Позже мы вернемся к процессу перехода к идеальной банковской системе. Тем не менее отметим, что здесь Мизес, как и в 1928 г., предлагает схему перехода, в свое время реализованную применительно к банкнотам в соответствии с Законом Пиля (который требовал, чтобы только вновь создаваемые банкноты были обеспечены металлом)[805].
Фридрих Хайек и его предложения о 100 %-ном резервировании
Фридрих Хайек, без сомнения, самый блестящий ученик Мизеса, в первый раз написал о 100 %-ном резервировании в возрасте 25 лет в статье «Денежная политика Соединенных Штатов в период после преодоления кризиса 1920 г.» (“Die Währungspolitik der Vereinigte Staaten seit der überwindung der Krise von 1920”). Эта статья была написана по итогам его научной командировки в США. В ней он резко критиковал денежную политику, которую в то время начал проводить Федеральный резерв. Она была нацелена на поддержание стабильности покупательной способности доллара на фоне быстрого роста производительности. Федеральный резерв уже тогда начал генерировать значительную кредитную экспансию, которая в конце концов привела к Великой депрессии. В одном из примечаний, имеющихся в этой содержательной статье, мы находим первое в работах Хайека упоминание о 100 %-ном резервировании. Он пишет: «Как мы уже подчеркивали, теоретики старой английской денежной школы лучше ухватили суть проблемы, чем большинство экономистов, работавших после них. Денежная школа рассчитывала также предотвратить циклические колебания посредством предложенного ими регулирования эмиссии банкнот. Но поскольку они приняли во внимание последствия только банкнотной эмиссии и пренебрегли рассмотрением депозитных денег, то ограничения, налагаемые на банковский кредит, всегда можно было обойти расширением передачи средств [заемщикам] посредством записей на банковских счетах. Поэтому Закон Пиля и устав центрального банка, созданный в соответствии с ним, не смогли достичь этой цели. Проблема предотвращения кризисов будет окончательно решена, если базовая концепция Закона Пиля трансформируется в предписание банкам иметь 100 %-ное золотое покрытие и банковских депозитов, и банкнот»[806].
Спустя 12 лет в своей примечательной работе «Денежный национализм и международная стабильность» (Monetary Nationalism and International Stability), опубликованной в 1937 г., Хайек вновь пишет о реорганизации банковской системы на началах 100 %-ного резервирования. К тому времени теоретики чикагской школы уже выдвинули похожее предложение. Правда, в качестве резервных денег они предлагали использовать бумажные деньги центрального банка. В отличие от них, Хайек заявил, что идеальным решением была бы комбинация 100 %-ного резервирования с возвратом к чистому золотому стандарту. При этом все банкноты и депозиты были бы обеспечены золотом на 100 %, и возникла бы мировая устойчивая денежная система, способная успешно противостоять манипуляциям правительств и «денежному национализму». Хайек пишет в заключение: «Неоспоримая привлекательность этого предложения связана именно с тем его свойством, благодаря которому он может показаться несколько нереалистичным, с тем, что оно фактически означает… отказ от депозитной банковской деятельности в том виде, в каком мы ее знаем сегодня»[807].
Почти через 40 лет Хайек вновь взялся за денежно-банковскую тематику в своей знаменитой книге «Частные деньги» (Denationalization of Money). Несмотря на то что современные приверженцы свободной банковской деятельности с частичным резервированием старались использовать эту книгу для обоснования своей модели, нет сомнений в том, что Хайек, предлагающий в ней сочетание свободной банковской деятельности и частной эмиссии денежных единиц, в конечном счете хочет получить модель банковской системы, в которой торжествует требование 100 %-ного резервирования. Хайек пишет, что огромное большинство банков «будет вынуждено довольствоваться чужими валютами. Таким образом, они должны будут следовать тактике “банковского дела со 100-процентным обеспечением” и держать достаточный резерв по всем своим обязательствам, подлежащим оплате по требованию». Кроме того, Хайек подвергает здесь резкой критике современную банковскую систему: «Сторонники явления, оказавшегося таким вредным, а именно банковской системы с частичными резервами, не предполагающей ответственности отдельного банка за деньги (т. е. чековые депозиты), которые он создал, не вправе сетовать, если поддержка правительственной монополии, сделавшей его существование возможным, будет ликвидирована»[808].
Предложение Мюррея Ротбарда: чистый золотой стандарт со 100 %-ным коэффициентом резервирования
В 1962 г. была опубликована ставшая классической статья профессора Ротбарда «В защиту доллара, на 100 % обеспеченного золотом» (“The Case for a 100-Percent Gold Dollar”). Статья вышла в сборнике «В поисках денежной конституции» (In Search of a Monetary Constitution[809]) под редакцией Леланда Йигера, куда помимо статьи Ротбарда вошли работы и других ученых (Джеймса Бьюкенена, Милтона Фридмена, Артура Кемпа и др.). В этой статье Ротбард впервые выдвинул свое предложение о чистом золотом стандарте, основанном на свободе банковской деятельности со 100 %-ным резервированием, подвергнув критике авторов, которые поддерживали возврат к иллюзорному золотому стандарту, предполагающему сохранение частичного резервирования и центрального банка. Вместо этого, по мнению Ротбарда, единственное последовательное и стабильное в долгосрочном плане решение состоит в свободе банковской деятельности с обязательным 100 %-ным резервированием, ликвидации центрального банка и установлении чистого золотого стандарта. Согласно Ротбарду в результате можно будет избежать циклически повторяющихся бумов и спадов, генерируемых частичным резервированием. Кроме того, его схема освобождает банковскую систему от различного рода вмешательств, вызванных особенностями политической или финансовой ситуации, – возможность, заложенную в схеме чикагской школы 1930-х годов, предполагающей наряду со 100 %-ным резервированием сохранение центрального банка.
Тем не менее главным вкладом Ротбарда мы считаем солидное юридическое обоснование, которым он снабдил свое предложение. Он дополняет экономический анализ настоящим юридическим исследованием, хотя и имеющим междисциплинарный характер, показывая, что банковская деятельность на началах 100 %-ного резервирования является логическим следствием применения традиционных принципов права к банковскому делу. В этом отношении наше собственное исследование представляет собой не более чем развитие оригинального тезиса Ротбарда. Он, в частности, сравнивает банкира, ведущего бизнес с частичным резервированием, с преступником, виновным в незаконном присвоении: «Он изымает деньги компании, чтобы инвестировать их в некое начинание для собственной выгоды. Подобно банкиру, он видит возможность получить прибыль посредством использования чужих активов. Преступник, присвоивший имущество компании, знает о том, что аудитор, проверяющий счета, придет в компанию, скажем, 1 июня. Он искренне намерен погасить «ссуду» до наступления этого срока. Предположим, ему это удается. Действительно ли в этом случае никто не понес никакого ущерба и все только выиграли? Я не согласен с этим – кража произошла, и эта кража должна преследоваться в законном порядке, она не может быть предана забвению. Позвольте заметить, что сторонники [нынешней] банковской деятельности предполагают, что дела идут не так, только когда все [вкладчики], решив вернуть свою собственность, обнаруживают, что там, куда они ее поместили, ее нет. Но я настаиваю на том, что это ошибочная логика. Кража происходит в тот момент, кода преступник забирает деньги компании, а не в более поздний момент, когда факт этого «заимствования» оказывается раскрытым»[810]. Хотя Ротбард правильно излагает юридический аспект проблемы, он следует англосаксонской правовой традиции. Вместе с тем, как мы установили в начальных главах книги, европейская континентальная традиция, восходящая к римскому праву, обеспечивает его позицию более сильными аргументами[811].
