Арбатский особняк, построенный в модном тогда стиле ампир, поначалу казался вполне милым и уютным местечком, но быстро приобрел в городе дурную славу и именоваться стал не иначе как «дом с привидениями». А все из-за мистических опытов Михаила Оболенского… Личностью он был неординарной – историк и библиофил, глава Московского архива иностранных дел, считавшегося гнездом диссидентов позапрошлого века. Тетушка всерьез полагала, что патологическая страсть Маргариты к изучению старых книг и архивных документов обусловлена фамильными чертами – не иначе как черты князя Михаила проявляются.
– Я не могу одобрить этих новых веяний, вынуждающих женщину непременно служить. Женщина-чиновник – дело вообще противоестественное… Но что поделать, против наследственной склонности к библиофилии бороться бессмысленно!
– Я – не чиновник, я – научный сотрудник, – уточнила Маргоша. – И не библиофил, а библиограф!
– Но ты же служишь в государственной библиотеке, не так ли? В государственных ведомствах служат чиновники! Хотя, что и говорить, до чина тайного советника в библиотеке или в архиве дослужиться трудно. Ты пошла в князя Михаила Андреевича, он тоже не мыслил свою жизнь без архивной службы, хоть это и не по рангу представителю такого древнего рода, как наш! Но князь ухитрился-таки сделать карьеру. На посту главы архива он прослужил тридцать три года, до самой своей кончины. Кстати, тебе, наверное, интересно будет узнать, что среди коллег и подчиненных Михаила было немало закадычных приятелей Пушкина, которых поэт прозвал «архивные юноши»…
– Это о них Александр Сергеевич писал в «Евгении Онегине»: «Архивны юноши толпою на Таню чопорно глядят и про нее промеж собою неблагосклонно говорят»? – припомнила Маргарита.
– Да-да, – подтвердила тетушка. – Мальчики всегда были злы на язык… Но сейчас не об этом. Впрочем, раз уж речь зашла об Александре Сергеевиче… Напомни мне потом, дитя мое, я расскажу тебе мистическую историю знаменитого портрета Пушкина кисти Тропинина, к которой твой пращур Оболенский оказался причастен. А пока вернемся к нашему родовому арбатскому гнезду, то есть к дому с привидениями. На Арбате о доме Оболенских знал каждый. О нем даже после смерти князя Михаила часто писали знатоки московской истории и собиратели легенд.
– Включая Гиляровского, – напомнила Маргарита.
– Гиляровского? – Тетушка произнесла эту фамилию как-то брезгливо. – Кто такой Гиляровский? Ля мюжик. Типичный представитель желтой прессы, как вы, нынешние, говорите – журналюга…
«Ого, а тетушка-то при всем своем снобизме не чужда новых веяний», – подумала Маргоша, решившая больше не допускать никаких собственных замечаний и дополнений, иначе ее почтенная родственница так и не приблизится к главной теме.
– Так вот, все эти знатоки, включая и журналюг, утверждали, что в доме водится нечистая сила и наблюдаются явления… хм… как бы их назвать поточнее… Теперь подобные явления именуют полтергейстом; в прежние времена, однако, выражались попроще, хотя и страдали от громоздкости собственных формулировок. Используем одно из самых простых определений – буйство духов. Сплетники намекали, что начало этому положила какая-то страшная драма, разыгравшаяся под крышей дома Оболенских…
– Я слышала о чем-то подобном, – не сдержавшись, подтвердила Маргарита вопреки собственному решению помалкивать. – Какие-то ужасы – кровосмешения, самоубийства, роковые проклятья, души, не находящие успокоения… Кто-нибудь всегда вспоминает, что владелец особняка был колдуном и чернокнижником, мечтавшим превзойти самого Брюса[18] и погибшим от руки собственного слуги. Бродила якобы душа князя-колдуна по дому и стенала…
По мраморному лицу тетушки неожиданно побежали красные пятна.
– Никогда не повторяй эти глупости! Ничего подобного с твоими предками происходить не могло! Просто князь Михаил по неосторожности вызвал озорных духов, с которыми не сумел справиться, и они взяли в его доме большую власть. Но хозяину духи почти не мешали, он научился с ними сосуществовать. Позволь напомнить, что Михаил был известным собирателем древностей – летописей, рукописей, старинных реликвий… Среди прочего ему попались средневековые труды по магии, которые он с увлечением принялся изучать, даже не подозревая, что невольно попал в плен чернокнижия… Впрочем, именно ему мы обязаны появлением в нашей семье уникального свода тайных знаний и бесценных магических артефактов, одним из которых является древнее кольцо, то самое, что ты носишь на руке, душа моя.
