Девушка-врач пичкала Евгения каплями и кофе.
– Я знаю, что вы пережили, но от вас потребуется еще многое.
Часы показывали 10 часов 36 минут.
– Мы летим быстрее времени, – убеждала девушка-врач Евгения, словно он не знал этого, – быстрее, чек вращается земной шар…
Амфибия садилась прямо на горное озеро, грудью чайки разбивая блики лунной дорожки.
Луна стояла над самыми зубцами гор, и, словно целясь в нее, поднялось над контуром гор острие гигантской башни – ракеты…
Часы показывали снова 9 часов 49 минут.
Глава шестая. Общее дыхание
Аникин, прихрамывая, несколько раз прошелся по окруженной пеплом скале, потом опустился рядом с Эллен.
– Они уже не ждут нас? – спросила Эллен, не повернув головы.
– Уже нет, – глухо отозвался Аникин. – Мы бы услышали их в шлемофоны.
– Ты не подумаешь, что это теперь для меня значит…
Аникин пытливо посмотрел на Эллен.
– Если бы я осталась жить… – добавила Эллен.
Она не отрывала взгляда от теневой стороны гор, напротив которой они сидели. Тень была черной, как небо, отделяясь от него раскаленной кромкой скал.
– Негатив жизни, – задумчиво сказала Эллен.
Очерченные светящейся линией горы спускались к раскаленному, казалось, дну ущелья. Черные и острые, кинжальные тени с обеих сторон врезались в эту светлую полосу, источив ее неровными зубцами и зазубринами.
– Если бы осталась жить, – повторила Эллен.
– Он не простил бы тебе такого тона, Лена.
– Он умел уважать правду. У нас кислорода не хватит, Ваня, даже если за нами уже летят с Земли.
– Он звал всегда вперед.
– У тебя есть мама?
– Очень славная, тихая такая… И есть еще у меня девушка. Красавица! Целый год я любовался ею… По телевизору.
Эллен покачала головой:
– Изображение? Это мираж чувств…
– Нет! Потом мы встретились.
– Тогда хорошо. А у него все было настоящее, все! Он шел как к Северному полюсу.
– Он шел не один, Лена.
– Женщина никогда не бывает справедлива, Ваня… Аникин молчал.
Эллен резко повернулась к нему:
– Почему я не пошла с ним? Я хочу видеть его! Они не сгорели, если их залило лавой?
– Сгореть они не могут. Здесь нет кислорода.
– Лава могла залить их, застыть камнем…
– Могла.
Влиты в лунный камень, влиты навечно.
Аникин словно видел перед собой тяжелую базальтовую скалу, подобную гранитному постаменту. И по грудь в нее вошли два первых лунопроходца, воочию видевших, как растут камни, поднимаются горы, два первых исследователя, ставшие лунным утесом…
– Что ищет женщина всю жизнь? Что, Ваня? Женщина ищет мужчину. Всю жизнь ищет, если сразу не найдет. Это очень трудно найти, Ваня. А ведь оказывается, надо искать в жизни что-то другое. Об этом знал командор. Он говорил о сказочном лунном городе, о куполах, венчающих скалы, о храме науки в лунной пустыне.
Аникин встрепенулся:
– Город куполов? Очень удобно использовать вон ту груду скал.
– Он так и говорил.
– Когда-нибудь до них будут добираться в просторном вагоне подвесной дороги. И на этой равнине поставят мачты, железные, ажурные, на бетонных плитах, но только очень, очень далеко друг от друга: канаты ведь здесь не порвутся. В подвесных вагонах будет удобно. Неровности, трещины, все нипочем.
– А он говорил о лунных дорогах, хотел переделать в шоссе лучи вулканических выбросов.
– Будет и так, – согласился Аникин. – И вот мы проезжаем на подвесной дороге или по бетонированному лучу.
– И видим?..
– Прежде всего космодромы. Луна станет главно?: межпланетной станцией. Чтобы улететь с нее, нужна скорость немногим больше двух километров в секунду. Космодромы будут располагаться кустами, по два – по три, и напоминать лунные цирки, только бетонные. На аренах вместо центрального пика вулкана будут возвышаться ракеты.
