не было ни одного признака, по которому можно было угадать дорогу: ни знакомого дерева возле неё, ни неподвижно возвышающегося холма. Определять же путь по звёздам в ночи (финикийские мореплаватели делают это по Малой Медведице, а остальные люди по Большой) и по солнцу днём проводники не умели. (5) Александр сообразил, что надо держать влево, и, взяв с собой небольшой конный отряд, поехал вперёд; лошади у них истомились от жары, и большинство отстало. Он ускакал всего с пятью спутниками и увидел море. Раскапывая на берегу песок, он наткнулся на чистую пресную воду и привёл сюда всё войско. Семь дней шли они вдоль моря, добывая воду на берегу. Тут проводники узнали дорогу и повели войско внутрь страны.
27
Придя в столицу гадросов, он дал войску отдохнуть; уволил сатрапа Аполлофана, так как он не выполнил ни одного его распоряжения, и поставил здесь сатрапом Фоанта, а когда тот умер от болезни, то сатрапию принял Сибиртий. Его ещё недавно Александр назначил сатрапом Кармании. Теперь же ему было поручено управлять арахотами и гадросами; Карманию же получил Тлеполем, сын Пифофана. (2) Уже царь направился в Карманию, когда ему донесли, что Филипп, сатрап индов, убит из-за угла наёмниками, составившими против него заговор. Убийц телохранители Филиппа, македонцы, убили — одних тут же на месте, других захватили позднее. Узнав об этом, Александр послал письмо Эвдаму и Таксилу с приказом присмотреть за страной, которая была раньше поручена Филиппу, до назначения нового сатрапа.
(3) Когда Александр был уже в Кармании, явился Кратер с остальным войском и слонами; привёл он и схваченного им мятежника Ордана. Пришли также Стаснор, сатрап ариев и зарангов, и Фарисман, сын Фратаферна, сатрапа Парфии и Гиркании. Пришли стратеги, оставленные с Парменионом при войске в Мидии, Клеандр, Ситалк и Гаркон, тоже с большим войском. (4) Клеандра и Ситалка с их приближёнными осыпали обвинениями и туземцы, и само войско: они грабили храмы, разрывали старые могилы и, относясь к подданным дерзко и пренебрежительно, творили всякие несправедливости. Когда об этом доложили Александру, он казнил их, чтобы внушить страх тем, кто оставался сатрапами, князьями и монархами: пусть знают, что если они будут совершать беззакония, то их ждёт такое же наказание. (5) Эта мера больше всего удерживала в повиновении Александру племена, и покорённые, и добровольно ему подчинившиеся. Было их очень много, раскинуты они были на огромном пространстве, но все знали, что в государстве, подвластном Александру, правители не смеют обижать подданных. Геракон был тогда оправдан. Вскоре, однако, жители Суз уличили его в том, что он ограбил храм в Сузах, и он был казнён.
(6) Стасанор и Фратаферн пригнали Александру стада вьючных животных и множество верблюдов: узнав, что он идёт в землю гадросов, они представили себе, какие страдания испытает его войско (оно их как раз и испытало). Вовремя прибыли и они сами, вовремя прибыли и верблюды, и вьючные животные. Александр распределил всех: одних между военачальниками по животному на человека, других между илами, сотнями и лохами в соответствии с количеством верблюдов и вьючных животных.
28
У некоторых писателей есть рассказ, не заслуживающий, по-моему, доверия: Александр велел соединить вместе две роскошные повозки, возлёг на них вместе с друзьями и под звуки флейты проехал через всю Карманию; солдаты следовали за ним в венках, перекидываясь весёлыми шутками; еду и всякие роскошества щедро выносили к дороге местные жители. Александр устроил всё это в подражание вакхической свите Диониса. (2) О нём ведь рассказывают, что он, покорив индов, прошёл таким образом значительную часть Азии, был прозван «триамбом», и поэтому торжественные процессы, совершаемые после побед, называются триумфами[138]. Об этом, однако, не пишут ни Птолемей, сын Лага, ни Аристобул, сын Аристобула, и вообще никто, чьему свидетельству об этом можно было бы поверить. С меня достаточно признать недостоверность этого рассказа.
(3) Следующее я пишу, полагаясь на Аристобула: Александр принёс в Кармании благодарственную жертву за победу над индами и за спасение своего войска в земле гадросов и учредил состязания, мусические и гимнастические. Певкеста он взял в число телохранителей: он уже решил поставить его сатрапом Персии, но, памятуя о деле у маллов, хотел оказать ему ещё это доверие и эту честь. (4) В это время у него было семь телохранителей: Леоннат, сын Антея, Гефестион, сын Аминтора, Лисимах, сын Агафоклея, Аристоний, сын Писея (все родом из Пеллы), Пердикка, сын Оронта, из Орестиды, Птолемей, сын Лага, и Пифон, сын Кратера, оба из Эордеи. Восьмым прибавился к ним Певкест, прикрывший Александра щитом.
(5) В это время Неарх, совершив плавание вдоль берегов оров, гадросов и «рыбоедов»[139], пристал к населённому побережью Кармании. Отсюда он с несколькими человеками отправился к Александру рассказать ему о плавании по Внешнему морю. (6) Александр отправил его опять морским путём до Сузианы и до устьев реки Тигра. О плавании Неарха от Инда до Персидского моря и до устьев Тигра я напишу особо, следуя собственному сочинению Неарха. Есть эта греческая книга об Александре. Сделаю я это потом, если желание и бог направят меня к этому.
(7) Александр велел Гефестиону с большей частью войска, вьючными животными и слонами идти из Кармании побережьем в Персию: зима захватила войско, а на персидском побережье было и тепло и съестных припасов вдоволь.
29
Сам же он с самой лёгкой частью своей пехоты, с всадниками-«друзьями» и частью лучников пошёл в Персию, в Пасаргады. Стасанора он отправил в его область. (2) Придя к границам Персии, он не застал уже в сатрапах Фрасаорта (он заболел и скончался, пока Александр был у индов); Персией ведал Орксин.
