С точки зрения взаимоотношений в семье чета Рязановых была вполне благополучная: ссоры между молодыми если и случались, то только по пустякам. Никаких поводов для ревности ни он, ни она друг другу не давали. Например, если о многих режиссерах ходила слава как о завзятых донжуанах, то Рязанов в этом отношении выгодно ото всех отличался: актрис, которых снимал, в постель не тащил.
Читаем в гороскопе: «Женщина-Крыса — Мужчина-Кот: Этот брак носит открытый характер. И он, и она любят общество. И на здоровье, только не стоит забывать о равенстве и преданности. Муж больше склонен нежиться на мягком диване, погружаясь в мечты, а жене постоянно требуются веселье и авантюры. Все хорошо в меру. Финансовое благополучие сделает этот брак более устойчивым. Однако сколько долго он может продлиться, неизвестно, поскольку «крыса нужна коту разве что в качестве обеда». Так что больше всего риску в этом браке подвергается Крыса — муж-Кот может ее рано или поздно бросить или сильно обидеть».
Последний прогноз полностью подтвердится, о чем речь у нас еще пойдет впереди.
Итак, после окончания института Рязанов стал режиссером-документалистом на Центральной студии документальных фильмов (ЦДСФ). По его же словам, в документалистике он занимался тем же, чем тогда занимались все его коллеги — лакированием действительности. Это была целая наука. К примеру, снимая фильм о нефтяниках Кубани, он заставил покрасить фасад магазина, чтобы тот выглядел на экране новеньким и красивым. У одного нефтяника, Героя Труда, в квартире стояла старая, побитая временем мебель. Зато у его соседа — наоборот, отменная, чуть ли не из Мосторга. Но фильм снимали про Героя Труда, поэтому Рязанов уговорил его соседа одолжить на несколько часов свою мебель для съемок. Когда тот согласился, Рязанов вместе с оператором под покровом ночи перетащили отличную мебель в нужную им квартиру.
Но были в этой работе и прекрасные моменты. В 1954 году Рязанов снимал очередной фильм на Сахалине. Там он в какой-то мере сумел удовлетворить свои романтические, джек-лондоновские наклонности. Он охотился на китов с китобоями, бродил по тундре с геологами и оленеводами, ловил с рыбаками сельдь. Даже вместе с пограничниками преследовал нарушителей границы. Однако именно там он вдруг впервые стал задумываться о своем будущем. О том, что каждодневная работа над киножурналами и выпусками новостей приучает его к стереотипности мышления, к штампам. Что готовые рецепты, годящиеся на все случаи жизни, подменяют творческие поиски. И Рязанов решил уйти в художественное кино. Тем более само время диктовало это. На дворе был 1955 год, время «оттепельное», когда на уровне правительства был поднят вопрос об увеличении количества выпускаемых в год художественных фильмов. Киностудии страны с энтузиазмом откликнулись на это решение и споро взялись за дело. В итоге в том же 1955 году было выпущено в производство 75 новых фильмов — на 24 фильма больше, чем в предыдущем. Среди этих лент была и рязановская — фильм-ревю «Весенние голоса», который он снял в соавторстве с Леонидом Кристи.
После выхода «Весенних голосов» на широкий экран Рязанова приняли в штат киностудии «Мосфильм», и он решил взять первый в своей жизни отпуск. Однако отдохнуть ему не дали. За день до отпуска его вызвал к себе руководитель киностудии Иван Александрович Пырьев (он был его астрологическим «родственником» — тоже Скорпионом, родившимся на день раньше — 17 ноября) и нагрузил новой работой — предстояло снять музыкальную комедию по сценарию Бориса Ласкина и Владимира Полякова. Рязанов попытался возразить, приведя в свое оправдание два, как ему казалось, серьезных аргумента: мол, во-первых, я не хочу снимать музыкальную комедию, и во-вторых, завтра уезжаю в отпуск. И, наивный, протянул Пырьеву купленный в железнодорожной кассе билет на поезд. Больше он этого билета не увидел. Пырьев вызвал в кабинет своего секретаря и попросил немедленно поехать на вокзал, сдать билет и вернуть Рязанову деньги. После того как дверь за секретарем закрылась, Пырьев вновь обратился к ошеломленному Рязанову:
— А ты поедешь в Болшево, в наш Дом творчества. Будешь там отдыхать и помогать Ласкину с Поляковым писать сценарий.
Так как Пырьева боялись практически все на киностудии (в своем «бычьем» гневе он был страшен), Рязанову не оставалось ничего иного, как безропотно идти и выполнять приказ. Но, как говорится, худа без добра не бывает. В итоге на свет появилась замечательная картина, можно сказать, классика отечественного кинематографа — «Карнавальная ночь».
Как мы помним, в центре ее сюжета возвышалась фигура кондового бюрократа Огурцова, который хотел превратить встречу Нового года в унылое бюрократическое мероприятие в духе своего скучнейшего доклада, которым он собирался это самое мероприятие открыть. Чтобы не допустить этого, целая группа энтузиастов объединяла свои силы и достаточно успешно противостояла Огурцову. С астрологической точки зрения все выглядело вполне правдоподобно. Что имеется в виду?
Роль Огурцова исполнял Игорь Ильинский, который по году рождения был Быком (1901). А противостояли ему люди тех знаков, у которых с Быком сложные отношения: Свинья (Людмила Гурченко, 1935 — Леночка Крылова; Геннадий Юдин, 1923 — дирижер оркестра), Лошадь (Юрий Белов, 1930 — Гриша Кольцов; Ольга Власова, 1906 — библиотекарша), Крыса (Георгий Куликов, 1924 — Сережа Усиков; Сергей Филиппов, 1912 — лектор), Тигр (Борис Петкер, 1902 — клоун Тип).
Единственным человеком, кто сочувствовал Огурцову, была его секретарша, которую играла Тамара Носова — по году рождения Кот (1927). Как написано в гороскопе: «У Быка и Кота хорошие светские отношения. Хотя Кот хитрец и всегда может обмануть консервативного Быка». Кстати, в продолжении «Карнавальной ночи» — фильме «Старый знакомый» (режиссер его уже был Игорь Ильинский) бывшая секретарша Огурцова будет уже его женой.
Но вернемся к Эльдару Рязанову.
Как вспоминает он сам, будущий шедевр рождался в неимоверных муках. И виной всему был все тот же Пырьев, который буквально контролировал каждый его шаг, диктовал свое видение фильма. Сам Рязанов мечтал снять реалистическую, не только смешную, но и ядовитую ленту, где социальные мотивы — разоблачение Огурцова — играли бы доминирующую роль. Пырьев же направлял его в сторону более условного кинозрелища, где красочность, музыкальность, карнавальность создавали бы жизнерадостное настроение, а Огурцов был бы лишь нелеп, смешон и никого не пугал. При этом он не отрицал сатирической направленности картины, считал, что при гротесковом, буффонном решении сила сатиры увеличивается. Время показало, что Пырьев был прав — фильм завоевал признание зрителей именно за свою музыкальность, красочность и сатиру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
