не клялась, я точно помнил, просто пообещала. И формальность соблюдена: у нее имеется даже не просьба, а приказ рашудана, которого поди ослушайся!
– Я щедро вознагражу тебя, если случится нечто подобное, – сказал Ларсий.
– Насколько щедро? – тут же спросила Фергия, и я понял – это затянется надолго… – Ты сам посуди, шодан: одно дело – жизнь, вот она была, а вот ее не стало, и тебе уже все равно, ведь золото не заберешь с собой на ту сторону, от смерти им не откупишься… И совсем другое – магический дар! Ведь с его помощью я могу заработать гораздо больше денег, чем ты готов мне предложить!
– Но не в единую минуту, – усмехнулся он.
– Само собой, это займет какое-то время, но я буду занята, мне никогда не придется скучать… – Она развела руками. – А что я стану делать с твоим золотом? Скучно и уныло проедать его? И…
– Ты говоришь совсем не о том, о чем следовало бы, шади, – перебил Ларсий. – Слов много, но они пусты. Скажи, что ты потребуешь в качестве возмещения ущерба, если таковой случится, и я пообещаю тебе это.
– Пообещать – не значит дать, – подала голос Аю. – Если Фергия потеряет дар, ты просто выкинешь ее из Адмара и забудешь. Она уже не будет чародейкой и не сможет заставить тебя выполнить договор.
Я хотел сказать, что помогу, но вовремя прикусил язык.
– Я дам задаток, – пошел наконец на попятный Ларсий.
Понял, видимо, что этак вот переливать из пустого в порожнее Фергия может сутками, и сколь бы он ни был искусен в придворной беседе, ему не переговорить это ведьмовское отродье. Прошу прощения, магическое, конечно же, независимое.
– Вот это уже деловой разговор, – потерла руки Фергия.
– Но ты вернешь его, если с тобой ничего не случится.
– Логично, – пробормотала она. – Мне нравится твой подход, шодан! Привезешь задаток – поговорим о деле, идет? Вряд ли у тебя при себе есть сумма, в которую я оцениваю свой дар и недополученную прибыль…
И вот тут Ларсий впервые изменился в лице: черты его исказила ярость, он, привстав, наклонился через стол к Фергии и шепотом рявкнул, сдирая с пухлых пальцев кольца:
– У меня нет времени, женщина! Вот, возьми драгоценности… мало? Я прикажу своей свите сложить к твоим ногам все, что у них найдется, даже серебряные бляхи с лошадиной сбруи, а завтра привезу еще, если не хватит, но ты должна взяться за дело немедленно!
Фергия задумчиво поворошила горку перстней, браслетов, драгоценные цепи, потрогала огромный рубин с тарбана советника – в огнях ламп камень сиял, словно сердце огненного джанная, – и кивнула:
– Так и быть. Пускай это будет залог за четверть задатка. Не привезешь или не пришлешь остальное – ничего не стану делать. А твои побрякушки верну, конечно же, – я такое не ношу, да и узнать могут. Зачем нам сплетни, верно?
Ларсий шумно сглотнул и откинулся на спинку стула.
– Ургуш! – рявкнула Фергия. – Принеси холодной воды и сок алима! И ойф поставь!
– Сейча-а-ас, госпожа-а-а… – уныло донеслось от пристройки.
– Поживее! – добавила она и тут же сменила тон, любезно обратившись к Ларсию: – Ну а теперь можно поговорить и о задании, которым ты хочешь меня осчастливить, шодан.
– Сперва клятва, – напомнил он, покосившись на меня. – Эти люди не должны никому ничего…
– Вейриш, бывает, помогает мне в расследованиях, – перебила Фергия. – А его супруга – может, ты даже слыхал о ней – видящая. Ведунья, как тут говорят. Их помощь лишней не будет, и я могу поручиться за них. В конце концов, этим вот письмом рашудан не воспрещает мне привлекать помощников, а им все равно придется рассказать хоть что-то.
Я уже достаточно привык к Фергии, чтобы стойко переносить ее нескончаемую болтовню, хотя и поражался – как она сама-то не теряет нить беседы? А вот посторонним это давалось нелегко: Ларсий несколько раз встряхнул головой, будто выливал воду из ушей, потом упрямо сказал:
– Посторонние ничего не должны знать.
– Мы не посторонние, мы связаны больше, чем родством, – лихо соврала Фергия.
Хотя почему соврала? Пророчество, да еще проклятие, да еще давнишняя помощь Аю Флоссии – такого накопилось очень и очень много! Не то чтобы мне нравилось считать себя родственником Фергии, но в данном случае она не ошибалась: мы связаны прочнее, чем хотелось бы.
– Аю знает, о чем хочет сказать важный шодан, – проговорила вдруг моя жена, поудобнее устроившись на жестком стуле.
– Неужели? – Ларсий сощурил светлые глаза.
– Шодан потерял что-то очень важное, – едва заметно улыбнулась Аю, и татуировки на ее щеках пришли в движение. – Это не вещь. И не любимая собака. Какой-то человек. Шодан его ценит, а теперь потерял и не может найти. И почему-то не хочет звать придворных чародеев. Почему?
Ларсий шумно вдохнул и выдохнул, придерживаясь за край стола, и тут Ургуш очень вовремя принес холодную воду и сок алима. И почему копался столько времени? Воды полно – достаточно кувшин под струю водопадика подставить, а алимы, уж наверно, он не в горах собирал!
Советник большими глотками выпил чашу подкисленной (и, судя по выражению его лица, даже слишком сильно) воды и снова уставился на нас.
– Я же говорила, Аю – видящая, – невозмутимо повторила Фергия. – Правда, она не всегда может истолковать то, что ей пригрезилось, но на то есть мы с Вейришем. Неужели ты откажешься от такой помощи, Ларсий-шодан?
Тот молча покачал головой, но тут же сказал:
– Если каждому из этих двоих нужно заплатить столько же, сколько тебе…
– О нет, – предвосхитила она мой ответ, – они занимаются подобными вещами из любви к искусству и от скуки. Вейриш достаточно богат, чтобы ни в чем не знать нужды. Зачем ему, а тем более его жене работать? Другое дело – прийти на помощь, если кто-то очень в ней нуждается… Ты ведь нуждаешься, не так ли?
Ларсий помолчал, потом кивнул, будто решился на что-то, и сказал:
– Ты можешь сделать так, чтобы никто не услышал нашего разговора? Ни твой слуга, ни мои спутники? У меня при себе столько амулетов, что хватит на целую армию, но…
– Но делали их придворные чародеи, – понятливо подхватила Фергия, – а им ты не доверяешь. Зачем тогда потащил с собой всю эту орду?
– Не пристало советнику рашудана путешествовать всего лишь с парой-другой телохранителей, – презрительно ответил он. – Можешь – так сделай!
– Сию минуту, сиятельный шодан, – хмыкнула Фергия, встала, взяла кувшин и спустилась с террасы. – Вот так…
Она, что-то напевая себе под нос и тонкой струйкой выливая воду из сосуда,
