советский драматург, один из руководителей Всероскомдрама в 1930–1933 гг.
283
Н. А. Ушакова.
284
Евгений Шиловский — старший сын Елены Сергеевны.
285
Речь идет о юбилейном представлении «Дней Турбиных», совпавшем с гастролями в Ленинграде.
286
Переезд на новую квартиру состоялся в феврале 1934 г.
287
Домашнее имя Е. С. Булгаковой еще с 1920-х годов.
288
Рейнгардт М. — актриса, немка по происхождению, но со временем перешла на парижскую сцену, играла ведущие роли. Перевела пьесу Булгакова «Зойкина квартира» и предложила ее для постановки в один из ведущих театров — «Старая голубятня». С этого началась переписка.
289
В. В. Вересаев жил на своей даче, находившейся под Звенигородом, на Николиной Горе.
290
В 1933 г. вышел в свет роман Вересаева «Сестры».
291
Книга Вересаева «Гоголь в жизни» была издана в том же 1933 г.
292
Речь идет о романе «Мастер и Маргарита».
293
А. М. Горький после приезда из Италии долго болел простудными заболеваниями. Очевидно, Булгаков предполагал доверительно переговорить с Горьким о своей писательской судьбе, памятуя о доброжелательных откликах Горького на его произведения, о возможностях постановки пьес «Мольер» и «Бег», и, по-видимому, о романе «Жизнь господина де Мольера».
Ответа на письмо Булгаков не получил. Трудно сказать, дошло ли оно до Горького. Точно известно, что оно дошло до секретаря Горького — П. П. Крючкова. Об этом есть запись в дневнике Е. С. Булгаковой (9 сентября). В разговоре с Булгаковым, состоявшемся в МХАТе, Крючков сообщил, что письмо получено, но Алексей Максимович очень занят.
294
«Предлагаю вам вознаграждение в размере четырех процентов (4%) от общего сбора за каждое представление вашей пьесы»... «50 процентов (50%) от суммы мною полученной» (франц.).
295
Николай Афанасьевич, как всегда, точно выполнил все просьбы брата. В ответном письме (25 августа 1933 г.) он сообщал:
«С артисткой Марией Рейнгардт я виделся и с нею уже был в «Société des auteurs».
Вопрос обстоит так: ее перевод твоей пьесы на французский язык возбудил интерес в литературно-драматических кругах, и в настоящий момент у директора одного из хороших и серьезных парижских театров есть желание поставить ее в настоящем сезоне... Сделанный ею французский текст, конечно, потребует соответствующей обработки.
[...] Здесь встает вопрос об издательстве И. Ладыжникова в Берлине и его правах. Издательство это существует и даже в настоящий момент ведет одно дело в «Société des auteurs».
[...] Агент «Société des auteurs» просил меня спешно узнать у тебя в подробностях, какого рода контракт был сделан у тебя с издательством Ладыжникова. Если это подробный постатейный договор, то есть ли в нем пункт, дающий право именно на постановки [...] Если не было такого специального параграфа о правах Ладыжникова на постановку «Зойкиной квартиры» за границей, то давал ли ты или нет издательству Ладыжникова эти права отдельным специальным письмом-доверенностью. В таком случае было бы необходимо иметь от тебя копию подобного письма или контракта.
Отсутствие или наличие твоего разрешения на право постановок совершенно меняет юридическую позицию в случаях оспаривания прав на постановку в другой стране и в новом переводе на другой язык [...]
Чтобы дать мне возможность получать могущие поступать суммы и представлять тебя в переговорах, необходим будет документ на русском языке, но с заверением твоей подписи, о том, что полностью переносишь авторские права на меня по данной пьесе вне СССР и что сам лично претензии заявлять не будешь на нее».
296
Иван Афанасьевич Булгаков тяжело переносил условия чужбины. Сохранилось много писем подобного содержания, которые он посылал на родину. В упомянутом письме он сообщал: «[...] К сожалению, кусочек хлеба (да еще с маслом! для семьи) приходится сейчас вырывать зубами. И я, и Ната [жена И. А. Булгакова. — Сост.] сейчас работаем как волы... В Париже сейчас ад. Интересно, как ты его представляешь! Город для изучения богатый, но очень и очень злой для обиженных судьбою». В другом письме (от 4 мая 1934 г.) есть такие строки: «[...] Трудно нам приходится [...] Сейчас нахожусь в тоске, сдабриваемой порядочной порцией скуки. Прибавив к этому сознание бессилия, невозможности вырваться из тисков, в которые зажата наша монотонная жизнь, — ты поймешь мое горячее желание общения с новым человеком, с новой мыслью, желание встряхнуться [...] Но все же — живу, надеюсь, верю».
Стихи И. А. Булгакова, которые он часто
