А далее: аще (ужели) око твое лукаво есть, яко Аз благ есмь. (Матф. 20, 15) Не сказал, что святые лукавы; напротив: не лукавы ли вы, так как Я благ? Ибо поистине Он благ по благости. Не по работе, следовательно, и плата: труд ничтожен, а награда велика. Ты напоил жаждущего чашею воды, а получаешь ихже око не виде и ухо не слыша (Ис. 64, 4; 1 Кор. 2, 9). Видишь, как Он благ. А начинает от последних к первым потому, что первые будут последними: и нареку не Мой народ народом Моим (Ос. 2, 23) и потом: дондеже (когда) исполнение (полное число) языков внидет; тогда и весь Израиль спасется (Рим. 11, 25) во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Беседа при вступленіи во святую Четыредесятницу
Сія беседа есть 13–я въ ряду 30–ти беседъ, известныхъ подъ именемъ: «Homilia de festis paschalibus», которыя св. Кириллъ говорилъ къ Александрійской пастве, при наступленіи Великаго Поста, каждогодно по одной, съ 414–го по 442–й годъ по Р. Хр. — См. S. Cyrilli Alexandr. oper. tom. v. pars 11. pag. 235 etc. edit. joan. Auberti Lutetiae. 1638.
1. Опять возсіяваетъ время святаго праздника нашего. Посему нужда настоитъ намъ вспомнить, что вещаетъ Вседержитель Богъ. Слышите жерцы и засвидетельствуйте дому Іакова, говоритъ Господь Богъ Вседержитель (Ос. 5, 1). Итакъ засвидетельствуемъ и скажемъ, что настало время, въ которое надлежитъ намъ благоукраситься приличными Святымъ добродетелями и обогатиться совершенствами Евангельской жизни. А мне кажется, наставники въ добре заслуживаютъ почтеніе. Ибо истинны слова Пророка: коль красны ноги благовествующихъ благая (Ис. 52, 7), благовествующихъ блага, конечно, не временныя и гибнущія, не те, которыя служатъ къ наслажденію перстнымъ теламъ нашимъ; напротивъ такія блага, которыя уготованы благодатію Спасителя нашего, — которыя своихъ обладателей делаютъ треблаженными и торжествующими какъ надъ душевными, такъ и надъ телесными страданіями. Ибо лучше имя доброе, неже богатство много, какъ говоритъ Соломонъ (Притч. 22, 1). Итакъ для благомыслящихъ и никогда не бываетъ такого времени, въ которое бы они не считали для себя приличнымъ являться таковыми: но если, сверхъ того, предложится имъ еще и обязанность — добровольно подъять подвиги добродетели, тогда они, изгнавши изъ сердца всякую безпечность и быстро устремляясь на все, что только есть удивительнаго, труды считаютъ за наслажденіе и въ упованіи будущихъ благъ находятъ пищу для своего благодушія. Деятельный и трудолюбивый земледелецъ, когда наступитъ время пахать землю и сеять семена, хотя предстоятъ ему тогда весьма многіе и продолжительные труды, ни во что однакожъ ставитъ ихъ, но тщится только о удобреніи поля — и весьма благоразумно. Ибо, хотя онъ только еще запрягаетъ вола, но уже видитъ ниву, тучнеющую класами; хотя только еще ввергаетъ въ землю зерно, но уже веселится (помышляя) о жнецахъ, и очами надежды съ удивленіемъ взираетъ на падающую подъ серпомъ жатву, созерцаетъ гумно, наполненное снопами. А занимающійся мореплаваніемъ и торговлею лишь только увидитъ, что море тихо волнуется весенними ветрами, тотчасъ оставляетъ покой и смело пускается въ море; хотя онъ и знаетъ, что тамъ подвергнется волненію и свирепому напору ветровъ: однакожъ нисколько не боится сего, имея въ виду прибыль и обогащеніе. Итакъ крайне постыдно, что, тогда–какъ эти люди, для тленныхъ и земныхъ вещей, решаются перенесть всякой трудъ, мы, чающіе божественныхъ и превышающихъ разуменіе плодовъ, не съ радостію сретаемъ это время, которое предшествуетъ святому празднику нашему, и которое, хотя воспрещаетъ намъ, излишество въ пище и питіи, но за то обогащаетъ насъ духовными дарованіями. Посему, когда самое время возбуждаетъ насъ къ мужеству, никто не предавайся неге, напротивъ, бодро иди, куда ни поведетъ Господь. А я считаю должнымъ (опять) сказать то, что Богъ вещалъ устами Іереміи: возмите оружіе и щиты, и идите на брань, оседлайте кони, и вседайте всадникы, и станите въ шлемехъ вашихъ, уставите копія, и облецытеся вь броня ваша (Іер. 46, 34). Ибо надлежитъ намъ съ усердіемъ и великимъ мужествомъ возстать противъ удовольствій, влекущихъ ко греху, и, облекшись въ духовное всеоружіе, сражаться со страстями, такъ какъ божественный Павелъ пишетъ: плоть похотствуетъ на духа, духъ же на плотъ (Гал. 5, 17). Они другъ другу противятся, — и когда одолеваетъ плоть, то побежденный (духъ) становится гнуснымъ и нечистымъ и всякой грязи сквернейшимъ; напротивъ, когда плоть побеждаема бываетъ и покоряется духу, то победителямъ даются блистательные и вожделенные венцы: ибо они тотчасъ будутъ чисты отъ скверны, удалены отъ порока и украшены