Надежда, такая же белая, как надетый на нее халат держит раненого на прицеле и даже не смотрит, кто тут в двери вломился. По возможности шустро огибаю стол и старательно отвожу пистолет в сторону и вверх. Сделать это непросто, мускулы у сестрички напряжены до каменности, единственно, что пистолет на вытянутых руках - и это позволяет мне использовать методу старика Архимеда, повернув Надежду вокруг ее оси, давя именно на руки, держащие пистолет.
- Уже все, мы здесь, теперь все будет в порядке, спокойно, Надя, спокойно, коллега, а то рикошетами ребят покалечишь. Все, все уже прошло, все в порядке… - плету какую-то успокоительную фигню, главное, чтоб интонация была мягкой и пациентка расслабилась. Но сестричку не так просто уболтать.
- Не надо меня успокаивать, я в порядке - жестко говорит она.
Но пистолет, тем не менее, уже смотрит стволом в потолок. Уже легче.
- Вы его перезарядили?
Удивленно смотрит на меня.
- Конечно.
Теперь ее окончательно отпускает, она словно встряхивается, прогоняя наваждение и становится самой собой - и мне почему - то вспоминается мультфильм "Маугли", там где Багира приходит в себя. Только вот непонятно, что тут за танец Каа был. А что ситуация непростая - ежу ясно.
- Что вы натворили, подлецы? Что, что вы тут вытворяете??? - это орет какой-то незнакомый мне господин, распихавший стоящий в дверях народ. Видно, что он привык к подчинению окружающих, но вид валяющегося на полу выводит его из состояния господинности и он брякается на коленки, нелепо хватая раненого за руку.
- Вызывай своих - говорит мне старший патруля. И сам вызывает на ЧП своего начальника.
К своему удивлению я справляюсь с демонической коробочкой и в темпе докладаю Николаичу что тут наблюдаю.
Господин на полу поднимает бешено оскаленное лицо, тычет в Надежду пальцем и буквально визжит:
- Ты убийца! Ты его просто расстреляла, сука! Тебе это с рук не пройдет! Ты ответишь!
Странное ощущение у меня от этого субьекта. Не могу понять - почему. С одной стороны - лицо у него мужское, даже бы вроде и мужественное - грубой лепки, такое, с крупными чертами лица, но что-то есть в нем карикатурное - как в образах Райкина - и брови чересчур густые и нос как-то слишком картошкой. Но держится самоуверенно, не отнимешь.
- Что вы все стоите! Человек кровью истекает!
Тут он прав на все сто, помощь оказать надо и быстро. Прошу патрульных удалить лишних. Михайловские, не чинясь, выпихивают за двери всех набившихся в медпункт - и в том числе и этого странного человека, хотя он бьется и орет. Слышно, как и там он орет на них.
- Я напортачила, мне и помощь оказывать - уже достаточно спокойно, но очень странным голосом говорит Надежда.
К моему гигантскому удивлению она начинает с того, что выхватывает из своей сумки жгут и, невзирая на слабое сопротивление раненого, накладывает на бедро. Это странно, при ранениях суставов кровотечение, как правило, минимальное. Вот откуда кровь действительно хлещет - так это из раны на лице. Пуля, на мой взгляд, влетела с левой стороны (маленькое входное отверстие на щеке), раздробив челюсть и потом вместе с кусками кости и выбитыми зубами разодрала язык и противоположную щеку. Вот оттуда и льется. Раненый слабо пихает медсестру рукой, оставляя кровавые отпечатки на белом халате, но сестричка, не прерываясь, коротким тычком в пробитое пулей колено отправляет пациента в обморок.
- Вы не вполне успешно наложили жгут - вполголоса говорю ей.
- Да? А по-моему - нормально.
- Накладывая жгут, Вы передавили и мошонку заодно. Так не рекомендуют делать.
Она поворачивает голову - и я натурально пугаюсь. Такого бешеного взгляда, находящегося на грани безумия я давно не видал.
- В данном случае это не только допустимо, но и рекомендовано.
- Надежда Николаевна, Вы действительно в порядке?
- В полном, коллега. Не поверите - в совершенном порядке.
И вытянув из корзинки под столом какие-то грязные тряпки и использованные чужие бинты, мотает их как попало, придавая умирающему - а я вижу, что пациент уже отходит - вид неряшливо сделанной мумии из трешевой фильмы.
За дверью короткий всплеск голосов - и в кабинетике появляются встревоженные Николаич и Андрей. И если Николаич ведет себя как положено, то Андрей меня удивляет не хуже Надежды. Ухмылочка на физиономии флегматичного снайпера вылезает такая злорадная и хищная, что впору любому вампиру, дорвавшемуся до бадьи со свежей кровушкой.
Вместе с ними врывается и товарищ умирающего - он растрепан, явно прорывался силой.
- Сволочи, убийцы, быдло, скоты!
- Вы тут пока с товарищем побудьте - говорит ему Николаич достаточно убедительно и кивает нам головой, однозначно требуя покинуть помещение.
Выходим. Андрей все так же скалится, чем вызывает внимательные взгляды патрулей.
- Милицию вызовите! Я видел, что здесь были менты - пусть делают свою работу - кричит из-за двери господин.
- Обязательно! - отвечает Старшой и тихо приказывает Надежде запереть дверь в медкабинет. Ключ дважды проворачивается в двери. И окошко в медпункте маленькое и высоковато.
- Так. И что дальше будем делать? - спрашивает прибежавший Михайлов.
- Получается так, что разбираться в происшедшем.
- Странное тут какое-то происшедшее - Михайлов смотрит подозрительно на Надежду с кровавыми отпечатками на халате.
- Давайте - ка пойдем в более подходящее место и там будем разбираться. А что скажет наша милиция?
- Ничего не скажет - это ваши проблемы, а мы не оперативники и не наша работа тут что-то расследовать. Мы тут вообще в гостях. - резонно отвечает маленький омоновец в берете.
Его худощавый напарник тоже тут, при этом замечаю, что он посматривает в обратную сторону - видимо непроизвольно и привычно стараясь не оставлять тыл открытым. Ну да. Можно подумать, что он простреленных не видал, видал конечно и потому зеваки из него не получится.
- Надежда Николаевна, что там произошло?
Сестричка странно смотрит в лицо Николаичу и вдруг начинает плакать навзрыд.
Как смертельно обиженная маленькая девочка.
Это сильно поражает всех, кто успел убедиться в ее железобетонном спокойствии за последнее время.
- Знаете, мне кажется надо бы расследование отложить до завтра. - вмешиваюсь я.
- Получается так, что у нас тут нет специалистов - и опер и судмедэксперт в Кронштадте остались.
Михайлов задумывается.
- А с чего это вы о судмедэкспертизе заговорили? Тот, со спущенными портками еще жив?
- В судмедэкспертизу входит как составная часть работа с живыми клиентами. И по времени даже ее больше - всякие ссадины, синяки и шишки описывать. Другое дело - не зрелищно это ни разу и не интересно вовсе. У меня вот только один случай и был - когда одна дама другой даме по морде мороженой курицей залепила - брякаю я не совсем к месту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
