Пока я писал, явился Полос, желавший побеседовать о колесницах и лошадях. Я заставил его умыться, а потом мы с ним действительно поговорили.
Ио принесла букет цветущих яблоневых веток. Еще не все бутоны распустились, сказала она, однако она отыскала несколько веток в полном цвету; а некоторые из тех, что сорвала Элата, с еще не распустившимися цветами, тут же распустились у нее в руках, что довольно странно. Я объяснил детям, что завтра мы отправляемся в Спарту вместе с Фемистоклом, отчего Ио очень опечалилась. Она говорит, спартанцы – люди жестокие и доверять им нельзя; надо сказать, что Эгесистрат говорит то же самое; так что, возможно, я правильно поступил, когда записал все, что говорилось здесь, под деревом.
Ксантипп и Гиперид объяснили нам с чернокожим, что по законам Афин мы являемся рабами Гиперида, которых он получил как военнопленных от города Коринфа. (Об этом я должен еще спросить Ио.) – Я собирался продать вас Каллеос, – сказал Гиперид, – и даже написал ей расписку. За это она должна была устроить для меня и моих гостей (но количеством не превышавшим десяти человек) пять праздничных ужинов. Но поскольку устроен был только один ужин, я остался вашим прежним хозяином, ясно?
Я кивнул, чернокожий тоже.
– Я понимаю, вам неприятно быть рабами. Не могу винить вас за это – мне бы тоже не понравилось. Выработанный нами – Ксантиппом, Фемистоклом, Симоном и мною – план является, по сути дела, законным способом освобождения вас обоих. Что касается чернокожего, то с ним все просто, а вот с тобой, Латро, дело обстоит сложнее, потому что тебя требует к себе Павсаний. – Он глянул на Фемистокла в поисках подтверждения; Фемистокл кивнул. – Тебя ведь от Каллеос увели люди Павсания, понимаешь? И пока мы были в Сесте, она обратилась к нему за компенсацией и получила ее. Можно понять положение, в котором оказался регент – он честно уплатил за тебя, а достался ты нам. Он считает, что мы должны вернуть тебя ему.
От своего имени и от имени чернокожего я заверил Гиперида, что мы оба у него надолго не задержимся.
– В этом не будет необходимости. Я же сказал, что мы придумали кое-что – разве ты меня не слушал? Я узнал обо всем, стоило нам высадиться на берег, и все рассказал Ксантиппу – в том числе и о нашем путешествии во Фракию.
Ксантипп улыбнулся и промолвил:
– Видишь ли, Латро, я глубоко убежден: нужно помогать тем, кто помог тебе, а Гиперид немало мне порассказал о тебе и о той стычке во дворце, хотя, возможно, здесь и не к месту об этом упоминать. Я посвятил в твои дела Кимона – у него есть весьма полезные связи в Афинах. А Гиперид рассказал Фемистоклу. Ты не думай, что Павсаний – обыкновенный спартанец.
Он представитель старинного лакедемонского аристократического рода, вернее, того, что от этого рода осталось, и он человек разумный и великодушный.
Заметив, что Ксантипп сказал все, что хотел, Гиперид снова заговорил:
– Итак, что мы имеем? Я освобожу чернокожего за выкуп в две мины – и он сможет уплатить мне эти деньги, когда они у него появятся. Это справедливо?
Чернокожий поколебался было, но все же кивнул.
– А к тебе, Латро, у меня больше претензий нет. Как и у Каллеос – я говорил с ней сегодня на сей счет и даже кое-что ей заплатил. Фемистокл отправляется в Спарту, где ему хотят воздать всяческие почести за военные победы. Ты поедешь с ним. Ио тоже. В Спарте Павсаний освободит тебя и объявит периэком – то есть не полноправным спартиатом, как ты понимаешь, а иностранцем, живущим на территории Спарты, и свободным человеком. Ты станешь его подданным, конечно; он ведь регент. Но ничьим рабом ты больше не будешь.
Я спросил, дозволено ли мне будет покинуть Спарту и отправиться на поиски своей родины.
– Разумеется! – воскликнул Симон, – в любое время. Лишь "равные", то есть спартиаты, не могут покидать страну без разрешения Судей. Будучи периэком, ты сможешь не только путешествовать, но и заниматься торговлей; а если кто-нибудь где-нибудь вздумает тебя обидеть, ты имеешь полное право потребовать у Спарты защиты.
Полемарх, который наблюдал за мною, спросил, прищурившись:
– Ну что? Поедешь со мной в Спарту?
– А ты бы поехал на моем месте? – пожал я плечами.
Он на минуту задумался, потирая свой массивный подбородок, потом кивнул.
– А ты, Эгесистрат, что мне посоветуешь?
– Посоветую ехать, хоть и с неохотой. Я понимаю, ты этого не помнишь, но ты как-то зачитывал мне довольно длинный отрывок из твоего дневника. И там описывалось, как регент сказал тебе, что ты больше не будешь его рабом, а станешь его другом.
Словно тяжкое бремя свалилось с моих плеч.
– И его заверения звучали искренне, – по крайней мере, тебе так показалось, – продолжал Эгесистрат, – так что с моей стороны справедливо напомнить тебе об этом. И тем не менее я бы тебе ехать туда не советовал.
И тут мне захотелось спросить еще Ио, но мне, взрослому мужчине, советоваться с ребенком показалось стыдно. Вместо Ио я решил спросить чернокожего, и тот заговорил с Эгесистратом.
– Семь Львов желает знать, свободен ли он теперь, – перевел Эгесистрат.
Гиперид утвердительно кивнул и сказал:
– Тебе еще нужно подписать один документ, но это простая формальность.
Чернокожий снова заговорил, и Эгесистрат перевел:
– В таком случае он советует Латро поехать, но с тем условием, что Фемистокл позволит и ему поехать с ними вместе. Позволишь, Фемистокл?
Полемарх кивнул:
– Конечно, пусть едет. Ну что, Латро, решил?
– Да, – сказал я. – Даю тебе честное слово.
Почему-то особое облегчение испытал после моих слов Кимон. Он улыбнулся и протянул мне руку.
– Итак, осталось разобраться только с Элатой и со мной, – сказал Эгесистрат. – Ну с нами-то хлопот не будет.
Тут как раз вошел один из слуг Кимона и что-то коротко сказал своему хозяину. Тот обратился к Фемистоклу:
– Это Симонид [220]пришел. И с ним еще кое-кто. Он говорит, что они принесли все, что требовалось.
– Отлично. Завтра утром мы отправляемся в путь. Эгесистрат, ты, я надеюсь, понимаешь, что моя партия более не может тебя здесь использовать.
Ты был на стороне Великого Царя, так что мы сами вручим Ксантиппу и Аристиду оружие против себя. Да и вашим прежним отношениям с Гиперидом тоже пока что пришел конец.
– Я понимаю, – сказал прорицатель, – и мне очень жаль. Для меня это было большой удачей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