блескомъ добродетелей. А я думаю, мы должны всеми силами уклоняться отъ того, что наноситъ вредъ, и блюсти себя отъ зла, а напротивъ пещись о томъ, что заслуживаетъ удивленіе. Ибо никто, конечно, не станетъ оспоривать того, что доброе здравіе тела есть вожделенное благо. Когда же случится намъ заболеть, мы тотчасъ посылаемъ за искуснымъ въ леченіи врачемъ, который умеетъ припадкамъ болезни противопоставить пособія своего искусства, а вместе съ темъ, отказавшись отъ угожденія чреву, какъ бы заграждаемъ самый источникъ болезни темъ, что избегаемъ пресыщенія, и чрезъ малояденіе устраняемъ то, что причиняетъ вредъ. Вотъ какое мы употребляемъ стараніе о теле! Но если мы увидимъ болящимъ то, что несравненно превосходнее тела, то есть, душу, и потомъ станемъ изыскивать способъ къ возстановленію ея здравія, а сіе не иначе можетъ быть, какъ только чрезъ воздержаніе: то какъ же мы не примемъ съ охотою постъ, если только мы въ добромъ уме и здоровье ценимъ выше болезни? Итакъ очистимъ себя отъ всякой скверны плоти и духа, какъ написано, памятуя, что Богъ говоритъ чрезъ Пророка: будите святи, яко святъ есмь Азъ (Лев, 11, 44), и чрезъ одного изъ святыхъ учениковъ: братіе, молю яко пришелцевъ и странниковъ, огребатися отъ плотскихъ похотей, яже воюютъ на душу (1 Петр. 2, 11). — Считается удивительнымъ и всякой похвалы достойнымъ, когда кто решается вытерпеть, если случится, и самую смерть, смело подвергая себя такой опасности ради детей и жены. Равномерно, когда истребляющіе страны или города опустошаютъ поля и обитателей лишаютъ всехъ средствъ жизни; тогда подвергшимся такому бедствію не въ честь будетъ оставаться покойными, напротивъ, надлежитъ ополчиться противъ золъ, и лучше съ мужествомъ пасть, нежели продолжать бедственную жизнь. — Если же все это такъ бываетъ между нами, и ни кто, я думаю, не станетъ порицать сказаннаго мною: то какъ же не необходимо намъ ратоборствовать ради пользы души, когда ее готова поработить себе плоть? Ратоборствовать же мы можемъ посредствомъ трудовъ, низлагая гордыню плоти, дабы она покорилась воле духа. Ибо такимъ образомъ мы пойдемъ прямымъ путемъ долга, шествуя по стезе, ведущей ко всему преславному, и стяжавая себе надежду жизни вечной: потому что все мы въ этомъ міре странники и пришельцы, и время плотской жизни чрезвычайно кратко, напротивъ продолженіе будущей нескончаемо. Итакъ надлежитъ намъ, отторгши умъ отъ временнаго и отвергши, какъ постыдное и нечистое, наслажденіе плотскими удовольствіями, жаждать будущихъ благъ и считать достойнымъ всякаго почтенія и удивленія то, что отъ Бога приготовлено святымъ. Ибо око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Богъ любящимъ Его (Ис. 64, 4; 1 Кор. 2, 9). А какой это способъ, коимъ любящіе Бога угодили Ему, скажемъ о семъ по возможности, въ некоторое поощреніе вашего усердія къ добру.
Давидъ, возседавшій на престоле царскомъ и имевшій безчисленное множество подданныхъ, которые привыкли побеждать на сраженіяхъ, въ техъ случаяхъ, когда некоторые изъ соседственныхъ народовъ возмущали Іудеевъ войною, хотя и повелевалъ воинамъ вооружиться и отражать нападенія враговъ; однакожъ, ограждая себя и другихъ небесною защитою, усерднейшія творилъ молитвы и просилъ Господа силъ, чтобы Онъ соединился съ нимъ и помогъ ему одержать победу и восторжествовать надъ свирепостію непріятелей. Посему–то и надежда его никогда не была тщетна, и вотъ, послушай, что онъ говоритъ: азъ же, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище, и смиряхъ постомъ душу мою, и молитва моя въ недро мое возвратится (Псал. 34, 13). Слышишь, онъ постился и одевался во вретище, то есть, велъ себя какъ прилично сетующему: былъ печаленъ и проливалъ слезы, не предавался роскоши, не веселился, не утопалъ въ наслажденіи, но изнурялъ себя подвигомъ поста. Какой же отсюда плодъ, какая прибыль? Мы сейчасъ слышали, что самъ онъ говоритъ: и молитва моя въ недро мое возвратится. Ибо дающіе кому–либо подарки, если хотятъ показать свою щедрость, вкладываютъ оные въ пазуху (получающихъ подарки), считая малыми горсти рукъ. И Господь всяческихъ, когда ущедряетъ кого своими милостями, то подобнымъ же образомъ даетъ ему какъ–бы въ пазуху, обиліемъ своихъ даровъ превышая самую надежду просящаго. Итакъ постился Давидъ, сей мужъ, достойный всякой похвалы и даже удивленія, мужественный и мудрый, украшенный венцемъ царскимъ, обладавшій множествомъ наслажденій и богатства, — и онъ былъ въ плаче и посте для того, чтобы получить благоволеніе свыше. За то онъ и надъ врагами торжествовалъ и одерживалъ победы на сраженіяхъ, и былъ всеми прославляемъ и ублажаемъ.
