Как поняла девушка, продолжения ждать не следовало. Мужчина, махнув всем на прощание рукой, бодро укатил на многострадальную "ту сторону", наверняка с удобством разлегшись у нее на груди.
— Эм-м, — нерешительно протянула она, стойко выждав минут двадцать полнейшей тишины и умиротворения. За это время ей удалось четырежды взлохматить темную шевелюру на его голове и вновь привести волосы в божеский вид. — Может, ты хотя бы дашь мне встать? Правда очень хочется пить…
Разумеется, ей и в голову бы не пришло попросить у него стаканчик воды — сама идея попахивала излишним оптимизмом, да и цена за услугу могла быть чуточку баснословной.
Казалось, Сальваторе ее совсем не слушал, в замедленной съемке прокручивая в голове все пьянящие кадры волшебного поцелуя. Он никогда не чувствовал ничего подобного: жар во всем теле, слабость, головокружение… Совсем как в дешевых розовых романах о Великой Страсти и Настоящей Любви. Эти два столпа мироздания для него вообще не могли существовать в принципе, но сейчас…
— Пить? — хрипло переспросил он, всего лишь слегка приподнимая голову.
— Ага, — тихо подтвердила Кэролайн. — Слезь с меня, пожалуйста. Ты довольно тяжелый.
Нельзя сказать, чтобы она уж совсем перестала его бояться, но какая-то надежда на улучшение доселе отвратительных отношений у нее все же присутствовала.
Юноша послушно поднялся с кровати, бегло отыскивая глазами свою одежду. Туфли, ремень и куртку он нашел сразу же, а вот футболка бодро затопала голыми пятками по ковровому покрытию, заставив его заниматься спешными догонялками.
Резко схватив девчонку за плечи, он развернул ее лицом к себе, молча схватился двумя руками за края льняного изделия и потянул вверх, со словами:
— Никогда не трогай мои вещи, сладкая.
Она оглядела его с ног до головы расширившимися от удивления и непонимания глазами, а потом испуганно кивнула, что-то уловив в не слишком доброжелательном взгляде.
— Вот и умница, — прошептал он, гладя ее по растрепанным волосам. — Теперь иди одевайся, а затем мы вместе где-нибудь поедим.
— Только не в ресторан, — мгновенно запротестовала девушка, еще не оправившаяся от прошлого обеда в милой обстановке.
— Хорошо, — немного зло согласился вампир. — Сама выберешь кафе.
Едва договорив, он быстро одел на себя футболку, накинул сверху куртку и с малой толикой отвращения набрал полные легкие воздуха. Разве ей недостаточно того, что все его мысли забиты исключительно персоной мисс Форбс? Зачем ему веcь день таскать на себе насквозь пропахнувшую ароматом ее кожи вещь?
Кэр напилась воды прямо из-под крана в ванной, потом быстро выкрутила краны на полную мощность и опустилась на выложенный кафельной плиткой пол, в надежде хотя бы на секунду избавиться от всех ощущений. Слов в свое оправдание она искать не стала, итак понятно, что ведет себя как последняя потаскуха. От одного вампира к другому, при всем этом не особо пользуясь логикой. Сначала ее мучил Кайлеб, свихнувшей на почве питания человеческими эмоциями, затем вдруг резко полюбил всей душой, а она вроде как ответила взаимностью. Следом ситуация повторяется с удивительной точностью, только на этот раз в роли вселенского подонка выступает еще более красивый бессмертный (да-да, Дамон был явно предпочтительнее, если исходить из каких-то чисто визуальных приоритетов), который — о боже милостивый — спит и видит, как бы поскорее затащить ее в постель. И когда получает две прекрасно выглядящих со стороны возможности (вчера-сегодня), неожиданно идет на попятную, что ее, к слову, очень сильно огорчает. Еще вчера она готова была до последнего брыкаться и кусаться, а сегодня чуть не разревелась, когда он вдруг успокоился. И о чем это говорит?
"Ты дура, Кэролайн" — отвесила она себе "лестный" комплимент. Кажется, бежать надо от них обоих, желательно без оглядки. Она уже не знает, что и к кому испытывает, да и вовсе не хочет узнавать. Сложности были ее самыми нелюбимыми вещами, и, как и большинство людей, обладающих разумом, она предпочитала их избегать.
Но разве может она бросить ассасина, с которым вообще непонятно что происходит. Где он? Как себя чувствует? Это ведь целиком и полностью ее вина.
Девушка тут же вспомнила о недавнем обещании Сальваторе. Он ведь дал ей слово, что отвезет повидать Кайла! Ну конечно! И почему она забыла об этом их уговоре? Чего он потребует взамен? Секса?! Да с дорогой душой, потому что ей самой уже впору накинуться на него с непристойными предложениями.
Она выпрямилась как раз перед тем, как дверь в ванную открылась без стука, являя перед ней обеспокоенное (?) лицо вампира.
— Я думал, ты утонула, — расплылся он в улыбке, по всей видимости расстраиваясь от того, что не увидел ничего интересного. — Спинку случаем потереть не требуется?
— А не погулять ли тебе по окрестностям? — ласково спросила девушка, взглядом указывая на выход. Ее уже начинала злить эта первобытная невоспитанность.
— Я как раз ищу спутницу, — лениво отбился от ее выпада Дамон, подходя ближе. Смотреть на нее полураздетую было истинным удовольствием, хотя общее впечатление портили синяки, мелкие царапины и порезы, как-то уж слишком медленно заживающие. Однако у него есть один способ "помочь" процессу регенерации. Правда, его лучше отложить до вечера, а то так и не удастся покормить красотку.
— Может, выйдешь и дашь мне привести себя в порядок? — напрямую поинтересовалась она, тщетно отыскивая возможность побыть наедине с собой и мыслями.
— Может, расслабишься и прекратишь строить из себя пай-девочку? — парировал юноша, блестяще подражая ее интонациям.
Легко приподняв ее на руки, он отрегулировал воду до терпимой температуры и ловко перебросил начавшую было сопротивляться девчонку через бортик ванны.
— Совсем офигел? — решила Кэр вслух выразить свое негодование, совершенно правильно понимая значение очередной бредовой идеи бессмертного.
— Не надо было трогать мои вещи, — вроде как не к месту произнес он, легкими касаниями ладоней лаская ее спину, в надежде хоть немного расслабить напряженное тело. — Сама разденешься или помочь? — с улыбкой спросил он, потянувшись к душу.
Девушка задумчиво прикусила внутреннюю сторону щеки, вновь ощущая в себе присутствие двух абсолютно противоположных желаний. Как же ей надоело быть крайней, притом всегда и во всем! Почему невозможно просто быть самой собой и делать то, что хочется? Кто сказал, что вести себя подобным образом аморально? Общество?! А этот самый социум был когда-нибудь на ее месте? Учувствовал в форменных издевательствах над слабой личностью, по-прежнему подчиняющейся действию целого вороха гормонов? Тогда нечего и осуждать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