Маргоша взглянула на кольцо, оставленное ей в наследство бабушкой Маргаритой. Кольцо и вправду обладало фантастической силой, и Маргарита уже не раз имела возможность в этом убедиться.
– Дух Михаила Оболенского долго обитал в арбатском доме, – горько вздохнула тетушка. – Пока не случилось несчастье…
– Революция? – выдохнула Маргарита, снова забыв, что зареклась добавлять собственные реплики к монологу княжны.
Тонкие губы тетушки тронула грустная улыбка.
– Политические перемены не властны над призраками, дорогая моя. Я имею в виду войну.
Маргарита тут же устыдилась – она так увлеклась, что забыла о главном. Арбатского особняка Оболенских давно не существовало. И роковую роль тут сыграл вовсе не трест «Главспичка», разместившийся в 1920-х годах в реквизированном доме, а прямое попадание немецкой фугасной бомбы в одну из страшных осенних бомбежек 1941 года… Тогда же разнесло и находившийся по соседству театр им. Вахтангова, занимавший в те времена особняк Сабашниковых. Театр, впрочем, быстро восстановили, хотя и перестроили при этом практически полностью. А вот с особняком Оболенских как-то не сложилось…
Он так и не был возрожден ни по окончании войны, ни позже, хотя в 1980-е годы, на начальном этапе реконструкции Арбата, об этом говорилось много. Ведь именно такими домами «ампир» была застроена после пожара 1812 года вся эта улица… Маргарита, которой довелось как-то готовить работу по истории Москвы, оказалась в курсе событий. Она подержала в руках многие книги и документы и, естественно, не могла не сунуть в них любопытный нос.
Авторы первого проекта реконструкции Арбата в 1980-е годы с большой уверенностью говорили, что дом № 14, особняк Оболенских, как архитектурный и исторический памятник, обязательно будет воссоздан и в нем разместится экспозиция музея «Старый Арбат». Увы, особняк отнесли к числу объектов «второй очереди» (о, эта призрачная вторая очередь – она тоже сродни московским привидениям, вроде бы есть, а вроде и нет!). А теперь эти планы оказались забытыми…
Впрочем, духи ведь привязаны к подлинным зданиям, а не к их копиям, воспроизведенным много десятилетий спустя. Вряд ли дух Михаила Оболенского пожелал бы вернуться в арбатский новодел.
– А теперь внимательно выслушай то, что я скажу, – понизила голос тетушка.
Маргарита, собственно, только этим и занималась – внимательно слушала тетушкины слова. Но пришлось лишний раз изобразить, что она – вся внимание…
ГЛАВА 9
– Князь Михаил Оболенский спрятал в арбатском особняке коллекцию магических предметов. Когда ты вернешься в Москву, постарайся сделать все возможное, чтобы извлечь их. Как прямая наследница нашего рода ты имеешь на это полное право.
– Тетя, но ведь особняка больше нет, – не выдержала Маргарита.
– А ты полагаешь, что мы с тобой в данный момент пребываем среди предметов, которые есть? Неужели ты не поняла, что и этого петербургского дома тоже фактически нет? От него остались руины. Но согласись, сейчас ты ощущаешь себя вполне комфортно, и по твоим субъективным ощущениям и дом, и вся его обстановка есть.
Маргоша провела пальцами по сиденью и ножке стула, ощущая гладкость натянутого шелка мебельной обивки и выпуклую резьбу дерева. Трудно было осознать, что этого стула нет, если на него можно усесться…
– Грань между материальным и нематериальным настолько тонка, – продолжила тетушка, – что даже не нужно обладать большими способностями к чародейству, чтобы перекидывать предметы туда-сюда. Если тебе не хватает знаний, мы восполним этот пробел, дорогая моя. Вернувшись в Москву, ты должна вызвать из небытия исчезнувший дом твоего пращура, войти в него и разыскать тайник князя Михаила. И если тебе удастся обрести его наследие, ты многократно увеличишь собственное могущество.