– Ракеты тоже подобны вулканам; вулканы выбрасывают камни, ракеты – сами себя…
– Бетонная дорога пойдет по идеальной прямой луча. Мы проедем мимо рудников. Транспортерные ленты будут выносить на поверхность ценнейшие руды и грузить в машины с герметическими стеклянными кабинами…
– В них будут не изображения?
– Нет. Сами водители, которые к вечеру вернутся в свой город. И мы попадем вместе с ними в город. Сначала въедем в воздушный шлюз. Закроются за нами толстые двери. Шлюз наполнится привычным земным воздухом…
– Как в нашем резиновом домике.
– Потом откроются внутренние ворота, и мы въедем на лунный вокзал. Нас встретят цветами…
– Обожаю цветы!
– Весь город будет окружен трубами оранжерей.
– Он так и говорил.
– Да, огромными, прозрачными трубами, где, по две недели не заходя, будет светить солнце и буйно расти…
– Не лунная плесень, надеюсь?
– Нет! Ею станут кормить скот на Земле. А на Луне в оранжереях зацветут преображенные земные растения, дышащие особенно благоприятной для них атмосферой. Углекислоты, поступающей из города, окажется в ней так много, что садовникам и садовницам в легких купальных костюмах – ведь жарко! – придется все же пользоваться кислородными масками и заплечными баллончиками.
– Эх, Ваня, Ваня! О кислороде-то как раз и не надо было говорить.
– А в спортивных залах, где смогут упражняться в необычайной ловкости лунные атлеты, кислорода будет даже больше нормального. А какие чудеса станут делать в гимнастических залах! Помнишь наш зал в Космическом институте? Я крутил там «солнце» на турнике, когда ты пришла… Здесь же спортсмен сумеет прыгнуть с пола к потолку.
– А город? Город…
– Он не будет копией земного. Дома упрутся в небо, в купол. И до купола достанут кроны деревьев, переросших своих земных предков. Вокруг домов-колонн, словно сотканных из стекла и света, заструятся ручейки. На Луне можно будет воду зачерпнуть рукой… Под главным куполом в самом центре встанет главное здание, как бы сложенное из стеклянных цилиндрических уступов, естественно переходящих в венчающую здание колонну, поддерживающую свод.
– Если бы можно было, Ваня, я б тебя поцеловала.
– Но люди не захотят жить, всегда запертые, закупоренные в лунных городах. Кто удержит их там?
– Природа Луны, суровая и неисправимая…
– Человек может сделать все! История человеческого прогресса – это история овладения энергией. Ею владеет теперь человек, и он сделает невозможное. На Луне в лунных породах в связанном виде химических соединений есть и азот, и кислород, даже водород для воды. Человек освободит азот и кислород, и они в земной пропорции создадут вокруг Луны атмосферу с земным давлением. Она, конечно, будет улетучиваться, но пополнять ее не составит труда. И искусственно созданная на Луне вода заполнит водоемы под небом, которое станет синим, как у нас на юге. Лунный пепел, как и вблизи Везувия, поможет создать здесь прекрасную плодородную почву. На поверхности Луны появятся удивительные сады, даже леса с деревьями непостижимой высоты и красоты. Перенесенные с Земли, они, не ощущая привычной для предшествующих поколений силы тяжести, разрастутся буйно. И на Луну станут прилетать люди Земли не только работать на рудниках или в обсерваториях, на гелиостанциях или космодромах. Люди Земли будут отдыхать здесь в сказочных условиях, не ощущая земного веса. Здесь чудодейственно излечатся болезни сердца. Сюда начнут прилетать спортсмены для небывалых состязаний в скорости бега, в высоте прыжков – с шестом здесь можно будет перепрыгнуть двадцатиэтажный дом!.. Альпинисты столкнутся с увлекательными препятствиями, со скалистыми вершинами, с неприступными пиками и волнующими пропастями… Человек, побывавший на Луне, никогда уже не забудет ее, станет стремиться обратно, как стремится всякий, побывавший в Арктике… Он будет тосковать по буйным лунным лесам, по озерам, по глади которых легко бегать в специальной обуви с перепончатыми подошвами, он никогда не забудет восхитительного ощущения легкости, которая позволит даже парить в воздухе на полах плаща, как на крыльях. Луна станет чудеснейшим местом Земли, мечтой, сказкой, местом счастья для каждого… Все будут стремиться побывать на ней или вернуться снова на нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
